— Конечно, с Мэдди, — улыбнулся Рэд, — я все хочу делать с Мэдди.

— Иди ты, Рэд, — сказал Джонти. — Спасибо, конечно, что поделился с нами информацией, но это совершенно не обязательно.

Холли ткнула его локтем:

— Ты же знаешь, он не это имел в виду. Я бы двадцать раз подумала, если бы знала, что у тебя есть такие грязные мысли. — И она утащила его, оставив нас с Рэдом наедине. Мы взялись за руки и пошли к воде.

Позже мы катались на досках. Рэд помогал мне, и у меня получалось все лучше и лучше. Он был хорошим учителем.

— Я хочу нырнуть с аквалангом как-нибудь на днях, с тобой, — сказал Рэд. — Там есть на что посмотреть. Мы на большую глубину погружаться не станем. Просто хочу тебе все показать.

Теперь мне есть чего ждать.

Мы вернулись к шезлонгам под пляжными зонтами. И обнаружили там Линден. Все хорошее когда-нибудь кончается. Линден отличная девчонка, плохо только, что она там была. А вскоре пришли Джонти и Дилли, и мы все дружно побрели в отель. Линден чуть не наступала нам с Рэдом на пятки. Мы уже расходились по комнатам, как она снова принялась за свое:

— Рэд, а почему бы тебе не заскочить к Мэдди, а? Папы все равно нет! Он бы, наверное, этого не одобрил, а, Мэдди?

— Мне бы такое и в голову не пришло. — И это была чистая правда.

— Ай, да оставь ты нас в покое, не лезь со своими пошлостями! — Рэду явно было неловко.

— Я пошла. — Пора было прекратить этот разговор.

— Я тоже, — сказала Дилли, — папы сегодня рано вернутся с гольфа. Площадка недалеко отсюда. Ну пока, увидимся!

Скоро пришел папа. Я сушила волосы после душа.

— Потрясающе! — он с усталой улыбкой рухнул на стул. — Ну за исключением того, что я почти не вижу свою любимую доченьку!

— У меня тоже был очень хороший день!

— Правда, детка? А кстати, у тебя появился поклонник!

— Ну да, Рэд.

— Нет, я не о нем. Не воспринимай слишком серьезно, но это сам Оливер О’Нилл!

— То есть он одобряет девушку своего сына, что ли?

— Я не знаю, в курсе ли он, что ты девушка Рэда. Но он видел пленку, где ты танцуешь, и думает, что ты… как он там сказал… Сенсационная! Да, именно так. Спросил, не я ли отец сенсационной девочки-англичанки! Не удивлюсь, если он захочет посмотреть тебя еще до конца каникул.

— Он меня уже видел, пап. Ты о чем?

— Ну, ты понимаешь, посмотреть тебя. Кастинг. «Вестсайдская история» и все такое.

— Не будь глупым папой. То есть будь каким хочешь, конечно, но не говори мне ничего такого! Мне и про школьный-то спектакль думать страшно! И я все знаю об Оливере О’Нилле и его постельных методах кастинга.

— Что ты имеешь в виду? — Тут папа вдруг понял, что. — Мэдди! Честное слово, я уверен, что Оливер не такой. Он слишком большой профессионал.

— Да какая разница. Я рада, что вам нашлось о чем поговорить.

— А знаешь, я тут подумал, пора бы уже свозить тебя куда-нибудь на острове, хватит в отеле сидеть. Давай завтра?

— Я надеюсь, это не уловка — чтобы держать меня подальше от Рэда, а, пап?

— Нет, вовсе нет, что ты. Можешь позвать с собой друзей. Просто я хочу побыть только с тобой, пока… пока каникулы не закончатся.

Ах, мой милый папа! Часто же мы бываем вместе…

— Только если я смогу встретиться с Рэдом вечером! Давай тогда поедем вдвоем, папочка. Дилли с Чарльзом и Холли с Джонти наверняка будут вместе, если получится. А Линден злится, когда я с Рэдом. Наверное, тут уже ничего не поделаешь, но если она проведет весь день с ненаглядным братиком, то, может, отойдет немного.

— Делай как хочешь, бери кого хочешь, все будет лучше не придумаешь. Но мы поедем в пещеры Харрисона, а все остальные уже там были. Я тоже был в прошлом году — то еще переживание.

Рэд так расстроился (и это мне втайне очень польстило), когда я сказала, что проведу весь следующий день с папой. Но согласился, что пещеры Харрисона я должна увидеть. И просветлел от перспективы провести весь вечер вместе.

— Разве что… — начал он и осекся.

— Что?

— Ну, Линден посмотрела, как танцует Джонти, и ей взбрело в голову пойти всем вместе на эту роскошную вечеринку для взрослых. Ты, я, Линден, Джонти и, наверное, остальные Хайтеры. Что скажешь?

— Папа не поймет, что на меня нашло, но хорошо. Я пойду. Мне хочется там поужинать и я люблю танцевать. Особенно с тобой.

— Подписываюсь под каждым твоим словом. А прижать тебя к себе в полутемном помещении — да еще и легально… Если ты, конечно, не пойдешь обниматься с кем-нибудь еще.

— О да, Рэд. Не подскажешь, с кем?

После завтрака мы с папой вышли из отеля и сели в автобус. Я уезжала оттуда в первый раз с тех пор, как Рэд похитил меня и увез в «Карамболу». Мне нравилось смотреть на местных жителей, которые спокойно занимались своими делами. Куда приятнее, чем любоваться на ужасно испорченных белых людей, которые целыми днями напиваются и обгорают на солнце. Ладно, это не про всех туристов, но иногда кажется именно так. Папа сказал, что я не должна забывать: Барбадос живет туризмом. Но мне все равно было противно. Политика — не мое дело, но ведь всех можно понять, и этих бедняков тоже.

Стоит отъехать от побережья, — сразу забываешь о море и песке, вокруг сплошь зелень. Мы въехали в город. И вдруг полил дождь! Он шел стеной, и автобус с плеском пробирался по узким улочкам. Местные на велосипедах мгновенно промокли насквозь, но, казалось, не были ни удивлены, ни расстроены. Я смотрела через мокрое окно на мокрый мир. Ритмично стучали дворники. На меня напала меланхолия. Эта шикарная поездка закончится и станет лишь ярким воспоминанием, и Рэд будет в нем как сияющая звезда. Хотя для родителей Бьянки эти воспоминания будут в миллион раз больнее. А потом я задумалась о маме и Ло-Ло, о нашей серой и довольно трудной жизни. Впрочем, такой же, как у большинства людей. И тут меня словно волной накрыло: как же я благодарна папе, ведь эти две недели у меня был только он. Как я его люблю! Я схватила его за руку и потерлась головой о его плечо.

— Эй, ты чего?

— Я так люблю тебя, папочка. Мне вдруг стало грустно: нам с тобой осталась всего неделя, и я больше никогда не увижу Рэда, и…

— Блюз середины каникул! — снисходительно сказал папа. — А своего Рэда ты забудешь. С летними романами всегда так.

Я отодвинулась от него.

— Вот спасибо за сочувствие, пап! Может, я и тебя должна забыть?

— Нет, дорогая. Давай не путать понятия. Я твой отец. Рэд — всего лишь парень, которого ты встретила на каникулах.

Вот, оказывается, какой толстокожий у меня папа.

— Двое моих любимых мужчин, — тихо произнесла я и снова отвернулась к окну и дождю. Мне было больно.

Конечно, скоро опять выглянуло солнце, и я больше не могла сердиться на папу. Он казался озабоченным какими-то своими проблемами, зачем было окончательно его загружать? Автобус спустился с холма, и мы въехали под большую кованую арку с надписью «Добро пожаловать в пещеры Харрисона».

— Это стоит сотни уроков географии, — сказал папа. Мы надели каски и влезли в специальный экскурсионный поезд.

Я не люблю замкнутых пространств, но папа оказался прав: было так интересно, что я и не вспомнила о своей клаустрофобии. Просто что-то потустороннее, фантастическое! Поезд с грохотом тронулся, и мы оказались в настоящем подземном дворце с замысловатыми арками, террасами и колоннами. Шумели водопады и каскады, таинственно поблескивали озера. Всюду лежали загадочные тени. Заостренные штуковины, пардон, сталагмиты (растут вверх) и сталактиты казались вырезанными из дерева. Было просто потрясающе и совсем не страшно. Как будто мы с папой попали в другой мир — в сказочное подземелье, как в «Хоббите» — и никогда не сможем оттуда выбраться. Папа будет королем, я — принцессой, а все эти люди — нашими верноподданными, но мы никогда больше не увидим наших родных и друзей — ни мамы, ни жуткого Родди. Ни Рэда, ни противной Линден. Странные мысли в странном месте.