Дверь с грохотом распахнулась, и в класс влетели Адела и Джесса, крича друг на друга. Я вскочила, они бежали прямо на меня.

— Девушки! Девушки! — испуганно воскликнул Дональд.

— Скажи ей, Ханна! — кричала Джесса. — Скажи ей, чтобы она оставила в покое Кевина! Ему не нравится, что она повсюду за ним таскается…

— Скажи ей, — верещала Адела, — что Кевину гораздо интереснее с такой, как я, чем с такой монашкой, как она!

— Что за представление? — разозлилась я. — Я не знаю, чего хочет Кевин. Успокойтесь!

— Ну, я пошел, — сказал Дон, виновато улыбнувшись мне.

— Я с тобой, — и Адела вцепилась в него как пиявка.

Сигнал тревоги в этот момент прозвучал снова, но Джесса требовала всего моего внимания.

Они ушли.

— Ты представляешь, что она сделала? — Джесса все еще пылала.

— Расскажи. Вряд ли меня удивят поступки Аделы.

— Ну вот. Мы втроем — Кевин, я и Адела — вышли из музыкального корпуса. Кевин разговаривал со мной, и Аделе это совершенно не понравилось. Она повела себя так… так вульгарно. Представляешь, Дак, она просто схватила его за руку и говорит: «Кевин, пойдем со мной, я тебе кое-что хочу показать», или что-то такое же банальное. И что ты думаешь? Он пошел! Как собачка. Она сказала: «Пока, Джесса, Кевин идет со мной, правда, милый?» Я ничего не могла поделать и пошла обратно к спальному корпусу. Но потом решила вернуться к ним, и что же я вижу? Адела пытается обнимать и целовать его! Я прекрасно видела, что ему это не нравится, он все отодвигался и говорил: «Перестань, Адела! Мне кажется, ты что-то не так поняла». Стыдно признаться, но я стала подслушивать. А Адела все приставала и приставала к нему, прижималась, гладила по голове, совала руки в задние карманы его джинсов — ну, ты знаешь, все эти штучки. Она пыталась соблазнить его и все повторяла: «Ой, ну давай же, Кевин! Я же тебе нравлюсь!». Она была так настойчива, я даже удивилась, как это Кевин так долго сопротивляется. В конце концов, он возмутился, довольно грубо оттолкнул ее и заорал: «Послушай, Адела! Не строй из себя дуру! Ты мне не нравишься! И…» Потом они пошли обратно. Просто возмутительно! Я умирала от желания узнать, что он скажет дальше! Но тут Адела снова принялась за свое: «Кевин, давай же, обними меня!» Этого я уже не выдержала: подошла к ним и велела ей оставить его в покое! Кевин не хотел участвовать в разборках и ушел, а я схватила Аделу и притащила сюда. Сама не знаю, что на меня нашло. Всепоглощающая ревность, наверное.

Тут боевой дух покинул Джессу.

— Извини, Дак, — сказала она тихо, — я честно не знаю, как со мной могло такое приключиться. Ругаться с этим ребенком совершенно бессмысленно. — Она искоса посмотрела на меня. — А мы что-то прервали, да? Вы же с Дональдом снова были одни?

И я сказала ей правду:

— Он хотел, чтобы я послушала песню, которую он пишет. Дон так стесняется.

— Хотела бы я, чтобы Кевин предложил мне послушать его песни. Как же я его люблю, Дак. Ты просто представить себе не можешь.

Вообще-то думаю, что могу.

На следующее утро мы не потрудились разбудить Аделу. Джесса уже успокоилась. Был великолепный день, синее небо, как и должно быть на каникулах, и мы все захотели на свежий воздух. Во мне поселилась блаженная уверенность в том, что я нравлюсь Дональду, и я с нетерпением ждала, когда же мы наконец пойдем в бассейн. В недалеком будущем намечался роман — вот я удивлю подруг, когда вернусь домой!

Хорошая погода подняла всем настроение. Мы распахнули двери во время занятий в секциях, слышались обрывки музыки других репетирующих групп. Как вечеринка психов!

После ланча Дональд быстренько прогнал со мной партию саксофона, а потом Кевин потащил всех купаться. Репетиция всего оркестра была намечена на полчаса позже обычного — есть время подольше поваляться под ласковым солнышком. Мой урок прошел отлично. Сегодня я вдруг уловила суть. Дональд в этот раз просто давал мне советы по ходу и почти ничего не показывал сам. Потом он сел за клавишные, и мы на скорую руку пробежали «Take Five» вместе. Я даже очень удачно сымпровизировала в некоторых местах. Дональд улыбался и говорил, что у нас красиво получается, хоть и не смотрел мне при этом в глаза.

На обратном пути он спросил меня, как себя чувствует Адела.

— Да нормально, — ответила я, — что ей сделается?

Он поколебался.

— Вчера вечером она, по-моему, была в каком-то странном состоянии. Мне показалось, она очень расстроена из-за Кевина.

— Она была в полном порядке, когда я видела ее в последний раз, — сказала я и больше не думала об этом разговоре.

Джесса и Джемма в нашей комнате собирали купальные принадлежности.

— Кевин — просто прелесть, — рассказывала Джесса, — и где он только нашел все эти надувные игрушки — черепах, акул и прочее?

Я решилась опробовать свой новый купальник.

— Ух ты, Дак, какая ты загорелая! Ты где такой загар успела отхватить?

— Это остатки от поездки во Францию прошлым летом. — Я осмотрела себя: не такая уж и коричневая, но и не сине-белая, слава богу. В очках я плавать не могу, пришлось оставить их в комнате. — Ну, идем, что ли?

Бассейн кишел людьми. Я сползла в воду — проплыву хоть пару кругов. Было блаженно прохладно, но насладиться этим по полной мне не удалось: я постоянно натыкалась на вопящих детей верхом на пестрых надувных игрушках. Тут я услышала, как меня зовет Джесса:

— Я нашла пару матрасов, Дак, выходи, позагораем. Хочу одолжить у тебя крем для загара.

Я вылезла и как слепой котенок пошла на голос Джессы.

— Сюда! — позвала она, увидев, как я всматриваюсь в людей.

Мы основательно устроились. У нас были крем для загара, бутылки с водой, даже какие-то чипсы. Впервые я почувствовала, что у меня действительно каникулы.

Наши с Джессой матрасы стали основной базой. Джемма, Макс, Хелен, Джоси и Хорны собрались рядом с нами. Кевин, Дон и Адела вели на воде морской бой. Потом Макс и Хорны пошли к ним, Адела вылезла и села рядом. Было очевидно, что там, где мы, происходило все самое интересное, правда, близко к Джессе она садиться не рискнула. Я пыталась читать, в тот момент мне вообще было все равно.

Я слышала, как Кевин заговорил с Джессой. Они сидели рядышком на ее матрасе. Я прикрыла глаза рукой от солнца и повернулась, чтобы поболтать с ними.

— Привет! Ну как прошло сражение?

— Ханна! — удивленно воскликнул Кевин. — А я тебя и не узнал…

— Без одежды, — закончила за него Джесса.

— Миленький… эээ… купальник, — с запинкой сказал он.

— Здесь прямо как Брайтон-бич, — сказала Джесса. — Господи, Аделу снова мажут по всему телу кремом для загара.

Я повернулась, чтобы посмотреть. Это не было так ужасно, как изобразила Джесса. Адела лежала на животе и читала. Какой-то парень выдавливал себе на руку крем, собираясь намазать ее. Я не видела, кто именно.

— Ух ты, Дональд! — услышала я голос Кевина. Я присмотрелась: парень с кремом был действительно Дональд. Тут Кевин снова заговорил со мной. — Ты здорово выглядишь, Ханна, — с видом знатока и ценителя сказал он и обворожительно улыбнулся. Знакомый туман в голове. — Пойдем, поплаваем, остынем хоть чуть-чуть, — и протянул руку, чтобы помочь мне встать на ноги. Он не отпустил моей руки, а продолжал вести меня к кромке бассейна.

— Не забывай, я без очков слепая! — завопила я.

— Не беспокойся! Я смотрю, куда иду! Прыгай!

И мы плюхнулись в воду.

Но плескались мы недолго, народу в бассейне все равно было полно. Как только я немного остыла, решила, что пора снова позагорать.

— Я выхожу, — сказала я ему, — пора немного пожариться.

— Хорошая идея, — поддержал Кевин. — Я отведу тебя обратно.

И он схватил меня за руку.

— Сюда! — Джесса помахала рукой, и мы стали пробираться к ней между матрасами.

Джесса села и подвинулась, чтобы Кевин разместился рядом. Я плюхнулась на живот.