***

Поездка до дома обошлась без происшествий. Милли ещё не вернулась с работы, а Дедушка Витя отбыл в срочную командировку. Отпустив Дэна и Хичан «играться в игрушки», Джани направила Илью и Хоила к себе в кабинет.

— Итак, ваши предположения? Что за уникума обнаружил наш мальчик?

— Оговорюсь сразу: я на своей планете такого преобразователя духовных частиц не встречал! — мечник не скупился на эмоции, — Что она такое, сверхчеловек?

— Ты тоже в каком-то роде уникум, — Илья смотрел на Хоила в упор. — Почему ты говоришь, что «заперт» в мече, если можешь взаимодействовать с окружающим миром и питаешься энергией Джани? Да, ты недостаточно плотен, чтобы быть видимым, но такова участь всех Ликов!

— Я не Лик! — прорычал Хоил. — Я живой человек, тело которого бросили чёрт пойми где, а дух запечатали в меч. И только благодаря Джани я могу ненадолго выходить из него!

— В рукояти меча есть красные камни. Думаешь, я не знаю, зачем они нужны? Моё «сердце» состоит из них же, они прекрасно справляются с накоплением и генерацией энергии, — резонно парировал Илья.

Джани с удивлением отметила, как время, проведённое с Джоном, повлияло на её друга: если раньше это был безбашенный добряк, то теперь он научился мыслить критично.

— Камни предназначались для другого, — буркнул Хоил с неохотцей. — Я создал два меча, способных победить Арию, но мой Учитель запечатал ими моё тело и дух, и спрятал в разных концах света. Красные камни забирают энергию духа, чтобы не дать телу сгнить: ты должен знать, как это работает, именно так Джани лежала в коме!

Илья кивнул, соглашаясь, а девушка вдруг вспомнила эксперименты, проводимые ей ещё в детстве. Как сильно нужно «сжать» Лика, чтобы он стал виден обычным людям? Нелл приходилось уменьшаться до размеров рисового зёрнышка, а Зигу удалось стать целой пистолетной пистолетной пулей. Правда, продержаться в таком состоянии долго он не смог, через пару минут вернувшись к облику, который запечатлел дух после смерти.

— Может, Хичан — это дух, настолько плотный, что в человеческой форме виден простым людям? А истинная её форма — громадный паровоз? Что думаете?

— Это невозможно! — яростно воскликнул Хоил. — Не важно, Лик ты, синарец, или потомок Синдао, никто и никогда не мог создавать из духовных частиц сложные механизмы. Дух — не пластилин, чтобы помнить столько форм и удерживать в стабильном состоянии! И я уж не говорю о том, сколько частиц должно быть в таком плотном духе. Больше, чем у Арии…

В кабинете повисло напряжённое молчание.

— Она ведь не может оказаться эволюционировавшим Арией? — нервозно хохотнул Илья.

— Я ничему не удивлюсь, — выдохнул Хоил. — И этой девчонке так быстро не доверял бы. Если она легко создаёт из своих частиц поезда и прочие штуки, то, наверное, и внешность может изменить?

Звучало как минимум резонно, но Джани упрямо отказывалась признавать быстро завязавшуюся дружбу с Хичан опрометчивостью. Подозрения Хоила могли оказаться лишь пустыми страхами.

— Ты ведь можешь различать синарцев по цвету частиц? — спросила она с надеждой.

— А ты всегда сможешь отличить мандариновый сок от апельсинового? — усмехнулся Хоил. — Вот и с цветом частиц так же.

— Значит, за Хичан стоит пристально приглядывать. Если она Ария, скорее всего, попытается убить Хоила или выкрасть. Устроим проверочную ловушку.

— Будешь рисковать мной? — Хоил притворно обиделся, но тут же расхохотался. — Если это Ария, да ещё и обучившийся новым трюкам, то у двух бойцов, призрака и бесполезного подростка нет шансов…

Джани хотела возразить, но парень продолжил:

— И всё же, наша история не закончится, пока мы не достигнем цели. Даже если шанс на выживание один к ста: мы выкарабкаемся и обязательно перегрызём этому монстру глотку!

***

Дэн, игравший с Хичан в другом крыле особняка, о страшных теориях «взрослого трио» даже не помышлял. Он вообще не мог сосредоточиться ни на чём конкретном, находясь в таком приподнятом расположении духа, что мысли, бежавшие вперёд моторики, то и дело подставляли его, заставляя совершать нелепые, неуклюжие поступки. Хичан в ответ не смеялась и не дразнилась, за что он проникался к ней всё большей и большей симпатией. Весь остаток дня до самого обеда они провели в игровом зале, затем парень не без гордости продемонстрировал новой подруге лично собранный дрон на пульте управления. Они исследовали буквально весь дом, каждый его сантиметр, и мальчик снова удивлялся: в каком просторном и интересном месте он живёт! А затем тихо уселись у озера и долго разговаривали о детстве, ища и находя новые точки соприкосновения. Когда ребята наведались в кабинет Джани, та с лукавой улыбкой сообщила, что ночью ожидается пижамная вечеринка милитари-стайл, для пущего сплачивания коллектива в условиях предстоящей войны. Она уже подготовила бункер, и возражения не принимаются. Дэн, с важным видом кивнув, предпочёл умолчать, что сам впервые слышит о наличии бункера в особняке.

Милли вернулась под вечер и только устало пожала плечами при виде нового жильца. После инцидента на банкете её положение в обществе заметно пошатнулось, и теперь мало что вообще могло взволновать. Наверное, в глубине души она всё же улыбалась, глядя на сына, с увлечением рассказывающего девочке о химических реакциях и законах физики, но была слишком вымотана, чтобы проявлять какие бы то ни было эмоции. Перед отправлением на «особо опасную ночёвку», Илья сообщил Джани, что Хина уже ждёт их в Париже, и если опасения Хоила не подтвердятся, можно готовиться к скорейшему вылету. Дела конного клуба он передал помощникам, а денег, скопленных за годы, должно было с лихвой хватить на все расходы и путешествия. Спустившись в подвал с тюками матрацев и пакетами еды, ребята принялись обживаться в убежище. Двое подростков, для которых и был устроен этот спектакль, даже не догадывались, что все их действия передаются с камер наблюдений пункту охраны, где верный и неподкупный Марко собирался бдеть целую ночь. Впрочем, детская болтовня и бои подушками, искренняя реакция Хичан на страшилки Ильи и смех над глупыми шутками Дэна, заставляли Хоила медленно убеждаться в несостоятельности его теории. Если девочка и была как-то связана с Арией, то навряд ли сама догадывалась об этом, а это значило, что в копилке неразгаданных вопросов не прибавилось ни единого ответа.

Но стоит на какое-то время оставить пятёрку героев, далеко за полночь задремавших разной крепостью сна. Никаких попыток похитить или убить «беззащитного» Хоила со стороны Хичан предпринято не было, и вкупе с известными фактами, предпосылок к дальнейшим подозрениям так и не нашлось. В последующие дни перед поездкой занятые тренировками, обучением, сборами, ребята наслаждались последними деньками беззаботного лета. А в это время где-то далеко работал человек, чья деятельность и существование уже многие годы были надёжно сокрыты от посторонних глаз…

***

Иван Судаков, он же Джон из Рода Синдао был очень сложным человеком. Некогда щуплый и надменный юноша превратился в высокого крепкого мужчину с бесконечно уставшим лицом, выражающим нерасшифровываемую смесь эмоций. В свои сорок шесть Джон мог бы смело отчитаться перед шестнадцатилетним собой и заявить, что всего добился. Все планы, все цели, все исследования и даже большее: их побочные продукты, оказавшиеся не менее удивительными открытиями — Джон познал всё, о чём в шестнадцать лет мог только мечтать. И этого теперь казалось мало. Из сводок новостей и по косвенным фактам, учёный понял, что Джани добралась до дома в целости, а, значит, и главное дело прошедших тридцати лет наконец увенчалось успехом, и теперь мужчину охватил кризис. Одна часть его души рвалась бросить все дела и кинуться в Москву, отыскать свою вечную соперницу и смысл жизни, чтобы оказаться избитым до смерти, покаяться и начать всё с нуля. Другая, расчётливая и циничная, шептала, что сестра — уже отработанный материал, с которого он собрал все данные и образцы, которые только мог. Третья, компромиссная, предполагала, что Джани может ещё пригодиться для новых разработок. Были и четвёртая, и пятая, и множество других побочных продуктов мыслительного процесса, и все они в чём-то, да конфликтовали между собой, не давая мужчине прийти к единому логичному ответу. «Чего же я хочу?» — наконец вопросил он, вперившись взглядом в тёмный потолок — «Славы? Нет, такая цель — удел недальновидных. Настоящих гениев слава находит сама, и мне она только вредит. Вечной жизни? Я и так в шаге от бессмертия, но продление существования — лишь средство, а не конечная цель. Расширения возможностей за пределы, доступные генетике Синдао? Это полезно хотя бы для самообороны, но кто мой враг?». Работая на всех, и не являясь ни чьим сторонником, Джон сильно сомневался, что его захотят убить, по крайней мере, пока он сам не столкнёт своих покровителей лбами. «Столкнуть «Волков» и Мировую Лабораторию, вмешав в конфликт Синдао и Джани с остатками Судаковых?» — он ухмыльнулся: «Это стало бы неплохой встряской для забредшего в тупик гения, но будет ли выгода? Не веселее ли исследовать Синар и подтолкнуть мир ко Второй Межпланетной Войне?» Мысли начали съезжать на сладостную тропинку планирования бессмысленных убийств ради оправдания собственной скуки, и Джон нехотя осадил себя. «Бессмысленные убийства не принесут ни счастья, ни выгоды. Возможно, я просто устал от исследований. Я действительно добился всего, чего хотел…Может, мне нужно что-нибудь из другой сферы, что-то помимо науки?!» Раздумья скользнули в путаные грёзы, где он обнимал девушку с волнистыми рыжеватыми волосами. Та смеялась, а он целовал вереницу шрамов, обрамляющих её правый глаз, шептал, что встроит в него новые режимы, ведь совсем скоро отпечатает первую партию сверхлёгких чипов из особого сплава. Девушка усмехалась: «Я для тебя всего лишь интересный экспонат, не так ли, Джон?». «Неправда!» — он пытался переубедить собеседницу, но сам не знал, как объяснить свои чувства: «Я хочу делать всё только ради тебя! Новые устройства и приборы, чтобы ты была ещё сильнее, ещё прекраснее, чтобы…» — «Чтобы я стала твоей идеальной куклой?» — «Нет, не совсем, не так…» — он сам не понимал, зачем пытается переубедить несуществующую собеседницу: «Чтобы ты… чтобы ты…жила…?» Но она и так жива, он уже спас её и больше ничем не обязан. «Ты ведь даже не знаешь моих целей, дурак. Ты когда-нибудь спрашивал, чего я хочу?» — эта фраза, почерпнутая от бывшей жены, пришлась воображаемой Джани очень кстати. «Не знаю. Не спрашивал. Да мне это и не важно! Я просто хочу, чтобы ты смотрела на меня! Где бы ни была, чем бы ни занималась! Ты должна видеть только меня и думать только обо мне!»