— Ошибочка, — сказал Паркер, что было шуткой, он никогда не ошибался. Никогда. Так он просто отрезвлял моего брата; он знал, как и все мы, что единственной целью Лукаса на эту неделю было стать жеребцом на продажу. — Подумал, что слышал во время планёрки, что должно быть несколько встреч для...

— Продолжай, — Лукас облокотился на подушки своего шезлонга. — Можешь называть меня правопреемником. Чёрт, Паркер, тебе серьёзно пора стать проще. Волчицы нет рядом. Мы друзья, помнишь? Нет нужды разговаривать с Крисом и со мной, будто мы...

Паркер улыбнулся сжатыми губами:

— Члены королевской семьи?

Мэтт повёл ваттенголдских сестёр обратно к лестнице.

— Кто ещё? — спросил я.

Они оба впали в ступор, поэтому я добавил:

— В списке Волчицы.

Вздох Лукаса повис в воздухе.

— Истинная цель — чья-то королевская кузина, которую притащили сюда из Испании. Волчица считает, что папа это оценит или типа того. Что-то вроде извращенной искупительной жертвы, — он оскалился. — Будто это будет иметь для папы значение. Будто он когда-нибудь будет думать, что из этого грёбаного фарса может выйти что-то хорошее.

— Мы, — тихо напомнил я ему. — Он бы ответил на это тем, что у него есть мы.

Лукас просто буркнул, попивая из своей фляжки.

— Ты встречался с этой испанской девушкой? — спросил я. — И ещё, давай не будет называть её этой испанской девушкой. Как её зовут?

— Мария-Елена, но она сказала, что предпочитает просто Мария, или Мари.

Поразительно, что он знал это. Не так часто мой брат запоминал имена.

— В ответ на твой вопрос, ага, мы натолкнулись друга на друга несколько раз. Она секси, — проскользнула лёгкая ухмылка. — Должно быть, я, э, был немного дружелюбен с ней, прежде чем узнал, что она, блин, и есть цель. Что насчёт ваттенголдской девчонки, Крис? Той, с сосулькой в попе. Есть надежда?

Нет. Никакой надежды ни с одной девушкой, к сожалению, даже если бы я думал, что мог желать этого в другой ситуации.

Что, правда, было бы безответственным желанием.

Глава 18

Эльза

Я боролась с зевотой, но эту битву явно проигрывала. Поэтому я попробовала зевнуть с закрытым ртом, при этом округлила глаза и добавила кивок головы, чтобы не было заметно, как мне скучно. И что я устала. Мне не хватало около двух часов хорошего, крепкого сна.

Мэтт вернул на полку книгу, которую нашёл там и решил показать мне.

— Небольшой фанат классики?

Та древняя книга была о финансах.

— А это разве классика?

— Может быть, для кого-то.

Его угрюмая, но лёгкая улыбка попыталась меня задобрить, но всё, что я испытывала в ответ, было раздражительностью. С дамой такое бывает в случае вынужденных отношений, даже с таким достойным человеком. Особенно после того, как её отец заставил её провести несколько так называемых "качественных" бесед с указанным человеком.

— Исполни свой долг, — было ответом Его Светлости, когда я надавила на него вопросом о том, почему я не могу попить чай со своей сестрой. Но нет, она чаёвничает с Кристианом, а я здесь, пытаюсь вести светскую беседу с Мэтью.

Но светская беседа нам и нужна.

— Где находится то, что ты сейчас называешь домом?

— Моя семья обосновалась во Франции, но я рассчитываю мотаться между Парижем, Римом и Нью-Йорком.

А, всё верно, он же говорил, что живёт здесь, в Штатах.

— Тебе нравится Нью-Йорк? Я ещё не была там, но надеюсь однажды побывать.

— Это выдающийся город, в нём столько жизни! — в его глазах блеснул тусклый огонёк. — Делает ли меня предателем ЕС то, что я скажу, что предпочту его любому из больших городов, в которых рос?

— О, да, такая возможность есть.

— Если бы я мог, — сказал он дрогнувшим, но спокойным голосом, — я бы счастливо жил там до конца своей жизни.

Не эта ли грусть отражается в его глазах?

Когда он повернулся лицом к книгам, я поборола импульс дожать его насчёт этого или просто напомнить ему, что Ваттенголдия находится очень далеко от Нью-Йорка. Правда, это может поощрить интимность, притом, что такая близость была, безусловно, нежелательна. Неуклюжая светская беседа быстро переросла в неловкое молчание.

Вчера было легче общаться, когда было только подозрение. Сейчас же у меня было подтверждение, что наши родители желают создать из нас пару, и я не могла подобрать слова.

Мне нечего было ему сказать.

***

— Хорошо проводишь время?

Дурацкая Шарлотта со своим оптимизмом. Я опёрлась на ближайшие ко мне перила и разглядывала пышные сады.

— А ты как думаешь?

Она хихикнула в то же время, как малыш позволил себе дикие вопли плача.

— Как твои встречи?

По крайней мере, я услышала такие слова.

— Ужасно скучные, вот так.

— Они насчёт настила?

—Шарлотта, я всей душой люблю тебя и Дикки, но отдай кому-нибудь ребёнка, хорошо?

— Что?

— РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО, ОТДАЙ РЕБЁНКА НЯНЕ!

Верховный глава Малайзии и король Камбоджии резко и испуганно посмотрели в мою сторону. Они находились на довольно приличном расстоянии и не могли слышать мой разговор по телефону, во всяком случае, пока я говорила нормально. Я робко улыбнулась перед тем, как ускользнуть по дорожке к лестнице, ведущей к дороге.

К счастью, пока я сбегала от унижения, Шарлотта дала отдохнуть нашим барабанным перепонкам и сделала то, о чём я попросила.

— Итак, — сказала она, как только стих детский ор, — ты рассказывала мне о своих встречах?

— Они абсурдны, — я кивнула проходившему мимо сторожу, когда повернула к дороге, направляясь в сторону дальних владений замка. — И, если честно, оскорбительны. С нами нянчатся. Для наследников здесь нет никакой реальной работы. Я даже не имела возможности применить хоть что-то из так называемых "тем для диспута" Его Светлости. Вот последняя встреча, где я была!? Никому нельзя было говорить. Как тогда представлять Ваттенголдию на мировой арене?

— Твой отец уже обозначил, к кому склоняется?

Я вглядывалась в пасмурное небо. Казалось, что тучи очень скоро раскроются и расплачутся. Но я пока не собиралась возвращаться. Я пошла на риск оказаться под дождём, пока не смогла бы спокойно дышать. Следующие пять минут я посвящала Шарлотту в курс всех кровопролитных деталей, которые могли случиться всего за полтора дня. Она тихо слушала (я уверена, что она делала многочисленные записи), аккуратно вытаскивая из меня всю историю.

Когда я закончила, она сказала:

— Я за Мэтью. — И потом, уже не так резко. — Он тебе хотя бы нравится?

— Полагаю, он довольно мил.

— Так себе похвала.

— А что ты хотела, чтобы я сказала? Что я обезумела от любви к нему в момент нашей встречи? — вынужденный взрыв смеха вырвался из моей груди. — Ради Бога. Да такого не бывает, особенно на КРБ.

— Я влюбилась в Джозефа, как только увидела его...

Я оборвала её. Из-за чрезмерной уравновешенности воспоминания Шарлотты о том, как она и ее муж впервые встретились, были искажены.

— Ты выплеснула в его лицо бокал и обозвала его козлом на весь ресторан. Потом ты безостановочно скулила о нём следующих два дня.

— Всё было совсем не так!

Я не сдавалась.

— Всё было так плохо, что тебе пришлось платить мне по евро за каждое упоминание его имени или оскорбление. Я тогда неплохо заработала.

— Я говорю о том, — она с трудом подбирала слова, — что любовь с первого взгляда действительно возможна.

— Любовь с первого взгляда – это городская легенда. Похоть с первого взгляда? Признаю, это вполне возможно. Но этого не случилось с Мэттом, — заверила я её. С Кристианом? О, да. — Он порядочный парень, но искры нет. Ни одной. Он для меня как брат – или, как минимум, такой, каким я представляю себе брата.

— О, Эльза, — тихо сказала она. — Мне так жаль.

— Ты думала, что была возможность того, что я приеду на королевский рынок брака и найду свою любовь? — издевалась я. — Нет здесь таких везунчиков.