Они вновь бросились бежать, теперь у них появлялся шанс. Слухи не врали, герддроны Свиртенгралля ушли из Шадоурока. Для охраны скалы Гиртрон ныне использовал герддронов Фаур-Каста. Они были довольно неповоротливы и медлительны, если он не ошибся, и это они были в отряде преследования, то можно было надеяться оторваться от них. Жаль, с ними не было Авельира с его суперухом…

Казалось, выхода из Шадоурока попросту нет, но вот Брелов ощутил движение воздуха, что говорило о близости земной поверхности. Слабый ветерок дул из длинного чёрного хода, располагающегося в одной из стен, туда они и направились. Вскоре впереди замаячило светлое пятно. Брелов понял, что выход близок, но топот погони всё усиливался и добежать до конца коридора раньше преследователей, становилось невозможным.

— Надо их задержать! — воскликнул Брелов.

Он остановился в проходе под одним из особенно сильно нависающих сводов тоннеля и стал с замаха, рубить мечом свод, с остервенением стараясь вызвать обвал и завалить проход камнями. Лицо Брелова исказилось остервенелой гримасой, он тяжело дышал, пот градом катился с его лба, а меч неустанно, но безуспешно рубил чёрный каменный свод.

Ничего не выходило. Лишь искры высекал клинок из стен. Силы Брелова не хватало, чтобы сокрушить камень Шадоурока, который славился алмазной прочностью.

— Мне бы хоть щепотку магического порошка, хоть несколько пылинок золотата, может я бы смог вспомнить заклинание! — с досадой воскликнул Брелов, выпуская меч из изнемогающих рук, и опускаясь на пол.

Он взглянул на свои ладони с явным недовольством и разочарованием, как они могли так подвести его?! Ведь он сделал всё правильно! Совсем как тогда на концерте в клубе, когда он не смог сыграть простую мелодию, тогда он тоже злился на свои руки. В этот момент, прямо на его ладони стало сыпаться что-то сверкающее, похожее на тончайшую хрустальную пыль. Словно Боги благословили его звёздной россыпью…

Брелов изумлённо поднял глаза на стоящую рядом Филирд, которая ссыпала ему что-то в ладони из маленького шёлкового мешочка.

— Концентрат стихий?! Алмазный золотат платины! — изумлённо воскликнул он, не веря глазам.

— У нас его называют талль'миурс, — отозвалась Филирд, — самой высшей пробы, ты же просил!

— Не может быть! — Брелов сложил ладони «ковшиком», чтобы не просыпать ни крупицы драгоценного вещества. — Это такая редкость сейчас, я впервые вижу его своими глазами, а не на картинке!

— Тогда колдуй быстрее, а то они совсем рядом! — Филирд устремила свой напуганный взор в чернеющую глубь тоннеля, откуда уже доносился топот герддронов-стражников.

Брелов зажмурился, пытаясь вспомнить нужные слова.

— Invia est in magia via sine lingua latina![24] — неожиданно воскликнул он с досадой, древние слова всегда трудно давались его памяти. — Придётся вспоминать всё сначала! Вот почему я не учил тетраморфы?! — добавил он с досадой.

Филирд с недоверием взглянула на Брелова, ей впервые доводилось видеть волшебника, который не может вспомнить простого атакующего заклинания, ведь она не знала, что Брелов не был волшебником, а лишь неумело взывал к стихиям.

— Так, Шадоурок — это камень, — начал рассуждать рок-музыкант, — камень, как простое вещество относится к одной из стихий, стихия камня — земля. Землю одолеть может воздух, земля же одолевает огонь. Камень, как разновидность земли, не всегда одолевает огонь. Огонь одолевает вода, а питается огонь от воздуха. Воздух здесь двояк, он может усилить огонь или затушить его… То есть, против камня следует использовать огонь, усиленный воздухом? — казалось, он сам запутался, и вопрошающе поглядел на Филирд. — Верно?

Девушка растеряно пожала плечами.

— Я не знакома со стихиями, кроме ледяных вихрей…

— Ладно, попробуем!

Шум топота в тоннеле продолжал нарастать, звонким эхом отдаваясь в его сводах.

Брелов, словно опасаясь последствий своего волшебства, отступил немного назад и прищурился, надо сказать, он колдовал только третий раз в жизни. Вскинув руки, он осыпал свод сверкающей пылью, в мыслях его брезжила победа:

— Villes vis tron's sall'vord nizereld![25] — прокричал он, и в тот же момент каменную арку окутало рокочущее пламя, всё зашипело, затрещало, а потом прогремел гром, и огненный взрыв расколол часть потолка. Камни вперемешку с землёй хлынули вниз с грохотом Ниагарского водопада, Брелов с Филирд еле успели отбежать в сторону, перед тем, как проход завалило. Тоннель заполнило дымом и каменной пылью, в воздухе повис устойчивый запах электричества.

— Я это сделал! — вскричал Брелов, как будто не надеялся, что у него получится! — Я сделал это! Я наколдовал огненный шторм, я в третий раз сокрушил камень Шадоурока! — Брелов схватил растерявшуюся Филирд за плечи и глаза его недобро блеснули. — Ты понимаешь, что это значит?!

— То, что ты колдун? — ошарашено пробормотала и без того напуганная воительница.

— Нет! Я сделал невозможное, сокрушил эту проклятую глыбу, значит, у нас есть шанс! — Брелов ликовал. — Значит, не всё им масленица, значит, можно их достать! А то поразвились уроды, говорят, страшные, всех запугали! Ничтожные недоумки с железными мозгами! Но уж нет, не для того я поверил в бредни Силия, чтобы подохнуть в этой дыре!

Брелов размахивал руками, то и дело, грозя кулаком дымящейся куче камней, и потрясая мечом. С блеском в глазах он глядел куда-то в пустоту, словно бы видя перед собой воображаемых оппонентов, тех, к кому были обращены его гневные реплики.

Это была не просто разрушенная стена, для Брелова это означало, что он смог противостоять самым страшным силам Адальира и нарушить ненавидимые им правила этой жестокой игры. Радость от этой пусть даже маленькой победы усиливалась замаячившей на горизонте надеждой на спасение Филирд и успешное бегство из логова Гиртрона, страшнейшего из королей всех известных эпох от начала времён. Раз он смог материализовать свои стремления, значит, подчинил себе законы Адальира. Он смог сделать то, что раньше не удавалось ещё никому: прорваться внутрь горы, победить стражников Свиртенгралля, да ещё и поразить простыми словами самый прочный камень Шадоурока. Мир это не то, что ты видишь, не то, что слышишь, а то, что ты обо всём этом думаешь, то, во что ты веришь. Теперь мир Адальира стал тем, во что верил Брелов. Значит, теперь он может действовать сам, а не просто двигаться по указанному ему пути, значит, он научился править свою судьбу, как учил его Силий.

— Они могут проломить стену, — забеспокоилась Филирд, — и если мы не найдём выхода, то эти чудовища ворвутся сюда и тогда нам уже ничего не поможет! — в панике она даже схватилась руками за голову, чем вызвала недоумение рок-менестреля.

Брелов никак не мог понять, почему воительница Кристалькраута так по-человечески себя ведёт. Он много слышал и читал об этом народе, обитающем в ледяных горах далёких северных земель, люди Кристалькраута славились спокойствием и невозмутимостью, потому-то Гиртрон и не мог их одолеть на протяжении многих веков. К тому же, Брелов только сейчас обратил на это внимание, жители Кристалькраута обладали светлыми волосами и прозрачными, как льдинки глазами, лица их по описаниям были безупречны, абсолютно правильны и симметричны, словно сделанные изо льда. Немудрено, ведь жили они среди вечных снегов и ледяных туманов. Смоляные волосы и тёмно-карие глаза девушки никак не вписывались в сложившийся в воображении образ. Жители Кристалькраута должны были походить на ожившие ледяные статуи, по крайней мере, именно так описывали их те вавилонцы, которым довелось видеть воинов севера воочию, Филирд же напротив, казалась самой обычной женщиной, со всеми слабостями и чрезмерно яркими даже для человека эмоциями.