— Твой отъезд помог нам обоим. Ты отдохнул от невыносимой меня, а я осознала, что могу тебя потерять. Ведь ты мог не вернуться, — Ник намерился запротестовать, но я не позволила. — Может не теперь, а в следующий раз. И знаешь, меня это встряхнуло. Я поняла, что не могу потерять тебя. Слишком сильно люблю.

Он колебался. Будто не мог поверить.

— Я перестал надеяться, что ты вернёшься, — после короткой паузы, сказал он. — Мне стыдно, но это так. Думал, всю жизнь проживу, наблюдая за тем, как ты страдаешь и вынуждаешь страдать меня. Буду сидеть у жертвенного алтаря, потому что слишком слаб, чтобы бросить тебя. А тут я возвращаюсь и вижу: жертвенный алтарь исчез, а моя любимая жёнушка напоминает себя прежнюю, — Ник улыбнулся, а я улыбнулась ему в ответ. — Не выразить, как я рад, что тебе лучше. Эгоист внутри меня ликует, что именно я подтолкнул тебя к этому, вовсе не рассчитывая на подобный исход.

— Сильно не радуйся, мне ещё нужна твоя помощь. И поддержка. — Я обняла его и с упоением вздохнула родной запах. Ник пах морем. И счастьем. Моим личным счастьем.

— Я тебя люблю, — произнёс мой любимый. Мой муж. Мой кагар, которого я кажется поймала за хвост и крепко-накрепко к себе привязала.

Цветастая занавеска мерно колышется, поддеваемая лёгким весенним ветерком. На столе стоит огромная миска с пирожками, ставшая объектом внимания сразу трёх пар глаз. Голодных кошачьих, голодных ведьмачьих и голодных кагарских.

— Ой, что вы стесняетесь! — всплескивает руками Ирина Владимировна, моя мама. — Ешьте, пока не остыли! А чай уже почти готов, сейчас разолью по чашкам, — полуслышно бормочет, ухватившись за чайник и судорожно ища глазами кружки.

Мама нервничает — это сильно заметно. Мы ввалились к ней в квартиру без предупреждения, как тот замаранный упоминаниями снег на голову. Казалось, даже кот Васька, увидев нас с Ником вытаращил глаза и обалдело уставился. А что уж говорить о маме. Та сразу стала оседать на пол, но была подхвачена расторопным зятем.

Какое-то время ей понадобилось, чтобы поверить: дочь жива, здорова и вышла замуж. Наверное, последнее её и убедило в том, что моя выходка достойна лишь грозного ворчания без применения рукоприкладства. Она даже не стала снимать знаменитую тапку, чтобы угрожающе похлопать по ладони. Спасибо Нику, ведь без него мама точно бы не стала церемонится и вести культурный разговор. Она у меня строгая, но очень горячая. Может и по уху заехать, если заслужу. А исчезновение на несколько месяцев без звонка и предупреждения — веский повод, чтобы залезть в недра шкафа и откопать там старый отцовский ремень. Ну а дальше… Дальше лучше не представлять.

Когда мама дала добро на поедание пирожков, мы с Ником одновременно ухватили себе сразу по две штуки. Тёплые, вкусные, с черничным вареньем… Ммм… Как же я соскучилась по простой еде.

Рядом раздалось довольное мычание — Ник оценил мамин кулинарный талант.

— Спасибо, это так вкусно! — прикончив один пирожок, похвалил он маму. Та довольно улыбнулась и немного покраснела.

Мне тоже стало уютно и радостно. Моя семья рядом и это так здорово.

Недовольным на кухне остался только Васька. С ним никто и не думал делится. Кот обиженно повертел усатой мордой, потом протянул лапу, так и не дождавшись, когда очередь дойдёт до него. Справедливо получил от мамы полотенцем и зарылся под стол, где его уже ждал пирожок от меня.

— Ну а какие планы у вас в дальнейшем? Где жить будете, когда внуков мне подарите? — Пригубив немного чая, мама набралась смелости и пошла в атаку.

Раньше ей непременно нужно было выдать меня замуж. Теперь цель достигнута и приходится ставить новые. К примеру, внуки. Она за это крепко возьмётся, пока своего не получит — не отстанет.

Я украдкой вздохнула, ссутулилась. Детей я хотела. Прекрасный отец для них у меня тоже был. Но не в ближайший год, ведь Ник обещал показать мне другие миры. Вселенная огромна, но многие не желают верить в то, что кроме Земли существуют другие планеты, а люди не единственная разумная раса. У меня есть шанс увидеть то, о чём большинство и не мечтало, однако любящей и настырной маме ведь не объяснишь. Информация о расовой принадлежности Ника и о существовании магических миров явно не пойдёт ей на пользу. К такому нужна моральная подготовка.

Собравшись с духом, я хотела пустится в оправдания и заверяющий лепет, мол, будут, ма, дети, только попозже. Однако Ник взял удар на себя.

— Ирина Владимировна, вы наверняка знаете, что Катя сама как ребёнок. Ей рано брать на себя такую ответственность. — Мама согласно покивала, соглашаясь с зятем. Я скрестила руки на груди, с прищуром и глубоким подозрением, ожидая, что же ещё такого новенького о себе услышу. — У меня есть крошечная племянница и шестилетний племянник, с которыми она хорошо справляется, вживается в роль крёстной мамы. Пару лет тренировок с племяшками, и мы будем готовы к детям, уверяю. — Ник закинул руку мне на плечи, успокаивающе поглаживая. Чувствовал, что ему аукнется за эту речь.

— Два года, — непримиримо отчеканила мама. В вопросах устройства моего женского счастья она была всегда серьёзно настроена. Такая мелочь, как моё мнение, её никогда не волновала. А теперь вот и Ника пытается подомнуть под свои личные интересы.

— От двух до пяти лет, с учётом Катиного желания, — не собирался сдаваться Ник. — Ваше мнение для нас безусловно важно, но решение остаётся за Катей.

Властелины моей судьбы напряженно померялись взглядами и в итоге мама сдалась.

— Главное, чтобы вы были счастливы. И не пропадали! — она всхлипнула, уткнувшись в фартук.

Я в срочном порядке подскочила к ней и заключила в объятия. Постепенно мама успокоилась.

В течение пары дней, что мы пребывали в моём доме, Ник слушал истории моего детства, смеялся над фотками и рыскал по моей комнате, разглядывая игрушки и сувенирную мелочевку. Он узнавал обо мне всё больше личного и, казалось, пребывал от этого в состоянии бесконечной эйфории.

— У тебя такие большие щёки в детстве были! — с восторгом тыкал он в фотографию, сделанную в детском саду. — Куда только делись! Я бы их пощупал! — блаженно закатывая глаза, пошутил этот шаловливый кошак. — А зачем ты кукле сломала ногу? Ух, разбойница моя мелкая! — взлохмачивая мне волосы, продолжил он стебаться. — А это что за животное? — спросил он, указывая на сшитой лично мной зайца. — Я такое чудовище однажды в Гоблиновой долине видел. Чуть удрал, веришь? — Он рассмеялся и едва успел увернутся от удара по голове моим голубым и немного косоглазым зайчишкой.

К концу пребывания в моём доме, Ник всё-таки смог выжить. Хоть немного и пострадал за свои шуточки.

Мама погрустнела, но храбро отпустила нас. Даже не стала вспоминать про внуков. Магией на неё что ли Ник воздействовал?

Немногим позже, мы стояли на розовом песке и любовались алым закатом. Своё путешествие мы решили начать с места, где когда-то Ник предложил мне дружбу, о чём я не забыла ему напомнить.

— Злопамятная ты женщина, Кать, — упрекнул он меня.

— Ещё не поздно вернутся к изначальному предложению. Станем друзьями и не придётся терпеть мою злопамятность.

— Поздно, Кать, поздно. Я слишком люблю тебя, чтобы дружить, и слишком дорожу своей жизнью, чтобы предложить тебе подобное, — улыбнулся этот блондинистый задира и поцеловал меня.