В тени противоположной галереи, около лесов — там, где Малоун накануне пробирался в музей, — затаились два вооруженных охранника. Другой охранник стоял слева, у железных ворот под аркой в северном крыле Дома Инвалидов.

— Что за ерунда? — пробормотала Нелл.

Из стеклянных дверей музея внезапно вышел француз-полицейский в бронежилете и тихо пояснил:

— Она появилась буквально минуту назад.

— Я думала, вы обыскали здания, — раздраженно заметила Стефани.

— Мадам, тут сотни тысяч квадратных футов. Мы действовали согласно вашим инструкциям: быстро и не привлекая внимания. Ускользнуть от нас было несложно.

Нелл вздохнула. Разумеется, он прав.

— Чего она хочет?

— Просто объявила, что здесь радиоуправляемая бомба. Приказала всем оставаться на местах. Я сразу связался с вами.

— Она появилась до взрыва фургона или после? — поинтересовался Малоун.

— Сразу после.

— Есть соображения? — спросила его Стефани.

Малоун молча разглядывал женщину. Та медленно поворачивалась кругом, озирая целящихся в нее агентов и без перерыва размахивая управляющим устройством. Очень предусмотрительно.

— Gardez vos distances et baissez les armes! — крикнула террористка.

«Не приближайтесь, опустите оружие», — мысленно перевел Малоун.

Ее требование никто не выполнил.

— Il se pourrait que la bombe soit à l’hôpital. Ou l’hospice. Faut-il prendre le risque? — прокричала она, взмахнув пультом от адской машины.

«Бомба в госпитале. А может, в доме ветеранов. Готовы рискнуть?»

— Эти здания мы обыскали в первую очередь, — прошептал полицейский. — Очень тщательно. Там ничего нет.

— Je ne le redirai pas! — угрожающе произнесла женщина.

«Я повторять не собираюсь».

Коттон понял, что французы ждут распоряжений от Стефани. Ее одурачить никому не удавалось. По крайней мере пока.

— Опустите оружие! — приказала Нелл.

Неторопливо пройдя к сцене, Элиза Ларок посмотрела на часы. 11.35.

Еще двадцать пять минут.

— Скоро мы поднимемся наверх, а пока я расскажу о наших ближайших планах.

Она пробежала глазами по лицам сидящих.

— За последнюю декаду на мировых финансовых рынках произошли серьезные изменения. Фьючерсы, с помощью которых фермеры когда-то страховали урожай от падения цен, превратились в азартную игру, где несуществующие товары продаются по взятым с потолка ценам. Такое уже происходило несколько лет назад, когда цена за баррель нефти превысила отметку в сто пятьдесят долларов. Цена не имела отношения к предложению — оно было высоким, как никогда. В конце концов рынок взорвался, и цены рухнули.

Члены клуба с ее мнением явно соглашались.

— Виновата в этом преимущественно Америка, — пояснила Элиза. — В тысяча девятьсот девяносто девятом и двухтысячном годах был принят законопроект, подготовивший почву для молниеносных спекулятивных атак. Законопроект аннулировал акты, принятые в тридцатые годы для защиты фондовой биржи от нового обвала. С исчезновением защиты возникли те же проблемы, что и в тридцатых. На рынках ценных бумаг — естественно! — произошла девальвация.

В глазах некоторых слушателей светилось любопытство.

— Азбучная истина: за все приходится платить. В том числе и за законы, где на первом месте жадность и безответственность, а не жертвы и тяжелый труд. — Ларок выдержала паузу. — Но они же предлагают уникальные возможности.

В зале стояла тишина.

— В период между двадцать шестым августа и одиннадцатым сентября две тысячи первого года группа тайных игроков на бирже продала без покрытия ценные бумаги тридцати восьми компаний, которые в результате террористической атаки упали бы в цене. Это «Юнайтед Эйрлайнс», «Американ Эйрлайнс», «Боинг», «Локхид Мартин», «Бэнк оф Америка», «Морган Стенли Дин Уиттер», «Меррилл Линч». Из европейских компаний в список входили страховые фирмы: «Мюних Ре», «Свисс Ре», «АКСА». Действовали биржевики на канадском и немецком рынках. В пятницу накануне атаки было продано десять миллионов акций «Меррилл Линч». В обычный день уходило не больше четырех миллионов. На эту странную повышенную активность обратили внимание «Юнайтед Эйрлайнс» и «Американ Эйрлайнс». Вокруг других авиакомпаний такого ажиотажа не было.

— И каково ваше мнение? — спросил один из членов клуба.

— Я лишь опираюсь на заключения израильского Института международной политики по борьбе с терроризмом. Изучив финансовый портфель Усамы бен Ладена, они выяснили, что на атаках одиннадцатого сентября он заработал около двадцати миллионов долларов.

В небе зарокотал вертолет. Малоун запрокинул голову: над Домом Инвалидов низко-низко пронесся британский «Уэстленд Линкс».

— НАТО, — проронила Стефани.

Согласно ее приказу, окружавшие террористку агенты опустили оружие.

— Мы выполнили ваше требование! — крикнула по-французски Нелл.

Женщина не ответила. Нервная, неуверенная, она продолжала размахивать руками, скользя взглядом по галереям, опоясывающим Парадный двор.

— Что вам нужно? — спросила Стефани.

Малоун внимательно наблюдал за террористкой и, едва та отвернулась в другую сторону, нащупал под курткой «беретту» — оружие ему несколько часов назад дала Нелл.

— Я пришла доказать нашу правоту! — прокричала женщина по-французски. — Всем, кто нас ненавидит!

Малоун сжал рукоять.

Резко вертя головой то вправо, то влево, террористка безостановочно размахивала управляющим устройством.

— Кого — нас? — уточнила Стефани, разыгрывая описанный в учебнике сценарий. То есть: отвлекайте преступника, проявляйте терпение, ждите, когда преступник ошибется.

Женщина посмотрела ей в глаза.

— Франция должна знать, что игнорировать нас нельзя!

Малоун выжидал, когда она вновь переведет взгляд на мощенную булыжниками площадь.

— Кого?.. — начала Стефани.

Рука с устройством дернулась влево.

Террористка развернулась к противоположной галерее.

Молниеносно выхватив из-под куртки «беретту», Малоун прицелился.

Когда официанты перед началом заседания ушли из зала, Сэму удалось незаметно пробраться за сцену. Они с Меган условились, что один из них спрячется где-нибудь в пределах слышимости. Первой попыталась спрятаться Моррисон, но ее попросили отвезти сервировочные тележки. Явно разочарованная, она встретилась глазами с Сэмом: «Теперь вся надежда на тебя», — и он скользнул в укрытие.

Охранники стояли только снаружи: с балкона, нависающего над площадью на высоте около двухсот футов, в зал точно никто не пробрался бы.

Сэм хорошо понимал, о чем говорит Элиза Ларок. Продажа без покрытия означала, что спекулянт торгует акциями, которых не имеет в наличии, но надеется «перекупить» их потом дешевле. На потенциальной разнице в цене и зарабатывалась прибыль.

Предприятие рискованное.

Для продажи без покрытия игрок заимствует акции у настоящего владельца и сбывает их по текущей цене. Когда цена падает, он быстро покупает их обратно, возвращает хозяину, а прибыль кладет в карман. Если цена вопреки ожиданиям поднялась, акции приходится выкупать себе в убыток. Но если игрок точно знает, что цена упадет, и знает, когда именно, то риск сводится к нулю.

И выручка будет огромной.

О подобных манипуляциях они с Меган предупреждали людей на своих сайтах.

В Секретной службе ходили слухи, что аналогичную операцию провернул бен Ладен, но расследованиями такого уровня занимались более высокие кабинеты. Возможно, начальство принялось на него давить как раз из-за публикаций на эту тему. Речь Элизы Ларок лишь подтвердила давние подозрения Сэма, открыто изложенные на сайте.

До сих пор он не осознавал, насколько близок к истине.

Грэм Эшби слушал Ларок с большим интересом. Вот, оказывается, куда она клонит! Хоть он и вел для нее дела с Питером Лайоном, о конечной цели предприятия Элиза не рассказывала.