В конечном итоге, она переросла и этот уровень. Оставаться в группе ей не хотелось, она ушла. Через год познакомилась с главой представительства эльфов. Он, конечно, был легализован как директор фирмы (фирма располагалась над фальш-этажом с настоящей работой Востроухова).

И стала Светлана его воспитывать.

Марлену, который вмазывался для перемещения меж мирами, было легко принять правила игры в тантру. Иногда он ловил себя на мысли: если бы Светлана оказалась маньяком-убийцей, он, вполне вероятно, разделил бы и это ее увлечение, потому что привязанность к ней была невыразимой, полной и буквально молекулярной. И, к слову, привязанность эта была взаимной.

Спустя полтора часа они лежали рядом, приходя в себя после совместного путешествия в подлинный мир.

— Ты сегодня был какой-то особенный, — сказала Светлана.

— По-моему, нормальный.

— Нет, то есть, да… — Она повернулась на бок и уткнулась лбом в его плечо. — Ты был близок к идеалу, как никогда раньше. Наша любовь выходит на новый уровень, Марлен.

— И как порядочный человек, я обязан…

Светлана несильно сунула кулачком Марлену по ребрам.

— Опошлил, блин, весь момент!

— Прости. — Он поймал ее руку и поцеловал. — Наверное, это из-за работы — такого аврала с раздраем у меня еще не было.

— Но ты справился, да?

— Почти.

— Ты вник? Мы сегодня были настолько близки к тому соитию, которое зарождает вселенные, что мне казалось, будто окрестные люди тоже вовлекаются в наш танец! — Она говорила с тихой восторженностью убежденного человека.

— Да, нечто вроде того… — признал Марлен. — Слушай, может быть, через некоторое время мы отправимся с тобой куда подальше отсюда?

— Ага, сейчас прямо! — Она фыркнула и тут же стерла несуществующие слюни с плеча Марлена. — У меня контракты с клубом и фитнес-центром. Продрюкаемся до осени, как минимум.

— Вот, значит, чем ты занимаешься, — рассмеялся Востроухов, сгреб Свету в охапку и стал целовать, как влюбленный мальчишка.

Впрочем, он себя именно так сейчас и чувствовал.

Пока не зазвонил телефон.

— А что, коллеги, может, в честь хорошего начала выпьем крови христианских младенцев? — Лжестудент Вова энергично потер руки и обвел взглядом одиннадцать упырей, присутствовавших в зале советов.

Шутка была старая, но вампиры заулыбались, потому что важен не возраст остротки, а тональность докладчика. Лики, проступающие из полутьмы, принадлежали князьям — самым опытным менеджерам вампирского проекта. Им нравилось иногда ввернуть словцо-другое из лексикона местной пищи, или как они ее еще называли, стада. Ведь верхушка местного стада веками поражала упырей лингвистической изобретательностью. То у голландцев и немцев натащат слов и окрестят ими попутно стыренное там же чиновничество — коллежские асессоры, камер-юнкеры. То офранцузятся, как в девятнадцатом веке. То положат родной язык на плаху англицизмов, как в последние десятилетия… Но веселее всего им всегда удавалась бюрократическая музыка — прокламация, продразверстка, индустриализация, перестройка, гласность, деноминация, приватизация, санация, монетизация, эффективный менеджмент, модернизация. Нанотехнологией величали любое бессмысленное и монотонное занятие. Последняя фишка — отрешить от должности. Так теперь упыри называли убийство. «Вот, братья, дружинник сорвался — задрал пятерых в ночном клубе. Пришлось от должности отрешить — за ушко да на солнышко».

Вова останавливал взор на каждом из князей. Один другого древнее. И все — русичи, пусть не всегда чисты по крови, но зато сердцем преданы Изначальной Русколани. Вова был самым юным, зато равным им — наследником высокородного упыря, погибшего в русско-финскую войну. А кто-то из князей помнил вкус крови самой Екатерины Великой, кто-то пивал кровь из запястий на брудершафт с Петром Первым, а родоначальник — князь князей, известный профанам под именем Бус Белояр — и вовсе начинал в третьем веке новой человечьей эры, берущей начало от рождения Христа.

Бус был жилист и высок ростом. Борода, усы, длинные волосы, схваченные тесьмой. Черты лица — словно вырезанные из дерева тонким умельцем. Оттого Бус имел сходство с древним кумиром, который волею богов из простой чурки вдруг превратился в человека. Плечи широкие, одежда простая, удобная — черная рубаха навыпуск, в меру просторные штаны, мягкие сапоги, кинжал на поясе.

Настоящий князь князей.

Такого дресскода придерживались все, сегодня выделялся лишь Вова — кроссовки, джинсы, куртка, под ней — майка с надписью «Женщины, вам п…!»

— Прошу садиться, — пригласил Бус. — Рассказывай, Володимир.

Не все вампиры обладают даром телепатии, поэтому князь Владимир отчитался вслух: как проник в эльфийское представительство, как ломал Марлена Амандиловича, как быстро организовал копирование архива и компьютерных данных.

Способ перемещения вызвал у князей замешательство — никогда еще наркомания не рассматривалась упырями со столь фантастической точки зрения. Но если потребуется наладить небольшой наркобизнес, то нет такой задачи, перед которой спасовало бы ночное княжество.

— Прекрасные новости. Теперь мы знаем об эльфах еще больше. Осталось взять то, что нам нужно. — Родоначальник глядел на руки, сложенные лодочкой на столе, будто в них пряталась шпаргалка.

Упыри-нетелепаты закивали, одобрительно шепчась. Остальные князья узнали от Владимира значительно больше, но самого главного, он, естественно, не утаил ни от кого.

— Он будет с нами. — Бус имел в виду Марлена. — Думаю, согласится. Полюбовно и с радостью. То, что я прочитал в сознании Володимира, подтверждает прогноз: полукровка попробует играть против обеих сторон. Он достаточно разумен, чтобы подозревать нас в прагматизме. Позволь ему заблуждаться, Володь.

— Конечно, княже.

Все помолчали. Родоначальник оглядел князей отеческим взором.

— Ну, добро, сыны. Так с помощью остроухих и замкнем Сварожий Круг, верно?

— Истинно, — ответил за всех один из старейших вампиров.

Все кроме Буса встали, пошли к выходу. Главное было обговорено и оставалось ждать сигнала — в зависимости от ответа Марлена предстояло утвердить один из давно разработанных планов и начать претворять его в жизнь.

Родоначальник глядел, не мигая, на Чигирь-звезду — семилучевой символ, изображенный на лобной стене зала советов. Вдруг отмер:

— Володь, а тебя я попрошу остаться. — Бус не гнушался иной раз поглазеть и в телевизор.

Оставшись наедине, родоначальник и князь Владимир начали ментальную беседу.

— Твои кмети пасут полукровку? — спросил Бус.

— Да, княже. Лучшие соглядатаи.

— Добро, добро. Полукровка — подарок судьбы. На его шее мы въедем в новый круг. Басурмане ждут эру Водолея, а мы устроим свой уклад, предками заповеданный.

— Жизнь усложняется.

— Нешто я не вижу? Ты печать бессмертия с тридцать девятого года несешь?

— Да.

— Ты молод, тебе легче свыкнуться с тем, что творит стадо. Стадо слишком разогналось и сходит с ума. Я ведь века провел у земли. Человек давал ей уход, она кормила человека. Сегодня я не вижу будущего. Они едят иноземную отраву (кровь пить потом противно!), а земля спит. Если мы ничего не изменим — пропадет Русколань… Поэтому жду не дождусь, когда мы сможем пойти по Родине днем! Ты, вьюнош, эльфийскую кровь уж достань.

— Не подведу, княже.

— Вижу, вижу… Муторно в пастве-то нашей… Дурманят ей головы, ввергают в плен умственный. А он хуже ига татарского. Что нам татаре были? Дневные князья чуть больше со стада сдерут, и — добро. А нынче чувствую — стереть нас хотят. Чтобы не было такого народа. Борзы упыри заокеанские, алчут боле, чем проглотить могут…

Зазвонил мобильный телефон Владимира.

— Послушай, кто там. — Бус поморщился, он не любил технические новшества, справедливо считая, что они уничтожают настоящую жизнь.

Владимир поднял трубку.