И только теперь до Востроухова дошло: ходячий мертвяк со шрамами — это эльф, фото которого показывали упыри! Тот самый неучтенный самородок из Сибири.

Теперь еще и мертвый.

Вскочив на ноги, Марлен бросился в новую атаку. Он понимал, что обречен еще на один тумак, после которого снова что-нибудь сломается, но надо было дать повторный шанс Володе.

Еще во время разбега полукровка понял, что шанс давать уже некому — синюшный монстр размозжил князю голову. Прижал к дереву и удачно попал кулаком.

Однако Востроухов прыгнул, вытянув руки к шее мертвяка.

И промахнулся.

Последним, что он увидел, была раскрытая ладонь, возникшая перед глазами, затем раздался хруст, похожий на всхлип, и наступила тьма.

Марлен поднял веки, и темноту сменило голубое небо. В груди как-то уж чересчур привычно болело. Полукровка застонал.

Что там такое? Пальцы правой руки попали в мокрое, ощупали твердый штырь, торчащий чуть правее грудины.

Шорох.

Над Востроуховым кто-то склонился. Кто-то длинноволосый. Эльф? Женщина? Нет, слишком большой, чтобы быть дамой… На фоне светлого неба можно было ориентироваться только по темному силуэту.

— Жив, поганец? — с ласковостью маньяка спросил неведомый гость.

Мощные ручищи сгребли Марлена и приблизили к лицу незнакомца.

Полукровка разглядел три шрама на синей роже, всё вспомнил, и урод жадно впился в его шею.

Следующее пробуждение к жизни было столь же смутным и пьяным, как предыдущие. Сколько он их перетерпел?

Полная апатия и вселенская усталость — вот что он ощутил вместе с привычным уколом в грудь и неуступчивым нытьем в плече.

Разлепив губы, прошептал:

— Ну, как здесь принято говорить, жив, поганец.

Рассмеялся, и отчего-то стало намного лучше.

Сел, наплевав на боль. Сам выдернул обрывок арматуры. Огляделся.

Горящее пространство перед ставшим родным разрушенным зданием. Поляна. Лес.

От опушки отделился призрачный объект, полосой растянулся по дуге и сгустился рядом с Марленом в незабвенного ящера Яшу.

— Что здесь происходит? — спросил Яша, глядя немигающими глазками на Востроухова.

— Тебя убили, ты снова появляешься здесь, да?

— Да.

— Сколько раз?

— Дважды.

— Тогда добро пожаловать в наш маленький уютный ад. — Марлен покачал пальцем перед ящером, уже открывшим пасть, чтобы задать еще какой-нибудь нелепый вопрос. — Поболтаем позже. Сейчас попрут эльфы. Или явится наш друг с дырой в пламенной груди. Быстро собираем оружие и внутрь. Там Владимир.

Князь оказался во вполне сносном состоянии. Быстренько обратил Востроухова. Вооружился и выглянул туда, откуда всегда приходили головорезы Амандила.

— Ага, вот и они. Если чучело со шрамами не выступит на их стороне, втроем отобьемся. Ну, а пожалует — скорее всего, нет. — Упырь обернулся к соратникам. — Значит, ребята, давайте условимся. Нарисуется мертвец — мочим его из всего, что имеем. По фигу, заденем своих или нет. Надо понять, как его можно увалить, согласны?

— Да, — ответил Яша.

Марлен мрачно кивнул, подумав, что есть еще и вполне логичный вариант «мертвого не убьешь».

— А вот об этом даже думать забудь, понял? — зло сказал Владимир. — Ну, понеслось. Амандилыч, напоминаю, что папашу твоего желательно убить в самом начале.

— То есть? — вклинился ящер.

— Вон тем отрядом командует отец нашего Марлена, — терпеливо объяснил князь. — Без командира эльфы начинают вести себя смело, но глупо.

— Сколько же вы тут… — то ли спросил, то ли прибалдел Яша.

— Много, — отрезал Владимир. — Всё, к бою.

Ящер дотронулся до плеча Востроухова.

— Ты прости, если я его…

Марлен усмехнулся:

— Не бери в голову, он меня еще там почти убил. Два раза. А во второй, может, и не почти…

Показав раздвоенный язык, Яша развоплотился.

Полукровка и упырь через оконный проем наблюдали, как едва заметная призрачная лента огибает ягд-команду, затем ящер проявляется рядом с Амандилом и отец Марлена падает.

Позже Востроухов попробовал подсчитать, сколько раз ему пришлось посмотреть эту сцену, и вышло магическое число семь.

События развивались по-разному. Многажды полукровка вовсе не успевал объединиться с Володей и Яшей, и его настигал мертвый шрамоносец. Но если доходило до момента, когда ящер убивает Амандила, обычно бывало значительно веселее. Три раза они успевали перебить ягд-команду, прежде чем в театре военных действий появлялся синюшный эльф. Увы, в те разы они так с ним и не сладили.

Когда мертвый громила подключался к драке до завершения боя с командой Амандила, он бросался либо на эльфов-автоматчиков, либо сразу на обороняющуюся троицу. И в первом развитии Марлену, князю и ящеру предоставлялся самый сочный шанс победить монстра. Дважды он вступал с ними в схватку, ослабленный ранениями, которые ему нанесли эльфы, и оба раза не хватало буквально чуть-чуть везения…

В тот момент, когда Марлен и Владимир в восьмой раз следили за Яшей, сокрушающим Амандила, где-то в здании раздался то ли стон, то ли крик:

— Су-у-ука!

И — рыдания.

Голос был незнакомым.

Они вскочили и, прикрывая друг друга, ввалились в комнату, откуда доносились всхлипы и невнятное бормотание.

— Смотри-ка, Березовский! — удивленно протянул Марлен. — Какими судьбами Борис Абрамович?

Владимир недоверчиво покачал головой.

Руки одиозного олигарха были прикручены проволокой к крюку, который торчал из стены. Длина проволоки была рассчитана так, что новичку приходилось стоять на цыпочках. Деловой костюм, лакированные туфли, и столь нелепое положение… На стене, рядом с заплаканным Березовским, красовалась надпись «Спартак — чемпис». «С», очевидно, была недописанной «о».

— Знаешь, Амандилыч. — Князь сплюнул. — Лучше бы они нам бабу прислали вместо БАБа…

Примчался Яша, возник рядом с ними, только ветерок легкий поднялся.

— Это не БАБ, — сказал ящер. — Это клопоидол, о котором я вам рассказывал. Ну, здравствуй, Иуда!

Тот, кого Яша назвал клопоидолом, вперился в него ненавидящим взглядом.

— Будь проклят, гаденыш!

Ящер в ответ только зашипел.

— Одна, но пламенная страсть, — прокомментировал Марлен.

Владимир хохотнул было, но осекся:

— Так, быстро на позицию!

Они вернулись к оконному проему и увидели, что ягд-команду прессует мертвяк.

Прекрасно.

Потом к делу приступил Яша. Он материализовался неподалеку от основных событий и прицельно влепил роскошную очередь в могучего дохляка.

Марлен решил, что оксюмороны лезут ему в голову из-за нервов.

— Могучий дохляк? — переспросил князь. — Запатентовать не забудь, когда вернемся.

Снова и снова Востроухов поражался его оптимизму.

— Не знаю, как тебе, а я должен вернуться к Вере, — сказал Владимир и очень удачно послал одиночный в голову приникшему к чьей-то эльфийской шее монстру.

В сотый, наверное, раз Марлен мысленно поклялся Свете, что тоже вернется.

В этом варианте событий остатки ягд-команды сообразили объединить усилия с более слабыми врагами. На мертвяка обрушился шквал огня, и он дрогнул, припал на колено, заслоняя голову ручищами.

Князь побежал к нему, выхватив из-за пояса кухонный тесак.

Через несколько секунд голова чудовища покатилась по траве. Могучее тело рухнуло наземь.

— Не стреляйте! — крикнул Владимир, поднимая руки и шатаясь от полученных ран.

Эльфы и Яша прекратили огонь. Марлен выпрыгнул из окна, зашагал к ним.

— Ладно мы, — заговорил князь, переведя дух. — Но вы-то, вы! Сколько раз вы умирали, а?

Эльфы — их осталось пятеро — неуверенно переглядывались, обмениваясь короткими словами.

До спешащего Марлена донеслись словечки «болен», «сумасшедший» и пара более обидных.

— Эй! — он окрикнул всю честную компанию и перешел на квэнья: — Неужели вы ни разу не воскресали здесь же, после того, как мы вас убивали, братья? Я и они умирали много раз, мы всё время опять попадали сюда, а потом приходили вы, и начиналась новая рубка.