А Сэмэн Сэмэныч жук! Голову не позакладываю, но зуб поставлю, что наша беседа — экспромт, и к тому же не шибко продуманный.

Тут я получила тайм-аут на обдумывание ситуации. В ячейку заглянул Генрих Карлович и пригласил меня на ознакомительную экскурсию по заводу. Выходя, я на мгновенье оглянулась и увидела раздражённо-неприязненную мину на лице Семён Семёновича. Н-да, видать не станцуемся, а жаль.

Экскурсия по заводу заняла больше трёх часов, отчасти из-за размеров — завод явно закладывали «на вырост», но в основном из-за весьма подробных пояснений буквально по каждому заданному мной вопросу. Уже примерно через полчаса мне стало страшно от размера ответственности, которая снова валится на меня. Меня ждала не разработка и отработка отдельных узлов, а проект целиком и с постановкой на производство.

— Понимаете, Сашенька, — говорил Генрих Карлович, — мы не можем позволить себе несколько больших КаБэ, нас для этого банально мало. В чём-то мы возвращаемся в девятнадцатый век, когда проекты, которые во времена СССР занимались многоэтажные институты, делали один-два инженера, а потом воплощали их в жизнь. У нас просто нет другого выхода.

— Генрих Карлович, а почему сюда не пригласили действительно опытных оружейников? — не удержалась я.

— Ну, их не так уж и много, да и народ они подучётный, а приглашать окончивших вуз, но не работавших, я не вижу смысла — инженер, не работавший по специальности, дисквалифицируется достаточно быстро. Пытались приглашать пенсионеров — увы, большая часть приняла приглашение за криминальную «разводку», а двое перешедших… Один не доехал — сердечная недостаточность, а второй… К сожалению, его склочность на порядок превысила весьма скромные на проверку таланты. Сашенька, вы не устали ходить по нашим просторам?

— Генрих Карлович, вы уже который раз меня об этом спрашиваете. Я ведь осваивала премудрости жизни на одной ноге, уже когда училась в «бауманке». А Москва — город к инвалиду достаточно жестокий. Это вы здесь забыли, что такое пробки, а там… Да и дорожное хамство… Сочетание «Запорожца», девушки и знака с коляской… Некоторых это провоцирует на такие выходки, что здесь их оценили бы как минимум на полмагазина. Длинной очередью. Так что по Москве я носилась в значительной степени на метро и пешкарусе, в общем, привыкла.

Когда мы вернулись в КБ, уже началась сиеста, и большая часть народа, судя по всему, ушла. Генрих Карлович провёл меня в свою «стекляшку», предложил сесть и спросил:

— Ну как вам, Сашенька, ваше место работы?

— В смысле выпуска оружия?

— Да.

— Вы же сами сказали — универсальное производство. Выпускать оружие можно, но тащить сюда технологии Ижевска… Плясать ведь придётся от объёмов выпуска. А на сколько рассчитывать?

— Первоначально создание комплекта для армии, включая резервистов, но это, понятно, не за один год, постепенно поставки другим анклавам, в общем, первичная цифра — порядка пяти тысяч в год.

Я задумалась:

— Тогда сразу с чем не стоит связываться — точное литьё спускового механизма и штампованная коробка, это применительно к АКМ, но как я понимаю, образец ещё не выбран?

— Да. Хотя за «калаш» ратуют многие.

— Понимаю, — я помолчала, а потом решилась: — Понимаете, Генрих Карлович, при всём моём пиетете к Михаил Тимофеичу, но для Новой Земли АК оптимальным не будет. Не в последнюю очередь — как раз из-за того, что он создан под совершенно иные объёмы производства — на два порядка больше, да и условия эксплуатации, и контингент здесь другие. Кстати, я не задала главный вопрос — что решили с патроном?

— Знаете, Саша, насколько мне известно, с патроном пока ещё не определились, и решать будут в ходе конкурса.

У меня замерло сердце! Такого «карт-бланш» у конструктора оружия не было, по-моему, с конца девятнадцатого века! Делать комплекс! Но если оскандалюсь — мне до конца жизни ничего сложнее мясорубок не доверят!

— Генрих Карлович, нужно в первую голову законтачить со здешними боеприпасниками. Комплекс — это на восемьдесят процентов удачный патрон. И ещё нужно постараться добыть хотя бы пару ротационно-ковочных ствольных станков, и хотя бы один для нарезки, тогда можно будет делать и снайперское оружие!

— Саша, ты видела завод. Когда выйдешь на работу, я дам тебе полный список станочного парка, и ты напишешь записку — что ещё, по твоему мнению, необходимо из оборудования. А пока… Тебе сколько дней ещё нужно на обустройство? Я, кстати, в курсе, что тебе помогли затащить твоё хозяйство, Антон сказал, но если будет нужна помощь — не стесняйся, говори.

— Если Настя сегодня устроится в школу — то могу выйти завтра, — меня аж затрясло от открывающихся перспектив, после Михал Тимофеича никому из начинающих ТАКОГО ещё не выпадало!

— Так, мы обычно даём на обустройство неделю. Тебе, так уж и быть, три дня, а то, действительно примчишься завтра, я ж по тебе вижу, — Генрих Карлович добродушно рассмеялся. — Отоспись сначала после поездки, я ведь помню, как сам ехал. Давай, дуй домой, на сегодня твой рабочий день закончен.

Я вышла через проходную и направилась к «пылесосику». Небо было затянуто облаками, со стороны Речного надвигалась полоса дождя. Я уселась в машину, завела двигатель и стала ждать, пока он прогреется. «Да, Сашка, тебе выпал шанс — один на миллион, и если ты его про… долдонишь, то грош тебе цена!» Я стала лихорадочно вспоминать, где и что у меня есть по промежуточным патронам, и сидела, пока датчик не показал, что масло прогрелось. Я опустила рычаг сцепления и включила скорость.

Я вышла на крыльцо магазина и пошла к машине. Пальто и плащ я себе купила, но не обошлось без конфузии.

Я пробежалась по центру города и нашла магазин одежды, цены в котором были средними, но был неплохой выбор. Мне почти сразу попалась на глаза очень симпатичная коричневая куртка из, как сказала продавщица, кожи четырёхрогой антилопы. Я схватила её, помчалась в примерочную и минут десять вертелась перед зеркалом, разглядывая себя в ней. Куртка мне очень шла, немного смущала меня лишь цена — куртка стоила восемьдесят пять экю, а я не хотела тратить все деньги, какие мне дала Саша.

Наконец я решилась и, подойдя к кассе, расстегнула куртку, чтобы достать деньги из кармана блузки, и тут до меня дошло… Увидев огорчение на моей физиономии, продавщица сказала:

— Что, деньги забыла? Не страшно, я отложу её, а ты дуй домой. Или не хватает?

Я виновато посмотрела на неё, сняла куртку и честно призналась:

— Просто у моей мамы дочка дура. Я беременна, а куртка мне так понравилась, что я не сразу сообразила, что уже через месяц я её на себе не застегну.

Продавщица, не сдержавшись, захихикала, взяла у меня из рук куртку, повесила её на место, а потом сказала:

— Извини за смех. Пойдём, тут у нас есть уголок для беременных. Правда, должна предупредить, что большая часть вещей — секонд-хенд. Ты же понимаешь, что такие вещи, — тут она изобразила руками большой живот, — нужны нечасто и лишь на два-три месяца, да ещё если срок попадает на мокрый сезон. Вот девочки и наладили систему — поносила в сезон, родила и принесла вещь к нам, а там кому-нибудь на следующий сезон пригодится. Мы с этой вешалки навара не имеем, типа — социальный проект. Примерь вот это и это, — она протянула мне светло-бежевую куртку и коричневое полупальто.

Куртка не подошла, рукава были слишком длинными, да и… В общем, не понравилась и всё. А вот пальто приглянулось. Достаточно лёгкое, с отстёгивающейся подкладкой, складкой на спине, несколькими рядами металлических, аккуратно спрятанных, петелек слева и крючками справа, оно было в отличном состоянии и, если бы мне не сказали, что оно ношеное, то я наверное бы и не заметила.

Решив остановиться, я купила его за сорок экю и добавила к нему два дождевика «пончо» по десятке, для себя и Саши, и местное изобретение — дождевые юбки, длиной почти до щиколотки, скроенные с запахом, из такой же ткани, что и пончо.