Сердце Гвейна в последний раз трепыхнулось и затихло, а принц просто стоял, оглушенный исходящей от артефакта силой и заторможенно осознавал, что в этот самый момент душа брата отвязалась от тела и теперь улетучивается.

И тут взревел демон!!! Людской страх и невежество душили его всю жизнь и заставляли метаться в глубине сознания. В детстве папа, конечно, разрешал ему оборачиваться, но строго-настрого запретил показываться в таком виде кому-то из аристократов и послов. А после их откровенного разговора относительно его Конни стараниями короля принц запер свою адскую сущность навечно. И только один человек не только не чурался порождения Хаоса, а даже подружился с Эзраэлем. Гвейн. Единственный человек, который относился к нему без предубеждения и который не задумываясь пожертвовал бы жизнью ради него. И сейчас этот человек умирал у него на глазах, а человеческое сознание встало в ступор и собирается упустить единственную возможность спасти его! Адская сущность второй раз за день смела все воздвигнутые многолетние барьеры, но не обернуло тело огромный рогато-крылато-хвостато-когтисто-клыкастым монстром в кольчуге из чешуи, а всего лишь вывела из оцепенения человека. Рай встрепенулся и, еще не веря, что не перекинулся, и снова вытянув вперед руку с магией Жизни, на одном дыхании выпалил заклятие.

Секунда… вторая… магия соскользнула с его руки, окутала Гвейна и исчезла, образовав нужное плетение… третья… четвертая… десятая…

На семнадцатой секунде, когда Рай уже уверился, что опоздал, и в мыслях чертову дюжину раз четревтовал себя, Светлейшая, до сих пор безмолвно взирающая на эту сцену, рванулась к Гвейну и, приложив руку к его груди, послала ему мощный импульс целительской магии. Его сердце вздрогнуло! Потом второй раз, и еще, и еще!

— В последний момент успели, — констатировала Содэ, придвигаясь ближе к раненому и уже начиная сплетать подвластные ей потоки. — Чего вы медлили?

Рай не ответил ей. Он просто стоял молча, прислонившись к стене, и с ужасом думал о последних пяти минутах. Боги, он чуть не убил Гвейна! Он просто стоял и на полном серьезе думал, что не поможет ему! Принц чувствовал, что это были не его мысли и что не обошлось без испытания Богов, но сам факт! Значит, где-то в его душе, пусть даже в самом темном уголке, но они были! И он, совсем недавно не видящий в себе ни одного изъяна, сам не смог бы с ними совладать…

А еще в шок повергла неприглядная истина, что от роковой ошибки его уберег ДЕМОН! Та его часть, которую он привык считать наихудшим и зол, по несправедливости небес свалившимся на него при рождении. Он привык подавлять адскую сущность, которую считал звериной, а в итоге она гораздо успешнее, чем человеческая, противоречила наваждению артефакта и, порвав оковы, не вцепилась в его тело, даже не сделала попытки забрать себе власть над ним!

— Готово! — объявила Светлейшая, в последний раз проводя рукой над раной, из которой уже извлекла кинжал. — Через час придет в сознание, а через три уже будет как новенький.

— Он ведь только что умирал, — едва шевелил непокорными губами Эзраэль.

— Та чернокнижник же, — равнодушно пожала плечами Содэ.

Принц только молча кивнул и, н спрашивая разрешения, опустился прямо на пол рядом с кроватью. Он снова и снова вслушивался в биение сердца Гвейна. Боги, оно несколько минут назад чуть не остановилось по его вине! Сердце Гвейна, того, кто чаще кого бы то ни было рисковал собой ради семьи и Веридора и кто больше всех во дворце заслуживал жизни и счастья! Казалось, он готов был вечно вслушиваться в прерывистое дыхание брата и ловить малейшее его движение. А еще думать о его судьбе. Где, демон его побери, запропастился Лихой?! Нашел ли он что-то?! А если нет? Рай понятия не имел, что они будут делать, если в Посуле не отыщется способ снять приворот на крови, но точно знал одно: он не даст Гвейну погибнуть.

— Ваше Высочество, позвольте задать вам вопрос, — вырвал его из раздумий голос Светлейшей. — я много слышала о вас, хорошего и не очень, чего было больше, догадайтесь сами. Однако все рассказы о вас сходятся на том, что вы никогда не стремились к власти. Вас ведь держат в столице отнюдь не притязания на трон, управление страной и дворцовые интриги вам нисколько не интересны. Насколько я знаю, желание у вас одно — ваша сестра. Так почему бы вам не увезти её подальше отсюда, где столько неподобающих мужчин и соблазнов? Пока жив Жестокий король, вам с ней не быть, а после Кандора Х, вполне возможно, на престол взойдет новый монарх и так же станет помехой вашим чувствам. Так устройте все так, чтобы вы и Кандида умчались подальше от политических игр туда, где вы сможете построить свое счастье.

Видят Боги, раньше бы уперся рогом и отказался только из чувства противоречия, но общение с дядей Джанго ни для кого не проходило бесследно, так что Эзраэль научился улавливать подтекст, особенно если он не был глубоко и хитро спрятан.

— Хотите сплавить неугодных претендентов на корону? — недобро улыбнулся Одержимый принц. — Вынужден вас разочаровать, Светлейшая, я и принцесса Кандида остаемся здесь и, уж простите мне мою дерзость, облегчать вам задачу не собираемся.

"Как знаешь, демон, — подумала Содэ, с вежливой улыбкой принимая этот выпад. — Ты сам выбрал свою судьбу. Хотела я облегчить совесть Джанго на одну смерть, тем более что под носом Инквизитора такие делишки пахнут жареным, но, увы, ты решил иначе. Не отступился — жди удара в спину, а уж для тебя во дворце целителя точно не найдется…"

В преддверии прибытия Инквизитора дворец превратился в бурлящее нечто: лорд Див носился всюду чуть ли не в своем истинном демоническом обличье, напрчь забыв о конспирации, и ревел на всех и каждого, кто попадался на его пути, беснуясь то ли из-за недостаточной пышности королевского приема, то ли из-за пустого расходования средств. Вторил ему Кандор Х, правда, не галопируя по коридорам и залам, а грозно возвышаясь рядом с троном, как и приличествует монарху в преддверии грандиозного приема. Первому от нервного короля ни за что, ни про что попало главному прокурору лорду Туррону:

— Где мой сын?! — грозно сверкнул на него черными очами Жестокий король.

— Эммм… — озадаченно промычал придворный. — Дозволено ли мне будет спросить, о каком именно из тридцати трех своих сыновей Ваше Величество изволит говорить?

— Мое Величество прекрасно осведомлено о нахождении всей Черной Тридцатки, — ну, это король так думал, — о нахождении Лихого ведают разве что одни Боги. Надеюсь вашего прокурорского ума хватит, чтобы догадаться, о ком я у вас спросил!

— Ваше Величество, Его Высочество принц Эзраэль… — начал было несчастный лорд.

— Принц Эзраэль по своему обыкновению обретается не в том месте не в то время! — раздражение и злость прямо-таки сочились с королевских уст. — Где Синдбад?!

— В-в-ваше Величество, — прокурор всеми силами пытался подавить напавшую на него от страха икоту. — Я не имел счастья лицезреть вашего сына в последнее время, однако осмелюсь… — ну, тут он явно преувеличил, — осмелюсь предположить, что он может проводить время в… доме с алыми простынями…

— Как чудесно! — недобро оскалился Кандор. — Он мне нужен здесь! Немедленно! Скажите, лорд Туррон, может нам прямо по соседству с тронным залом бордель организовать, чтоб моим сыновьям и прочим дворовым бездельникам ходить недалеко было, и являться все будут по моему первому зову! Красота!

— Ваше Величество… — пот уже не просто струился с лба прокурора, он капал на пол!

— Дельное предложение, брат! — спас лорда Туррона от внимания короля голос кронгерцога, вышедшего их портала прямо за спиной брата. — Не скажу, что при дворе от этого нововведения что-то изменится, но пора уже как-то официально поощрить бытующий под сводами дворца разврат. А то сил никаких нет строить благочестивую мину, да и послов Отче от Веридора своим распутством отпугнём! Даже жриц любви нанимать не придется, по дворцу итак шатается немало высокородных шлюх, к тому же уже со своими нарядами. Ты только подумай, какая экономия! Лорд Див будет счастлив!