Мы вытащили лодку на берег и отволокли ее в домик. Огонь еще горел. Наши тени на каменных стенах казались огромными. Джо замотался в большое полотенце и встал у огня, чтобы согреться. Я вся дрожала, чувствуя себя неловко в купальнике, и полезла в сумку за полотенцем.

— Ой!

— Что случилось?

Последнее полотенце из шкафа было для рук.

— Вот!

— Иди сюда, я поделюсь своим.

Он прижал меня к себе и целовал, пока мы стояли у огня в мокрых купальниках, завернутые в его полотенце. Я буквально опьянела от запаха озера и ощущения холодной мокрой кожи Джо. Через несколько минут я немного отодвинулась, чтобы посмотреть на его лицо. Он улыбнулся, а потом вдруг его глаза наполнились слезами.

— Я не хочу, чтобы ты завтра уезжала, — хрипло сказал он.

— Ну вот, что ты наделал, — я тоже чуть не разревелась. — Я тоже буду по тебе скучать. Ну, Джо, не плачь. Это наш последний в эти каникулы вечер. Давай улыбаться? Пожалуйста!

Я взяла свое маленькое полотенце и вытерла ему глаза.

— Здорово как! — Он весь содрогнулся.

— Давай-ка переоденемся в сухое. Вот, — я потерла его красивую загорелую шею и его грудь (ах!) и протянула ему рубашку, — надевай.

Пока он застегивался, я влезла в свитер. Джо усмехнулся:

— Спасибо, мама.

Я уже замахнулась, чтобы врезать ему, но он снова меня обнял. Что-то в кармане рубашки уткнулось мне в плечо.

— Ой! Что это там у тебя?

— Ни за что не догадаешься, — он вытащил маленькую фигурку с торта. — Поближе к сердцу, видишь?

— Ой, чуть не забыла! У меня же для тебя подарок.

— Для меня? А я думал, ты только Джошу покупаешь тайные подарки!

— Нет, просто Мишель неправильно поняла.

— Твоя сестра немного того, сложновата характером, да? На моего брата чем-то похожа. Они подходят друг другу.

Я вытащила маленький бумажный пакетик из кармана и протянул его Джо. Он развернул браслет.

— Застегни-ка его.

Он не сводил с меня глаз, пока я застегивала браслет на его загорелом запястье.

— Мишель увидела его, когда он выпал у меня из кармана. Она подумала, что «Д» — это Джош.

— Ум у нее ограниченный. Давай сохраним нас в секрете, ты не против?

Когда-нибудь я обязательно объявлю всему миру о своих чувствах, но сейчас я действительно не против.

— Что-то ты затихла. Так ты не против?

Я шмыгнула носом и прислонилась к Джо. Я не могла говорить.

— Шарл? Мы же собирались улыбаться.

— Что нам делать, Джо? — простонала я. — Я только-только нашла тебя, и вот уже уезжаю.

Он погладил мои мокрые волосы.

— Не думай об этом. Я, например, не думаю. Больше. Эти мысли ни к чему хорошему не приведут. Завтра будет другой день, и все. Все меняется. Кто знает, может, ты встретишь кого-нибудь другого сразу, как только вернешься. И здесь все будет по-другому. Джош уедет. Мы с Олли вернемся в школу. Кейт тоже пойдет учиться. Папа даже думает о переезде в другой дом. Мы не знаем, что случится потом, Шарл, — он посмотрел на часы: — Через десять минут приедет Джош забирать нас. Так что давай доделаем все, как и обещали.

За нами приехал Джон. Мы прислушивались к характерному звуку «жучка» Джоша, поэтому не обратили внимания на то, как притормозила машина Джона. Но вот раздались шаги. Мы отскочили друг от друга и принялись доделывать последние дела, а потом вышли из домика.

— Вот молодцы, ребята, — похвалил Джон, — очень благородно с вашей стороны.

Мы подошли к машине. Джон открыл мне пассажирскую дверь. Я села на переднее сиденье, Джо — на заднее.

— Джош хотел вас забирать, но, похоже, у них с Мишель вышел какой-то спор. Поехали разбираться в паб, — сказал Джон и включил радио.

С ним особо не поболтаешь. Рука Джо просунулась рядом с сиденьем. Я крепко сжала ее в своей. Мы сидели так всю дорогу домой, молчали и тайно держались за руки. Я сжала зубы при мысли, что надо будет попрощаться. Как это возможно — сказать «до свидания»?

Джон довез нас до своего гаража и сказал идти в дом, пока он паркуется. Как только мы завернули за угол той стены, где не было окон, Джо схватил меня за талию и крепко к себе прижал. Мы начали целоваться. Я не хотела отпускать его. Мы услышали, как Джон закрывает дверь гаража. Джо отпустил меня и мягко провел пальцем по моему лицу.

— Я люблю тебя, Шарлотта, — прошептал он и вдруг сел на корточки, потому что появился Джон. — Мы увидели жабу, пап. По-моему, она уже ускакала.

Джон снисходительно усмехнулся:

— Знаешь, юной леди не интересны жабы, Джо! Пойдемте, ребята. Оба по кроватям. Ты же уезжаешь завтра, Шарлотта? Я обещал привезти вас домой вовремя, чтобы успели попрощаться. Моя маленькая Кейт будет скучать по тебе, Шарлотта. Ей так нравится, когда рядом взрослая девочка, которая с ней играет.

К счастью, я не смотрела в этот момент на Джо, но он споткнулся и налетел на меня, скорее всего, нарочно.

— Ой, прости! — Он крепко сжал мою руку и в последний раз посмотрел мне в глаза. — Ну, до завтра.

Вот и все. Мы ушли в разные двери.

— Привет! — раздался голос Вив из другой комнаты. — Я говорю по телефону, Шарл. Мальчики уже спят, а Мишель уехала с Джошем. Прими ванну, если хочешь. Горячей воды много!

Уф! Я добралась до ванной и заперла дверь. Слава богу, навстречу не попались Вив, Олли или Мишель. Никого не хотелось видеть. Я лежала в ароматной ванне и думала о Джо. Я пыталась сохранить в памяти каждую мелочь. Мне еще долго жить этим.

Потом я выглянула в коридор, пожелала Вив спокойной ночи и упала в постель. Это был долгий день.

— Шарл! Шарл! Шарлотта, проснись! Мне нужно поговорить с тобой! — Мишель трясла меня так, что я проснулась. — Почему, ты мне не сказала, что у вас с Джошем что-то было?

Я пыталась сообразить, что к чему. Что это с ней? Уже первый час ночи.

— Я тоже могла бы спросить у тебя, почему ты не сказала мне, что у тебя что-то было с Джошем.

Это заткнуло ее секунды на две.

— Но ты! Из себя такую дуру строила.

— Я-то тут при чем? А кто тебе сказал?

— Олли, после того как закончились «Друзья». Мне надоело, что он вечно ошивается рядом, ну я и сказала что-то вроде, не кажется ли тебе, Олли, что мелким здесь делать нечего. И он как подпрыгнет ко мне, да как заорет: «А вот Джош Шарлотту мелкой не считал», ну и так далее в том же духе. Джош покраснел и сказал, что это было совсем другое. Олли завопил, что там разница в возрасте даже больше. Я спросила, что все это значит. Шарл ведь с незапамятных времен пускала слюни по Джошу, чего тут нового? «А я скажу тебе, что тут нового», — орет Олли. «Нет уж, Олли, если ты не возражаешь, — говорит Джош, — я сам скажу Мишель, что нового, а что старого, хорошо?» Олли страшно обиделся и вылетел за дверь, добавив: «Лучше расскажи ей все-все, потому что, если не расскажешь, я расскажу!». И как хлопнет дверью.

«Бедняга! — подумала я. — Как ему, должно быть, больно».

— Джош посадил меня в машину, и мы уехали в паб. Вообще-то мы были в двух пабах. Первый был тот славный с большим камином. Мы вошли, и только я села у огня, как вдруг Джош говорит, типа, извини, это неправильный паб, и мы уехали в тот, где были вчера вечером. Джош ничего не хотел говорить, пока мы не сядем, и я просто молчала и ждала. А потом он рассказал мне, толстушка, о чем говорил Олли, — у вас были какие-то шуры-муры — кино, пабы и еще кое-что помимо. И все знали! Кроме меня, естественно! — И она злобно уставилась на меня.

— Все закончилось до твоего приезда.

— Я это уже поняла. И чего тебе не хватало? Джош оказался горяч для тебя? Обожглась?

Я чуть не сказала «да», но тут подумала — а зачем вдаваться в подробности? Не ее это, собственно, дело.

— Не получилось, и все, — просто сказала я.

— Джош думал, что все идет отлично. Джош по-настоящему огорчен, что все закончилось. Ты сделала ему очень больно.