- Разве он нас не к себе домой пригласил? - удивился Джереми.

Хорёк встал и похлопал себя по карманам.

- Куда-то я ключи положил... Чёрт. Домой, говоришь? Много чести. Ты хоть знаешь, кто такой - Верхаен?

- Нет, а кто?

Джереми медленно выполз из-за стола. Его мутило. Голова кружилась, словно от голода, и только по каменной тяжести в желудке и пустым тарелкам на забрызганной соусом скатерти он понял, что наелся до отвала.

- Это наш царь и бог. От его оценки зависит все наше дальнейшее пребывание в этом раю. Одно его слово и... короче говоря, веди себя прилично, без фокусов.

Они вышли из дома и торопливо зашагали по улице. Посёлок еще не до конца проснулся, но где-то уже хлопали двери и слышались голоса. Туманные полутона проявлялись яркими красками, пастель сменялась маслом, ленивая предрассветная тишина - птичьей перебранкой.

Какая-то мелкая пичуга, золотистая в нежном утреннем свете, умостилась на коньке крыши и, точно флюгер, поворачивалась во все стороны.

Репродукторы молчали, но внутри у них что-то скрипело и царапалось. Они как будто набухали музыкой, готовой вот-вот брызнуть из-за чёрных решеток.

"Да, дорогая, я тоже тебя люблю. Что поделаешь, работа, будь она не ладна. Тоже очень по тебе соскучился. Непременно, непременно позвоню. Да, да. Конечно. Приеду, как только смогу. Обещаю".

Гельмут опустил трубку на рычаг и откинулся в кресле. Много лет назад Милена благосклонно принимала его ухаживания - он играл влюблённого, а она позволяла себя любить. Теперь они поменялись ролями. Она просит его побыстрее приехать, а он не торопится.

Вспомнились водянистые глаза тестя, его надменный взгляд и неизменно вонючая сигара.

- Конечно, вы не пара моей дочери, Гельмут. Но если она счастлива с вами, что ж... так тому и быть.

Молодой Верхаен прекрасно уловил подтекст: "Если ей нравится играть с тобой, мальчик, побудь с ней рядом, но не думай, что ты её достоин. Просто мы, богатые люди, можем позволить себе любые игрушки".

- Где вы работаете? Холмарк? Хотите, я устрою вас клерком в один из моих банков?

- Спасибо, господин Макларен, у меня другие планы.

- Что ж, надеюсь, они достаточно амбициозны. Девушки не любят неудачников.

С тех самых пор Гельмут ненавидит сигары. Они напоминают ему о тесте и ассоциируются с унижением.

Других планов у Верхаена не было, он обманул старика Макларена. Женившись на дочери известного банкира, он надеялся заполучить местечко в семейном бизнесе и войти в круг победителей. Место клерка его не прельщало, пришлось искать другие пути.

- Если ты не хочешь идти к папе, нужно учиться! Без образования ты даже место менеджера в своем молле не получишь. Так и просидишь всю жизнь в продавцах.

Милена была права, он и сам это понимал. Поразмыслив, Гельмут решил стать профессиональным психологом. Как Лорена.

Лорена Уилсон. В её кабинете за тяжелыми шторами всегда пахло розами - сладковато и тревожно-прекрасно... Солидный стол с зелёной лампой, а за ним - миниатюрная мисс Уилсон. Аккуратная стрижка в ровных волнах завитков похожая на бутон диковинного чёрного цветка. Костюм в темных тонах, чаще синих и бордо, белый или кремовый шелк блузки. Гипнотически мягкий голос и цепкий взгляд бархатных глаз. Гельмут мог любоваться ею бесконечно. Механически отвечая на вопросы школьного психолога, рассматривал блестящие волосы, бледный лоб, изящно вытянутые шнурочки бровей и длинные, игольчатые тени от ресниц. Зачарованно следил, как шевелятся губы, покрытые блеском, и дергается голубая жилка на шее. Скользил взглядом по вырезу в блузке и, когда тот кончался, со вздохом переключался на узкие запястья и маленькие, нежные руки.

Но особенное удовольствие ему доставляла привычка Лорены скидывать туфельку под столом. Закладывая ногу на ногу, она покачивала игрушечной ступнёй. Гельмут опускал голову и, делая вид, что смотрит в пол, разглядывал ровные пальчики под прозрачным капроном. Однажды, поздней весной, когда стояла жара, она пришла без чулок, и Верхаен, волнуясь, смотрел на голую белую ногу с розоватой пяткой. От ярких ноготков, покрытых коралловым лаком, у него начинала кружиться голова.

В жизни почти каждого мальчишки случается безнадёжная влюбленность. У Гельмута ею стала Лорена. Всего несколько раз он побывал у неё в кабинете, но это оставило в его неопытном сердце такой глубокий след, что - без всяких "но" и "почему" - Верхаен пошел по её стопам.

Закончив учебу, он открыл частную практику - деньги жены очень пригодились. А когда он начал набирать клиентуру, пригодились связи папаши Макларена. На его шикарные приемы, куда - на правах члена семьи - был вхож и зять, съезжалась вся городская элита. Крупная рыба шла сплошным косяком - знай, улыбайся и закидывай удочки. Первым на крючок попался импульсивный владелец пароходства. Две-три фразы о несовершенстве мира, и клиент раскрылся - захлебнулся в жалобах на правительство, цены и конкурентов.

Подсечка, визитка, и вот он лежит на бархатной кушетке и рассеянно смотрит в окно. Новому клиенту очень понравилось любоваться на ухоженный сад, изливая всё, что накопилось за годы бизнеса в измученной стрессами душе.

Вслед за ним потянулись и другие страждущие, готовые облегчить души и кошельки. Практика Верхаена быстро становилась популярной, причем, в самых сливках общества.

Надо ли говорить, что это принесло не только доход, но и одобрение стареющего тестя. Впрочем, рыбьи глаза по-прежнему светились высокомерием, а сигары всё так же пускали ядовитый дым.

- Алло? - Хорёк робко осведомлялся, можно ли побеспокоить начальство.

- Да, Марк, слушаю.

- Мы тут... ожидаем вас, так я звоню сказать, что все в сборе.

- Кто все?

- Я, Джереми, Софи.

- Да, сейчас буду.

На этот раз трубка буквально впечаталась в телефонный аппарат, а Гельмут, рывком поднявшись из глубокого кресла, стремительно прошёл в гардеробную. Он перебирал рубашки и брюки, а перед глазами стояла Софи.

Когда он увидел на пляже это хрупкое босоногое существо, все его естество, годами подавляемое во имя карьеры и репутации, встало на дыбы.

Она сидела у костра - мокрая и подавленная. Огромные влажные глаза, посиневшие от холода губы, спутанная копна волос. Девушка тряслась от холода под накинутым на мокрую одежду пледом. Обнимала колени, прижимаясь к ним лицом, а Верхаен не мог оторвать взгляд от её голых ног. Маленькие ровные пальчики, круглые ноготки.

Он потер лоб, отгоняя смелые фантазии, забрал из рук Фреттхена чашку чая, которую тот нёс потерпевшей, и протянул её девушке.

- Бедняжка. Как вас занесло в океан в такую погоду?

- Это всё Джереми, - прошептала Софи, благодарно принимая напиток.

"Глаза, как у олененка", - подумал Гельмут, глядя на два тёмных озерца, что грозились вот-вот выйти из берегов. "Только не слёзы". Он терпеть не мог слёз.

- Я не хотела... так и знала, что все это плохо кончится. Но он настоял.

- Разве он не видел, что надвигается шторм? - спросил Верхаен и присел рядом.

- Я не знаю, - робко пожала она плечами, и плед соскользнул, выставив напоказ мокрую блузку, облепившую грудь. Девушка смущенно улыбнулась и, перехватив взгляд профессора, закуталась поплотнее. - Я доверяла ему, думала, он настоящий моряк. Мальчишки нас отговаривали, но он заупрямился. Стал подначивать меня. Говорил, что мы, девчонки, все трусихи.

- Понимаю, - кивнул профессор. - Похоже, здесь нет твоей вины. Однако я хочу видеть тебя завтра утром вместе с этим ...

- Джереми, - с готовностью подсказала Софи.

- Да, я хочу, чтобы ты пришла вместе с Джереми в кабинет вашего психолога. Хорошо?

- Хорошо, - потупилась она, прикрыв глаза шторкой густых ресниц.