— С братьями попрощаемся утром.

Выйдя из дома, он отзвонился Бусу и поехал в свой детинец. Так упыри называли загородные резиденции, в духе времени косящие под усиленно охраняемые коттеджи олигархов. Собственно, они и были коттеджами олигархов. Взращенные ночными князьями люди-толстосумы даже приезжали в эти дворцы за инструкциями, а изредка и просто — чтобы якобы пустующие хоромы не привлекали досужего внимания. Люди-охранники получали огромные деньги и за малейший проступок попадали на стол к подлинным хозяевам детинца.

За пару минут до рассвета большая часть дружины Владимира собралась на мансарде, застекленной специальным поляризованным стеклом. Во дворике, на каменном столе лежали тела погибших на задании слухачей.

— Братья мои! Мы пока не знаем, кто убил Сазона и Вешняка, — сказал князь дружинникам. — Но мы узнаем и покараем аспидов. Проводим наших братьев в Сваргу достойно, как предки заповедовали!

Упыри молчали, глядя кто на тела слухачей, кто на верхушки сосен, из-за которых уже пробивались первые Яриловы лучи. Солнце всходило медленно и неотвратимо, и даже под защитой специального стекла кожа упырей зудела, глаза слезились, а разум метался, зовя хотя бы опустить штору или скрыться в подвале.

Тела погибших слухачей дымились, кожа покрывалась волдырями. Волдыри лопались, их края обугливались. Наконец, на каменный стол упал первый прямой луч, и трупы охватило яркое пламя.

Дружинники плакали и смотрели, пока на камне не остался лишь пепел. Утренний ветер лениво подхватывал, смахивал его на дорожки и газон.

Розовый и полный сил князь Владимир нажал кнопку. Стекло стало полностью непроницаемым.

— Всем отбой до вечера, — сказал он.

Ему предстояло перехватить пару часов сна и — за работу.

Эбонитий подготовил «Мерседес» к вылазке. В пятнадцать тридцать авто стояло у подъезда нашего особняка-логова.

Ехали вчетвером: впереди наставник и за рулем завтрак, сзади Скипидарья и я.

Прохладное рукокрылышко секретарши волновало мои мысли. Если бы я не был в трансформированном состоянии, то наверняка моя кожа потемнела бы.

Как и было оговорено, мы строили из себя крутых. Это обстоятельство чудесным образом наложилось на мое расставание с имиджем скинхеда. Яша Ящуркин из Ярославля был похоронен, как только его паспорт попал в компетентные органы. Яшино рыло также устарело. Пришлось сбросить Ящуркинскую личину, как змея скидывает шкуру.

Я изменил черты лица в соответствии с фотокарточкой в новом паспорте. Теперь меня звали Яков Платонович Геконов. Стал серьезным пацаном — акционером Иерихонтруббанка. Скипидарья по сценарию являлась моей гражданской супругой Ядвигой Тритонек. Наставник остался Оборониловым. Все это на случай проверки документов. Надо чтить местные обычаи, какими бы странными они ни казались.

Мы катили по Москве в китайский ресторан «Лоу Пай». Как говорит наставник, «Лоу Пай», что дают.

Целью визита в царство китайской кухни была стрелка. Мы забили ее господам клопоидолам.

Шеф слушал радио шансон, Эбонитий крутил баранку, Скипидарья-Ядвига читала какой-то лоснящийся от собственной крутости глянцевый журнал.

Я расфокусированно смотрел в окно и думал о многом. Вылезавр — это звучит гордо. Многие тысячи лет мы путешествуем между звездами в поисках клопоидолов, то и дело возвращаясь в колыбель цивилизации, чтобы снова сорваться в дальний путь. И у нас — суровые претензии к тем, кто теперь заразил вашу планету.

А ваша планета меня удивила. Особенно страна, в которой прописались клопоидолы. О да, эти паразиты знают толк в ментально сильных народах… Ваш этнос — гремучая смесь духа и безволия.

Клопоидолы прибыли в Москву в тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году. Они сразу почуяли: здесь назревает мегавыброс энергии (клопоидолы называют его сверхволной). Энергии, которой они питаются.

Семейка клопоидолов была невелика — клопапа, клопохозяйка и прислуга с богомолом и берсеркьюрити. Им больше и не надо. Наши с вами общие враги размножаются необычайно странным способом: клопохозяйка, оплодотворенная клопапой, разрастается до огромных размеров и разрождается тысячей детенышей в момент, когда клопапа добивается сверхволны — колоссального выплеска негативного духа. Этой черной энергией и вскармливается молодняк. Этакое «вампиршество духа». Точнее, «клопиршество».

Любители биологии наверняка найдут в моих сведениях о клопоидолах много поводов задать вопросы. Например, как вышло, что паразиты стали обладателями высшей рассудочной деятельности? Очень легко. На своей родной планете они перестали быть просто паразитами и стали хищниками. Развившись (а это значит, расширив контекст), они перешли от банального питания к энергетическому. Однако их природа не позволяет кушать энергию радости, любви и прочие «светлые» энергии. Им подавай деструкцию.

А вы, милые мои россияне, вплотную подошли к состоянию сверхволны.

Я чувствовал это почти осязательно.

Мы подрулили к «Лоу Паю». Эбонитий остался в авто, остальные проследовали в ресторацию.

Кто был в китайском ресторане, тот представляет тамошнюю эстетику интерьера, запаха и вкуса. Кто не был, сходите. Для общего развития.

Мы заняли ангажированный по телефону столик, разместившись втроем в ряд, сделали заказ.

Официант принес нечто рыбное в рисе. Не успели мы оценить качество блюда, как заявилась делегация клопоидолов.

Возглавлял ее клопапа. Его местное имя было Иуда Каинович Разоряхер. Сегодня он принял форму стареющего топ-менеджера: изящный костюм, не менее крутые туфли, пухлые ухоженные руки, задумчивое лицо с маленькими глазками, вялым носом и напряженным тонкогубым ротиком, морщинистое, как мятая бумага.

По бокам шли Хай Вэй и Нагасима Хиросаки. Богомол в китайском ресторане… Комедия!

Естественно, Нагасима в глазах людей выглядела человеком. Хай Вэй тоже.

Враги сели напротив нас.

— Приветствую тебя, Иуда, — церемонно произнес Ярополк Велимирович, почти не теряя самообладания.

Всегда восхищался хладнокровием наставника. Сам-то я в присутствии клопоида повел себя нервно, чуть ли не теряя контроль над трансформацией облика. Древний инстинкт требовал мгновенного возвращения в истинную форму вылезавра. Сжав волю в кулак, я вернул стабильность чертам лица и фигуры.

— Салют, господин Оборонилов, — выплюнул приветствие клопапа, вцепившись в меня взглядом. — Что, молодой не может сдержаться?

Наставник пожал плечами.

— Сам знаешь, молодо-зелено… Ты, Яша, кстати, цвет лица смени на розовый-то.

Я покраснел. В обоих смыслах.

— Чего хотел, Оборонилов? — зло спросил Разоряхер.

— Сто шестьдесят девятое китайское предупреждение сделать, — спокойно ответил наставник. — Вы играете совсем не по правилам. Ваша выходка с Красной площадью просто верх неэтичности.

— Оштрафуй, — клопапа сморщился.

Я понял, что ему сейчас было еще сложнее, чем мне. Потому он и прикрывал истинные чувства злостью.

— И оштрафую, — веско сказал Ярополк Велимирович. — Из-за вашей дурацкой выходки с трехбуквием я знаю, где засела твоя клопохозяйка. Не надо было ее таскать к месту преступления, тем более провалившегося.

Разоряхер яростно ударил по столу, признавая ошибку. Надо же, хотел получше напитать клопохозяйку! Не спорю, вблизи кощунственной инсталляции она мгновенно набрала бы в весе… Вот и рискнул клопапаша, не сдержался. И позволил моему наставнику выследить логово врага!

— И чего же ты хочешь? — спросил клопапа.

— Пусть все идет своим чередом. Мы не будем нападать на вашу базу. Вы не будете подстегивать деструктивные процессы в донорском социуме. Играйте честно, — наставник жестко смотрел в лицо Разоряхера.

— Как ты можешь призывать к честной игре, если установил слежку? — вскричал тот.

— А какие правила я нарушил? — Ярополк Велимирович поднял бровь. — Ни в Кодексе Преследователя, ни в Манифесте Клопоидолов нет запрета на слежку. Ты опростоволосился, не я. Кури, казак, растаманом будешь!