— Клянусь, обычно я не такая неуклюжая.

Я была не уверена, но в темноте я бы сказала, что его губы растянулись в ухмылке. А может, и к лучшему, что я не видела этого. Его рот со всеми изгибами представлял опасность.

— Не переживай. Неуклюжесть – это единственная вещь, которая бы точно не пришла мне в голову, если бы пришлось описывать Наследницу короны, Принцессу Ваттенголдии.

Мне было больно смеяться. Я подошла ближе, чтобы не дать порыву ветра сбить меня с ног.

— А в твоём перечне есть "властная грубиянка и говорит всё, что думает"?

Он засмеялся.

— Говорит всё, что думает – возможно, но в хорошем смысле.

Прежде, чем я успела потребовать уточнения, он прокашлялся и высвободил руку. Свет от его фонарика направлялся вдоль тропы перед нами.

— Почти пришли.

Мне было приятно осознавать, что он не отпустил меня совсем. Сильная рука опустилась, чтобы обвить мои замёрзшие пальцы.

— Точно?

Здесь было так холодно, как никогда не бывало в Ваттенголдии, но его рука в моей согревала меня сильнее, чем, если бы мы были на Бермудском пляже.

— Ты ужасно много знаешь про это место.

Он спокойно воспринял мою издёвку.

— Паркер заставил меня всё прочитать, пока мы летели сюда.

Моя стопа напоролась на камень, и я снова споткнулась, но в этот раз он ловко поймал меня.

Прекрасный Принц снова поражает.

— А знаешь что? — сказал Кристиан. — Забудь об оставшемся пути. Давай останемся здесь.

— А это начинание будет засчитано? Мы не прошли всю тропу.

Он рассмеялся:

— Не думаю, что это было начинание, разве нет? Я просто хотел пройтись по этой тропе. Что мы и сделали, так?

Я держала поднятым вверх воображаемый бокал вина.

— Тогда за твоё начинание.

— Подожди-ка на секундочку.

Он скинул рюкзак, висевший на нём, и открыл его. В преломлённом свете фонарика я смотрела за тем, как он извлекал покрывало, бутылку вина, штопор и два бумажных стаканчика.

— Ты принёс вино!

У наших ног лежало расправленное одеяло.

— Почему ты так удивлена? Ты же попросила, разве нет?

Я присоединилась к нему на покрывале, сев со скрещенными ногами, как он передал мне бокал.

— Ты всегда делаешь всё, что тебе женщины говорят?

— Боже мой, нет! И, кстати, я также не делаю всего того, что мне говорят мужчины.

Интересно, что бы он сделал, если бы я попросила его поцеловать меня. Держу пари, он целуется так классно, что любая девушка тут же забыла бы про всё на свете.

Я такая жалкая: сижу и мечтаю о поцелуе с Прекрасным Принцем.

Испытывать симпатию к человеку и все эти химические реакции, от которых бурлила кровь, может быть так неловко, особенно когда этот человек – твой будущий зять.

Он откупорил бутылку и наполнил стаканчики.

— Ты ужасно молчалива. Боишься диких животных?

Этого было достаточно, чтобы вырвать меня из мира грёз, где я живо себе представляла, как мы прячемся в тихой комнате, срывая друг с друга одежду.

— А здесь водятся дикие животные?

Он передал мне стакан.

— А твоя Шарлотта не заставила тебя прочитать историю места? Первый владелец устроил здесь частный зоопарк.

Я чуть не выронила своё вино.

— По территории бегают одичавшие животные из того зоопарка?

Он снова рассмеялся.

— Эльз. Подожди. Просто послушай, — тёплая ладонь легла на мою руку. — Я имел в виду, что здесь был зоопарк, но почти никого из них не осталось. Говорят, что здесь живут ещё какие-то виды, но я думаю, что есть и другие животные в округе, например, койоты и еноты. Так что да, вокруг нас много животных. В мире полно животных.

Я направила свой фонарик в темноту, окружавшую нас, отчаянно надеясь не увидеть там сверкающих глаз.

— Можем вернуться, если тебя это напрягает.

Я сглотнула свою неуверенность от беспокойства в его голосе.

— Да ладно тебе! И часто люди пьют вино в темноте в окружении... — я сбивчиво указывала в темноту напротив нас — Возможных диких животных?

Он издал мягкий печальный смешок.

— Дурацкое начинание я предложил, не так ли?

Я бы с удовольствием сказала "да", но повернулась к нему и, наконец, рассмотрела обрывки его лица в ярком свете луны. Весь воздух внутри меня застыл, когда я осознала, что мы сидим под лунным светом, с вином в руке, и здесь было чрезвычайно тихо и спокойно, и не было родителей или участников КРБ, или чего-то ещё, что могло бы помешать нам.

Прямо сейчас мы были просто Эльза и Кристиан, а не кто-то ещё.

— Нет, — я была удивлена силе этого чувства. — Оно идеально для сегодняшнего вечера.

Мы пили вино под серенады сверчков, в то время как мысли, чувства и слова лились между нами рекой. Не было никакой неловкости, никакого поиска банальных любезностей для заполнения пространства. Я впитывала каждый его кусочек, что он дарил мне, и не могла отделаться от мысли, что он делает то же самое. Мы хорошо проводили вместе время, которое при этом подпитывалось чем-то, чего я никак не могла постичь.

Чем-то милым, волнующим, приятным, и захватывающим одновременно.

Позднее, когда мы вернулись в главное здание, он сказал:

— Дай мне свой телефон.

— Зачем? — я всё равно дала его ему.

— Я только что понял, — сказал он тихо, но спокойно, — что у нас нет номеров друг друга.

Я сильнее опьянела от этой просьбы, чем от вина. Он также предложил мне свой телефон, и мы ввели в них свои номера.

— А у меня будет особый рингтон?

Он рассмеялся.

— Естественно, — и потом он удивил меня тем, что сопроводил меня до двери моей спальни. Как только мы оказались там, он наклонился, и его губы оказались прямо у моего уха. — Приятных снов, Эльз.

Внутри меня так много всего сжалось и затрепетало! Может, это из-за темноты, обволакивавшей нас в этом крошечном коридоре, может, из-за вина, но я ответила на его любезность тем же. Когда мои губы были так же близки к его уху:

— Приятных снов, Кристиан.

Его голова повернулась, и мы стояли там, едва касаясь друг друга щеками, пока я боролась со своим дыханием. И потом, когда он сжал мою ладонь, коснулся губами моего виска.

Поцелуй был совершенно невинным, по большому счёту, и всё же мои панталоны практически растаяли с моего тела.

Я тихо нырнула в свою комнату, пока не сделала что-нибудь неразумное. К моему облегчению или, может быть, беспокойству, отец с Изабель снова с удовольствием пилили дрова. Я быстро переоделась в пижаму, но, прямо перед тем, как я собиралась скользнуть под одеяло, мой телефон завибрировал.

Спасибо за то, что безумствовала сегодня со мной.

Если раньше я думала, что это были бабочки, то, теперь они не шли ни в какое сравнение с тем, что было у меня в груди, когда я таращилась на сообщение от Кристиана.

Я должна была написать что-нибудь смешное, что-то беззаботное и веселое. Но мои пальцы дрожали, а сердце дико колотилось у меня в груди. Весь мой разум оставил меня в восхитительном одиночестве. Может быть, мне действительно не хватало сна, хотя бы наяву, потому что всё, что я могла написать, было:

Я с нетерпением жду новых безумств в следующий час колдовства.

Я тяжело вздохнула. Мы шутили насчёт того, что говорим как школьники, но, боже правый, я ведь только что отправила нас прямо в те годы!

Вот, блин. Совсем я голову потеряла из-за этого принца.

Глава 23

Кристиан

— Похоже, сегодня будет дождь.

Я сощурился при взгляде на потемневшие серые облака, застилавшие небо. Начинание Эльзы пришло и ушло, и оно было выполнено по отдельности. Мы оба не пошли в утренний поход, но так же поступили и все остальные, за исключением одного несчастного наследника. И вот я сижу на северной террасе за обязательным завтраком с Изабеллой. После ночи наслаждения чертовски яркими, хоть и разочаровавшими меня, сновидениями с её сестрой в главной роли, в тот короткий промежуток времени, что я вообще спал. Откровенно говоря, я предпочел бы вернуться в свою постель и видеть сны об Эльзе, чем говорить о погоде с Изабеллой.