Колдуны по очереди подходили к котелку, произнося слова заклинания, высыпали содержимое мешочков. Пар становился синего, чёрного цветов. Последний колдун, высыпав из мешочка порошок, провёл на котелком ладонью, пар теперь был тёмно-серого цвета.

- Вот, дело сделано, - сказал Зарун. - Парню необходимо выпивать каждый день по стакану этого отвара. Он быстро поправится, у него откроются такие возможности, о которых другие одарённые только мечтают. Ну, сильным магом он за год не станет, но...

- И пойдёт войной сын на отца, и разверзнутся небеса, на землю прольётся огненный дождь. Многие горы исчезнут, на их месте возникнут моря и озёра, - прошептала Вальгара, прикрыв глаза. - Зарун, я вспомнила слова пророчества, которому, почитай, уже триста лет. Мне страшно, колдун.

- Мне тоже не по себе, Вальгара, но выбора нет. Лучше пожертвовать малым, добившись большего. Лучше убить больного взбесившегося зверя, чем потом сожалеть о том, что этого не сделал. Погибнет парень, значит у него такая судьба, ведьма.

- Кто парня будет обучать премудростям магии, колдун? Неужели вы? - спросила Вальгара.

- Его обучит тот, кто его привезёт к тебе. Чародей Линдрас.

Ведьма пошатнулась, прижав руки к груди.

- Да вы с ума сошли, колдуны! Брат Магарда, сын кровавого Явлуса? Да в жизни такого не будет!

- Бывает и так будет, такие камни выбросила судьба, ведьма, - произнёс Зарун. - Ты пропустила строчку из пророчества - "... и пойдёт с войной брат на брата". Нам пора, Вальгара. Помни, что от тебя зависит жизнь людей. Прощай.

Ведьма ещё долго стояла на берегу озера, смотря вслед удаляющейся лодке. Волк подошёл к Вальгаре, посмотрел на неё и зарычал. Никогда Дарф не видел ведьму, из глаз которой текли слёзы.

- Пойдём, Драф, домой. Я должна быть сильной, иначе какая же я ведьма? - произнесла Вальгара, беря за ручку котелок с варевом. - Я надеюсь, что Зарун знает, что делает.

Ведьма достала из кармана куртки свёрток с чарушницей. Трава превратилась в труху, которую подхватил в свои объятия ветер. Исчезли серые дождливые тучи, на небе засверкал Галар. Ожил лес, птицы, только трава на берегу озера так и осталась осеннего жёлтого цвета.

Ворон, сидевший на верху скалы, выдающуюся далеко в озеро, посмотрел на шедшую в сторону леса ведьму, расправил крылья, поднялся в небо, направившись в сторону Синих гор.

__________________________________________________

Восьмиугольная просторная комната, стены задрапированы материалом тёмно-синего, ближе к чёрному, цвета.

Плотные гардины на окнах не пропускают дневной свет, в комнате тихо, воздух спёртый и прогоркло-кислый. Восемь держателей для факелов, факела чадят едким серым дымом. Этот противный запах, кажется, пропитал всю комнату.

Пол из мрамора чёрного цвета с золотистыми прожилками. В полу - неглубокие, светящиеся кровавым насыщенным цветом, желоба в форме прямых линий, которые пересекаясь между собой, образуют фигуру пятилучевой звезды, вписанную в окружность.

Пентакль олицетворяет собой превосходство ценностей материальных над духовными и власть чёрной магии над всеми четырьмя стихиями. Это символ преисподней, места, где обитают падшие ангелы.

На острие каждого луча установлены свечи чёрного цвета, посередине пентаграммы, раскинув в стороны руки, лежит мужчина с закрытыми глазами. Лицо его бледное, дыхание спокойное и размеренное.

В углах комнаты, куда не проникает слабый свет свечей, шевелятся тени, слышится шёпот каких-то существ, детский смех, женский плач, который стихает на несколько секунд, чтобы опять возникнуть в виде многоголосия.

Женский хор произносит речитативом молитву Падшему, пламя свечей затрепетало, как будто в комнате был сквозняк. Чёрные тени шевелятся и протягивают к лежащему на полу человеку руки-щупальца.

"Умри, щелоффек" - слышится из одного угла.

"Ты теперь нашшш" - вторят голоса из другого угла.

Но у лежащего в пентакле мужчины были совершенно другие планы - он открыл глаза и несколько минут оставался неподвижным, смотря в хитрое переплетение движущихся, словно живых, теней на потолке.

Мужчина повёл рукой в сторону факелов, они вспыхнули огнём. Свечи погасли, стихли всевозможные звуки, которые наполняли комнату.

- Ты посмотри, что удумали колдуны, - усмехнулся мужчина. - Решили чужими руками жар загребать. В принципе, план у них неплохой. Устранив Ладара, приняться за меня. Но брат! Как он к этому так спокойно относится, прекрасно понимая, чем война на самом деле может закочиться? Да, я смалодушничал! Нужно было уничтожить всю его семью, когда они жили во дворце. Но ничего, время всё исправить ещё есть. Нужно серьёзно заняться колдунами, дьявол их всех побери.

Король Магард поднявшись на ноги, подошёл к запертой на щеколду двери. Открыв её, король быстрым шагом прошёл по длинному плохо освещённому коридору, начал подниматься по широкой мраморной лестнице наверх.

- Непривычно видеть такое на стене? - Раздался за спиной голос магистра Линдраса. - Это первая картина жены, которую она написала после бегства из Эвелирума.

Я посмотрел на Линдраса, поздоровался.

- Ваша жена талантливая. Водопады на картине - как живые, - ответил я, рассматривая мага. - Теперь понятно, почему картины запрещены в городе.

- Была талантливая, - поправил Линдрас. - К сожалению, Арма покинула наш мир. Очень плохо, Талар, что вы сидите в кровати - маг-лекарь Ардас будет недоволен.

- Он разрешил привставать на немного. Странно - руками и телом могу двигать, ноги - не слушаются. Расскажите, пожалуйста, куда вы меня собираетесь отвезти на лечение?

- За Синими горами, на берегу озера Ла-рея, живёт ведьма Вальгара. К ней завтра и отправимся, молодой человек. Что вы помните о себе и о Эвелируме? - спросил магистр.

- Только то, что рассказал гном Юм. Но он редко был в городе, поэтому...

- Это значит, что ничего не помните, - закончил за меня маг. - Ведьма, я на это надеюсь, поможет вам восстановить память, и, возможно, что вы станете на ноги. Отдыхайте, завтра рано придётся вставать.

- Если поможет, это будет хорошо. Странная какая-то у меня память. Прекрасно помню, как с Юмом плот вязали, потом - как нас на пороге сбросило рекой вниз и всё, больше в памяти ничего нет, - произнёс я. - Интересно, почему я жил, как сказал гном, у дяди по материнской линии? Где родители, есть ли у меня брат, или сестра? Ничего не помню. Так, о Эвелируме, воспоминания отрывочные. Но одно помню точно - там людям не разрешают посещение библиотек, книги, потрёпанные и со многими потерянными и испорченными страницами, - "гуляют" по городу. Театры показывают пьесы восхваляющие жизнь в Эвелируме, запрещены праздничные гуляния.