А между тем море, словно вторя движениям демоницы, заволновалось, забурлило, завертелось. Волны почернели и выросли, вздымаясь к таким же тёмным небесам. Тьма, навеянная дочерью Хаоса, завладела всем вокруг, даже звёзды погасли, не желая быть немыми свидетелями катастрофы, что вот вот оборвёт жизни бравых смельчаков-мореходов.

— Прыгайте за борт! — прозвучал смертный приговор из уст прекраснейшей из человеческих дев, которая человеком не была.

И все матросы, не медля ни секунды, поворачивались к бушующей стихии и бросались навстречу холодным объятиям смерти. Бездна поглощала их по одному, и он, Кайсар, ничего не мог для них сделать: ни остановить силой, но дозваться до сознания, — ибо обольщённый не в силах противиться приказу демона. Но нет, пускай она хоть нападёт на него в боевом обличье, он не сдастся! Это его корабль! Его жизнь! И задаром он её не отдаст даже выходцу из Хаоса!

Вновь схватившись за штурвал, Кайсар, превозмогая усталость и боль, продолжал держать курс. Море кидалось на корабль, заливая палубу и пытаясь перевернуть несчастное судно. Треск досок и канатов смешался с плеском разбивающихся о борт волн. Брызги омыли его лицо, вся одежда уж промокла насквозь, но шах не отпускал руль, укрощая разбушевавшиеся воды и не давая самому себе пойти ко дну.

Вдруг демоница, взлетевшая ввысь, как только весь экипаж, не считая капитана, добровольно расстался с жизнью, оказалась рядом с ним. Настолько близко, что Кайсар мог бы протянуть руку и дотронуться до неё. Боги, в близи она была ещё прекраснее! Изумрудные очи взглянули в глубину его тёплых карих глаз.

— Кто ты? — прохрипел молодой шах, сам не узнавая свой голос. — Зачем ты это сделала?

Он не ожидал, что демоница ответит, но она произнесла, всё так же не отрываясь от его лица:

— Мой долг перед родиной — не пустить ни один разбойничий корабль с востока к нашим берегам.

— Твой долг?

— Да, я — Персия, дочь Хранителя. Дочь великого короля Рагнара, принцесса Веридорская.

Да, Кайсар слышал об этом правителе и уже давно мечтал, подобно ему, объединить несколько враждующих восточных племён. И если он выживет, а он выживет, ибо у него только что появился ещё один стимул жить, да и раньше он умирать не собирался, то непременно сделает это.

— Я клянусь тебе, Персия, что однажды я избавлю твою родину от разбойничьих набегов. Ты — тот самый легендарный страж… что ж, я и до сего дня собирался забрать тебя с собой, и свои планы я всегда претворяю в жизнь, — на одном дыхании выпалил Кайсар и, на прощание одарив принцессу долгим взглядом, бросился к борту. Он понимал, что не может больше удерживать корабль, поэтому и позволил морю сожрать судно.

Персия не ожидала такого манёвра от этого отважного привлекательного мужчины. Она и подлетела к нему, чтобы предложить помощь, но не успела: корсар сгинул в бездонной глубине. Девушка бросилась к борту вслед за ним, наклонилась, но не увидела плывущего мужчину. Только какая-то неясная тень еле заметной рябью пробежала прочь от гибнущего судна. Персия ещё долго кружила над водной гладью, даже несколько раз нырнула, но не было нигде красавца-разбойника. Ведь он же точно плыл в Веридор с намерениями поживиться за их счёт! Почему же она, принцесса, до рассвета носилась над местом крушения и всё надеялась высмотреть его, а не найдя, не смогла сдержать одинокой слезы, солёной, совсем как улёгшееся море.

***

С тех пор Персия стала летать на ночные "прогулки" без прежнего задора и даже на своё прекрасное отражение в море смотрела без улыбки. Ей пришлось потопить ещё пару судов, и глядя, как они навсегда погружаются в тёмные воды, вспоминала тот день и тот корабль, того необыкновенного смельчака и те его слова. Слова о том, что он заберёт её. Никогда раньше принцесса не представляла себе, что может покинуть Веридор. Чего ради? Здесь были её родные, близкие, друзья и просто знакомые. Те, кто её любил. Значит ли это, что она согласится уплыть в далёкие края, только следуя за любимым и любящим мужчиной?

***

Со временем корабли с востока подплывали к границе всё реже и реже, пока не перевелись совсем. Персия, конечно, продолжала хранить безопасность Веридора, но такая необходимость отпала. Зато ребром встал другой вопрос: за кого выдать замуж принцессу?

Нет, от претендентов отбоя не было, только раньше Персия заявляла, что не собирается отказываться от всех прелестей незамужней жизни. Теперь же девушка словно потеряла интерес ко всем этим "прелестям": Не звучал больше в Веридоре её чарующий голос, не восхищал взор её танец, не озаряла лицо её улыбка. Родители и брат пытались выведать, в чём причина перемены, но принцесса всё молчала и грустила.

Справедливо рассудив, что с хандрой дочери надо бороться веками проверенным способом, да и муж в деле развлечения тоже нужное дополнение, король разослал гонцов по всему миру с известием, что в первый день лета во дворце состоится большой праздник в честь принцессы Веридорской, и претенденты на её руку преподнесут ей дорогие дары. Тот подарок, что затронет сердце Персии и будет для неё желаннее остальных, даст право жениху просить руки красавицы. Рагнар намеренно не уточнил, что воздыхатель получит согласие. Мало ли, вдруг подарок придётся дочке по вкусу, а вот дарящий — нет. Королева с ироничной полуулыбкой наблюдала за хитростью мужа. Веридора не любила недомолвок и обмана, но уж кому как не матери было известно, что поразивший её дочку своим подарком не может не поразить сам, ибо для этого надо разгадать тайну души принцессы. Персия только равнодушно пожала плечами, выслушав идею отца. Она была уверена, что даже самый щедрый дар не сможет заставить её сердце биться быстрее.

***

И вот настал первый день лета. Толпы женихов, совсем юных и уже в почтенном возрасте, красивых и не очень, из Веридора и из дальних краёв, крестьяне и лорды земли, хозяева и слуги, стекались к столице, ревностно оберегая свои дары. Вся королевская семья величественно восседала в тронном зале и с благосклонной улыбкой приветствовала каждого жениха. Чего только не было среди подарков! Больше всего, конечно же, золота и драгоценных камней. В солнечном свете сверкали металлы, алмазы, рубины, сапфиры, бриллианты, яхонты, аметисты, но чаще всего глаз услаждал изумруд — комплимент редкому цвету глаз принцессы. В достатке были и заграничные дары вроде живых камней, диковинных говорящих животных, уникальных рабов, магических артефактов и различных сывороток для поддержания молодости и красоты. Однако все подарки удостаивались лишь благодарственного кивка Персии.

Спустя три часа сплошных подарков грянули трубы, предвещая появление высокого гостя. Персиваль, сидевший по соседству с отцом, даже подобрался, королевская чета тоже заинтересованно взирала на дверной проём. Только Персия не оживилась. Однако, вопреки ожиданиям, вместо жениха в тронный зал прошествовали две вереницы стражей-мавров невероятного роста, в белоснежных одеждах и с длинными кривыми саблями, и синхронно упали на одно колено, почтительно склонив головы и образуя живой коридор. Среди восточных гостей, а таковые тоже имелись, в частности шахи отдельных племён, наслышанные о красе принцессы и пожелавшие попытать счастья, прокатился взволнованный шепоток:

— Сам Великий султан! Сам шах Крайнего Порсула! Владыка приморских земель!

Заинтригованный король подозвал к себе своего давнего знакомого с Востока, с которым Веридору повезло не сталкиваться в военном плане и от которого он, собственно, и получал известия о делах за морем, — шаха Хосрова и его совсем ещё юного сына, шахзадэ Рустама, которому также, как и многим присутствующим, не повезло угодить в сети принцессы и разорить казну отца на щедрый подарок.

— Кто это почтил нас своим присутствием? — пользуясь тем, что сам новоявленный жених ещё неспешно шествовал по коридорам дворца, как и предписано восточным этикетом, спросил Рагнар.

— О великий король! — да-да, Восток есть Восток, даже давние друзья не пренебрегают церемониями, тем более такие высокопоставленные лица. — На благословенную землю вашего государства ступила нога достойнейшего из сынов Востока. Да позволено мне будет заверить Ваше Величество, что пред ваши грозные очи всего через несколько мигов предстанет величайший и отважнейший из шахов Порсула, молодой правитель, которому уже в его юные года Всевышний послал сил и мудрости добиться большего, чем все славные предки вашего покорного слуги. Шах Кайсар — да продлит Властелин семи небес его дни на земле! — подчинил себе все побережные территории и объявил себя Великим султаном Крайнего Порсула и, если будет на то воля Всевышнего, ему суждено в недалёком счастливом будущем стать Шахин-Шахом, то есть шахом всех шахов и Великим султаном всего Порсула.