Арчи промолчал.

Человек резко затормозил. Берта вскрикнула. Арчи сначала не понял, что случилось, потому что врезался в переднее кресло. Не надо развешивать уши.

– Попали.

Человек снова вдавил педаль газа, и слабосильный жук заревел от недовольства.

Арчи чуть не повалился на Берту, чтобы быть ближе к ее окну.

Они промчались мимо страшного человека, отчаянно махавшего им на обочине. Арчи с ужасом разглядывал комок бурых лохмотьев, коричневые руки, безумный взгляд на сморщенном лице. Взгляд, взгляд…

– Останови машину!

– Опаньки, на гипнотизера нарвались, – человек, одной рукой удерживая руль, развернулся, больно впился в плечо Арчи и рывком отбросил от Берты. Машину чуть не занесло.

Больше не смотрят на него эти глаза. Бездонно-властные, больные, диктующие волю. Молящие остановить настырный жук во что бы то ни стало… Нет-нет. Всё, нет власти.

– Что это было? – прошептал Арчи.

– Кто это был, мальчик. Это твой собрат, ха-ха. Талант-дефект. Сбежал, видимо. Ловко он тебя приласкал?

Раздались характерные потрескивания.

Арчи не удержался и обернулся.

Страшный человек, спотыкаясь, бежал по дороге. А его расстреливало несколько автоматчиков в военной форме. Действительно беглец. Арчи замутило.

По крыше чиркнула шальная пуля.

– Все-таки попали, – диверсант от досады стукнул дверцу.

– Почему?

– Мальчик, какой же ты глупый. Мы стали свидетелями недозволенного. Будет погоня. А пилить нам еще долго.

Вот тебе и лживые сказки, подумал Арчи, приходя в себя. Неужели всё это правда? Эти мутанты, про которых еще утром говорила Берта, эти особые способности? Правда ли, что и он так может? Смотреть человеку в глаза и повелевать его поступками. Что, если попробовать? Или у него другой талант? Какой?

Арчи покосился на Берту. Девочка отрешённо смотрела в окно. Да, она, видимо, давно всё знает. И дядя Альберт знает, поэтому и рисковал жизнью ради близорукого племяшки. Может, и родители знают, какая судьба ему уготована. Лохмотья, сухие коричневые руки и черные глаза. И не спас бы его Грюнвальд – доберутся и там.

Минут через пятнадцать свернули в лес. Арчи помнил, что за последним поворотом шоссе должны были показаться окраины пограничного городка.

Диверсант заехал в самые заросли и приказал выбираться.

– Всё, ребятки, дальше пешком. В город не сунемся, хотя у меня на вас шикарные документы. Держите, кстати. Фотографий нет – сами понимаете. Но если где-нибудь схватят, при удаче отбрешетесь. До границы всего пять километров.

Арчи зябко поёжился в великоватой куртке Карла. Вот ведь шутка. Диверсанты в спортзале схватили для них первую попавшуюся одежду.

А Берта всё так же меланхолично застегнула чужое пальто.

С дороги донесся шум мотоциклов.

- Чуть-чуть не успели. Теперь машину не сожжёшь. Эх.

Диверсант натянул рюкзак и зашагал, махнув рукой следовать за ним.

Арчи попытался поймать взгляд Берты, но та на него не смотрела, как будто чувствовала себя виноватой. Она-то вечно играла роль, привыкла врать, а Арчи никогда не рвал глотку за Фогеля. Стыдилась, наверное, обмана лучшего друга. Хотя друг ли? Или просто очередной одноклассник, которому нужно вешать лапшу на уши, чтобы не попасться?

Темнело. Они отшагали около часа по заросшему лесу, изредка останавливаясь, чтобы диверсант смешно потоптался на месте, изучая компас, и скорректировал направление. По внутренним ощущениям до пяти километров осталось всего ничего, так что следовало быть осторожней – начиналась охраняемая территория.

– Скажите, а это правда, что в вашей стране, – Арчи запнулся, – к нам относятся хорошо?

– Правда, мальчик. Иначе зачем бы я вас спасал?

– Не верю…

Человек резко обернулся. Арчи ещё не видел такого хищного взгляда.

– Мы вроде договорились, что без сюрпризов. Игры давно окончены. Хочешь вот так – получить килограмм пуль на дороге? Или лучше получить уважение к своим способностям, за которые тебя никто не накажет?

– Извините.

– То-то.

Пошли дальше, стараясь не наступать на трескучие ветки.

Где-то через полчаса вышли к реке.

– Вот и граница, дети. Последнее для вас потрясение, искупаетесь чуток в холодной водичке, и дома. На новой родине. Собаки!

Засвистели пули.

Арчи схватил Берту за рукав и потянул в ближний овраг.

Диверсант же сбросил рюкзак, выхватил из него пистолет-пулемет и начал отстреливаться. Куда он стрелял, Арчи так и не понял.

Съехали в сугроб из сухих листьев, замерли, держась за руки. Ладошка у Берты была ледяная, отчего Арчи сжимал её ещё крепче.

Выше лаяли собаки и стрекотали автоматы.

А мир так хотелось сжать до размера оврага и никого в него не пускать.

– Не переживай, Берта, – прошептал Арчи. – Я что-нибудь придумаю.

– Больно…

Арчи наклонился над девочкой и разглядел намокшую ткань пальто на боку.

Берта смотрела на наливающееся темной синевой небо.

Закипела внутри злость на мир. Столько напастей и страха. Ради чего? Чтобы Берта вдруг умерла? Чтобы их поймали на самой границе? Арчи расстегнул пальто, бережно отодвинул простреленную спортивную майку и накрыл рану. Усилие, толчок. Кровь будто забурлила в нём, глаза заболели.

Он почувствовал, что рвущаяся энергия льётся на Берту, питает её, лелеет повреждённые ткани и органы. И если остановиться, девочка зачахнет и её больше не будет…

Давно затих шум перестрелки, не тронули их собаки и военные, а Арчи всё поглаживал затянувшуюся рану. Берта дышала ровно, и он понимал, что опасности больше нет. Странным образом было не холодно.

Наконец, он решился заговорить. Не придумал ничего лучшего как спросить:

– Берта, какой у тебя дар?

– Если презрительно, то мимикрия. Если не очень – отвод глаз. Ты думаешь, почему нас не нашли собаки? Хотя за нами шёл поисковик. Я чувствовала…

Затрещал будильник.

Арчи потянулся к торшеру и щелкнул кнопкой. Зажмурился от яркого света, залившего гостиничный номер.

Наступил второй день на новой родине. Первый – сплошная суматоха, круговорот медицинских комиссий, расспросов и вроде бы доброжелательных людей.

Они так устали с Бертой, что разбежались по комнатам после ужина. Но Арчи долго не мог заснуть, вспоминая вечер на берегу пограничной реки – раненую Берту в синем пальто, человека, которого звали Николаем и который навсегда остался там, отчаянный заплыв в полной темноте. Благо Николая на другом берегу дожидались.

А ночью приснилась мама…

Арчи включил радиоприёмник. Он так долго мечтал об этом приборе, что чуть не подпрыгнул вчера от радости, когда увидел его в номере.

– …Доктор Франк, как вы относитесь к последним новостям о двух подростках?

– Что вы от меня хотите услышать? Чтобы я ещё раз на всю страну заявил, что нашим охотникам надо сменить направление? Вместо вывоза детей с неизвестными талантами, за которых, заметьте, наёмники получают от государства безумные деньги, лучше бы похищали технические секреты? Так вот, заявляю! После того как открыли газ-детектор, мы можем обойтись собственными, пока ещё скрытыми ресурсами. Разве это не очевидно?

– Спасибо, доктор. А сейчас прервёмся на рекламу.

«Если вы почувствовали слабость, недомогание, если зрение начало подводить, ухудшился слух или резко поседели волосы, если у вас портятся зубы – это не повод паниковать. Будем рады принять вас в государственном медицинском центре «Самсон». Ваши невзгоды могут быть результатом того, что организм не справляется с зарождающимся даром. Мы быстро и эффективно определим его наличие и поможем заключить выгодный контракт на прохождение специальной гражданской службы! Льготы, бесплатное довольствие – это ли не рай? И помните, скрывать свой дар – не только административно-наказуемое деяние, но и преступление против общества. Мы ждём ваши таланты на службе нашей стране!»