Эльф приветливо улыбнулся и обнял, причём по отечески как-то. Он сказал что-то на эльфийском Дуглину, а потом ей:

— Не волнуйся, я защищу тебя от этого озабоченного.

— Спасибо.

“Ты прав, что-то в ней есть, и с этим надо разобраться. Жаль отдавать такую невинность в твои похабные руки”. Принц сжал кулаки от злости, но сдержался.

— Ну почему озабоченного? Просто доброго и отзывчивого. Я ничего такого не хотел, — невинным тоном сказал принц на эльфийском. Мердин лишь рассмеялся. Неужели нашлась та, что смогла утереть нос этому повернутому на постельных утехах индивиду?

Весь оставшийся день принц пытался расположить к себе девушку, но она лишь жалась к его охраннику Мердину, а тот собственнически приобнимал и грозил пальцем ловеласу. Даже вечером, когда тот предложил ей спать в одном спальное мешке, она спокойно согласилась, полностью игнорируя принца. Дуглин всю ночь проворочался, и лишь после полуночи уснул.

Утром Кира открыла глаза и увидела улыбающегося эльфа, в чьих объятиях она лежала. Впервые за все время, пока она была в этом мире, она не боялась. “Как же хорошо”, - подумала Кира и улыбнулась в ответ. Мердин потрепал её волосы на макушке и спросил:

— Кира, что с тобой произошло? Почему в таком состоянии ты отправилась в путь?

Кира испуганно посмотрела на красавца. Столько заботы в его взгляде, и это подкупало.

— Я сбежала от избранного и обрезала нити судьбы.

— Что?!

Сказать, что Мердин был в шоке, это ничего не сказать. Как она могла, да и зачем?! Это ведь дар богов, высшее чувство, на которое только способна душа и разум всех смертных существ. Да все мечтали найти избранную половинку! И разрезать нити судьбы, уму не постижимо! Только очень сильный маг способен на это. Известно лишь пару случаев, когда нити резали в наказание, обычно пытали пленных, обрезая одну-две нити. Или пугали, обещая оборвать их все. Это очень жестокая пытка, только орки практиковали её в отношении ненавистных рас. Но обрезать самому… Уму не постижимо. Его избранная умерла в бою пятьдесят лет назад, и до сих пор ничто не может заглушить эту жгучую боль в груди.

— Зачем, зачем ты это сделала, Кира, — дрогнувшим голосом спросил он.

— Я не люблю его. И он завершил обряд, мне ничего не оставалось. Пришлось обрезать, чтобы он не смог почувствовать меня и найти.

Мердина будто ледяной водой окатили. Да как такое возможно?

— Кто ты?

— Я Кира.

— Нет, что ты за существо? Ты не человек, человек не может растоптать дар богов. Неужели ты ничего не чувствовала к избранному? Это невозможно.

— Знаешь что, Мердин, эти ваши танцы с бубном вокруг этой избранности меня не трогают. Я обычный человек, я женщина, имеющая свое мнение и свои чувства. А мужчины этого мира возомнили себя хозяевами, будто женщины их собственность и не более.

— Да как ты смеешь! Топтать дар богов…

Эльфа накрыла волна гнева, он сам не заметил, как начал душить девушку. Он столько лет страдает, а она так легко разрезала нити судьбы, да как она посмела?

Дуглин проснулся, так как ясно почувствовал жажду убийства. Он посмотрел по сторонам увидел, как посреди повозки его друг склонился над девушкой явно не для поцелуя. Что? Его Мердин, вечно холодный и сдержанный друг? Принц вскочил, оттолкнул охранника от хрипящей жертвы, подхватил её и выскочил из повозки. Мердин спустился на землю и попытался подойти к Дуглину который держал на руках тяжело дышащую девушку, но тот отпрыгнул ещё на 2 метра.

— Что с тобой, защитничек? Рехнулся?

— Она. Она. Я потерял контроль, простите.

— И что же она сделала?

— А ты сам спроси.

Кира высвободилась из рук Дуглина и отошла на более менее безопасное расстояние. Хотя, с такими прыжками оно существует разве что в паре километров.

— Я сбежала от избранного и обрезала нити судьбы.

— Что?!

Лицо принца исказила гримаса ужаса. Он не мог поверить своим ушам, а Мердин отвернулся и прижал руку к ноющей пустоте в груди.

Путешественники уже проснулись, люди собирали вещи, тушили костёр. Им дела не было до парочки эльфов.

Киру гложила обида.

— Да кто вы такие, чтобы судить меня? Вы ничего обо мне не знаете!

Она развернулась и пошла к ручью, стараясь сдерживать слезы.

Стоило Кире прилечь, как она тут же потеряла сознание. Стресс в сочетании с её общей слабостью сделал своё дело. Эльфы между тем долго молчали, каждый думал о своих переживаниях. Лишь через несколько часов они тихо заговорили на своём языке.

— Всё это слишком странно, — нарушил тишину Мердин.

— И не говори. Что-то здесь не вяжется. Ну не могла она так поступить, если бы выросла в этом мире, везде избранность считается даром божьим. А она…

— Да уж, она говорит так, будто этот дар пустые слова. Либо её специально так воспитывали, но тогда зачем, в чем смысл? Либо она не из этого мира.

— Она права, мы ничего о ней не знаем. Вот ты как хочешь, а меня так и выворачивает от любопытства.

— Признаюсь, меня тоже. Причина её поступков должна быть очень серьёзной.

— Не обо мне ли шепчитесь? — к девушке вернулась её отстраненность.

— Кира, расскажи о себе. Ты права, мы не знаем тебя, но хотелось бы понять, почему ты обрезала нити.

— Ты ведь понимала, насколько это будет больно, — Мердин внутренне сжался. — А твой избранный мог ведь и не выдержать этой операции и умереть.

Кира подозрительно подняла бровь.

— О чем ты говоришь? О боли я догадывалась, хоть об этом и писали замудренно.

— Ммм, — Мердин аж застонал от мысли, что кто-то мог и умереть от этих мук. Ведь люди так слабы.

— Сомневаюсь, что он мог погибнуть. Он сильный духом. Хотя мне и жаль, что пришлось сделать больно нам обоим. Он не заслужил этого. Но и я тоже! Я вижу, что вы ничего не понимаете. Ладно, — вздохнула она. — всё равно сил уже нет держать это в себе.

Кира собралась с мыслями, и через пару минут начала рассказ.

— Я выросла в не совсем благополучной семье. Родители ссорились, а потом развелись. Знаю, у вас такое нонсенс, но в моем мире в порядке вещей. Я жила с матерью. Она выучила меня. Не знаю как сказать, у вас просто репетиторы учат письму и всё, у нас это более организовано. Читать умеют все. И не только, я училась многим наукам. После 18 лет я жила самостоятельно.

— Что? Но ведь…

— Не перебивайте. Скоро всё поймёте, может быть. Я вот не все события понимаю. В моей жизни было много всего, друзья, обиды, разочарования. Смерти близких людей. Наконец, я нашла себе хорошего парня, вышла замуж, родила двух девочек. Мне 33 года, где-то год назад или больше, мне начали сниться сны. Сны о прошлом, когда я была ещё ребёнком. Яркие такие. В один из таких снов случилось то, чего не было в реальности, какой-то шар светящийся. И всё, я здесь. Какой-то красавчик заявляет мне, что я его избранная. И типа любовь у нас должна быть великая. Да только нет любви, моё сердце занято прежним мужем. Нас напоили, ну, в итоге, он завершил обряд. Да только кроме обычной симпатии я ничего не чувствую, а он накричал на меня, что теперь я обязана его ублажать. Вот я и сбежала. Я никому ничего не обязана делать.

Минут двадцать эльфы смотрели на девушку, что уже стало ей надоедать. Наконец, Мердин прокашлялся и сказал:

— Прости, Кира, но в этом мире избранность чтится как дар богов. У меня была избранная с детства, большую часть сознательной жизни мы были рядом. И обряд мы совершили при совершеннолетии. Я любил её больше жизни, но в одной из войн потерял. Я бы покончил с собой, но тогда не смогу возродится в этом мире вновь, а значит и снова встретить её. Уже прошло 50 долгих лет, но смерть не находит меня, ведь я ещё молод. И тут ты заявляешь, что сама обрезала нити. Я просто не сдержался, слишком мучительно для меня жить без моей Мираины. Мои нити тоже манноточили после её смерти. У нас есть лекари, которые могут завязать их.

— Могут завязать? — Кира наконец обрела надежду. — Можешь отвести меня к такому лекарю? Я сделаю всё для тебя, что только пожелаешь.