И Брелов видел, как играют грани тех кристаллов. Странно, но всё небо над Свиртенграллем было плотно завешано серыми тучами, грозившими скорым дождём, а над хрустальной россыпью проглядывал кусочек лазурного неба, оттуда, словно бы из небесной форточки на землю срывался тёплый световой луч, его краски хорошо было видно на фоне серых пустошей вотчины Гиртрона.

Брелов сделал единственно правильное в той ситуации, он попытался поскорее уйти от мрачного замка как можно дальше. Но, уходя в глубь чуждой земли, он всё так же отчётливо видел Свиртенгралль. Всё здесь было специально спланировано так, чтобы столица империи Т'эрауса виднелась отовсюду. В эпоху Георальда, когда Т'эраус правил на этих землях и ещё в ста двадцати королевствах к северу, югу, западу и востоку отсюда, кроваво алые огни Свиртенгралля отблесками были видны даже в Гаур-Хэс.

Он шёл по измученной засухой земле, а вокруг царило чудовищное запустенье. Леса в Кйа-Ори давно погибли, и безжизненные деревья стояли чёрными мачтами без единого листка. В туманной дали у подножья гор, что по левую руку от Свиртенгралля, виднелись остатки великой крепостной стены, что некогда отграничивала земли Т'эрауса от Форринггленна, а ныне лежала в руинах, лишь отдельными нагромождениями камней напоминая о своём существовании. Кое-где из-за мёртвого леса поднимался слабый дымок, значит, люди здесь всё же жили.

Скоро стемнело, Брелов устал бродить и понял, что блуждает кругами. Когда солнце и без того тусклое в этом краю Адальира, совсем скрылось за горами со стороны земли магистра Сан-Киви Фарфаллы, Кйа-Ори тотчас накрыл глухой мрак. В темноте Брелов ощутил, как жгло его глаза этими колючими лучами ранее, как мешали они взору, ведь даже солнце здесь служило Гиртрону. Только теперь, в полнейшей мгле, Брелов сумел различить на склонах вымершей долины звёздные россыпи одиноких огоньков каких-то неведомых поселений. Один огонёк горел совсем рядом, буквально в доброй сотне метров, его пламя отчётливо виднелось сквозь голую рощу. Брелов окончательно замёрз, хоть и запахнул свой жилет насколько мог. Судя по танцующему пламени, это не было жильё, а скорее костёр. Рок-музыкант понял, что если сейчас же не согреется, то может и вовсе околеть, поэтому уверенно зашагал через мёртвый лес к спасительному огню.

Всё же чего-то, опасаясь, Брелов не стал сразу выходить к кострищу, а прокрался вдоль небольшого обрыва, на котором некогда рос великий лес и выглянул из-за старого пня. Брелов увидел, что у костра спиной к нему сидит человек в какой-то рваной накидке весьма убогого вида. Больше здесь никого не было, тогда Брелов потихоньку стал приближаться к сидевшему, держа наготове меч.

— На огонёк пришёл, друг? — не поворачиваясь, произнёс оборванец, сидевший у костра чарующим и невероятно чистым женским голосом.

Брелов невольно вздрогнул, ведь она никак не могла его видеть, но всё же обнаружила его присутствие! Он вышел вперёд и стал так, чтобы огонь осветил его.

— Можно погреться у твоего красивого костра? — спросил он у незнакомки.

— Присаживайся, — на распев ответила та, — ночь-то ледяная, вон, как всё инеем взялось, аж листочки свернулись! — по голосу стало ясно, что женщина улыбнулась.

Возможно, слова про листочки, свернувшиеся от холода, надо было расценивать, как злую иронию, ведь всем известно, и Брелов сам успел в этом убедиться, что в Кйа-Ори деревья и зимой и летом стоят голые.

Лицо незнакомки закрывали длинные волосы, немного не аккуратные, спадающие со лба.

— И ты одна вот так сидишь на пустыре посреди этого проклятого места и смеёшься?! — изумился Брелов. — В чём тут хитрость?

— А что ты имеешь в виду? — со странной издевательской интонацией спросила незнакомка, будто всё поняла, но просто ломалась, желая, чтобы Брелов детально объяснил ей свой вопрос.

— Я говорю, что ни один нормальный человек не станет обнаруживать своё местонахождение огнём, когда находится в обозримой близи от Свиртенгралля, — резонно пояснил Брелов. Он сильно замёрз, и, сейчас, когда стал согреваться, то уже не имел ни малейшего желания реагировать на издёвки. Кроме того, удивление его было столь сильным, что он вообще забыл обо всём, и даже о том, что продрог до костей.

— Мне нечего боятся, — сказала она. — Во-первых, я уже побывала в городе Гиртрона, а во-вторых, мы находимся в низине и из Свиртенгралля огонь не виден.

При упоминании девушкой имени Гиртрона, Брелов интуитивно поднял глаза к чёрнеющему небу, ожидая, что сейчас налетит буря, засверкают молнии и произойдут прочие катаклизмы, которые обычно сопровождают упоминание чудовища, но всё было тихо.

— Чего ты так перекосился? — вдруг спросила незнакомка, словно бы читая его мысли. — Ждёшь когда пойдёт дождь и налетит буря? — она будто насмехалась над ним.

— А что, не налетит?! — совершенно серьёзно спросил Брелов, достаточно сильно озабоченный происходящим. Он поплотнее взялся за рукоять своего завидно разукрашенного меча, по-прежнему ожидая нападения.

— Конечно, нет, всё здесь и так пронизано его духом, Гиртрон, Гиртрон! — крикнула она в полный голос. — Видишь? Ничего не происходит! Гиртрон видит всё, что находится в его вотчине, каждый камешек, лист и последняя пылинка здесь — это Гиртрон…

— Значит, он может увидеть нас и без огня?!

— Конечно, когда ты уснёшь, он проберётся в твой сон и сделает с твоим духом всё, что ему заблагорассудится.

— Демон сна, он унаследовал эту силу от Старгерольда, что получил её в своё время от правой руки Т'эрауса Даосторга, я знаю об этом.

— Откуда? — удивилась она. — Вообще, кто ты и куда направляешься?

— Может, я расскажу всё к утру? — Брелова валил чудовищный сон, он уже стал ложиться на землю прямо возле костра, но незнакомка не дала ему этого сделать.

— Не смей засыпать! — воскликнула она. — Уснёшь, и Гиртрон увидит тебя! Спать будешь, когда солнце взойдёт, днём взгляд его ослабевает.

Брелов поверил предостережению, но бороться со сном становилось всё труднее, жар от костра так умиротворял!

— Да, да, но я сейчас просто упаду!

— Рассказывай о себе, говори и слова победят дремоту! — предложила она.

Брелов вспомнил рассказ Силия о том, что воины Торильтара, когда шли войной на Старгерольда, не должны были спать, чтобы тот не уничтожил их души во сне и боролись с усталостью песнями и разговорами. И он стал рассказывать незнакомке о себе, та в свою очередь оказалась отличным слушателем, и когда сонный голос Брелова начинал затихать, сразу вытаскивала его из плена грёз каким-нибудь верным вопросом. Он рассказал ей не только историю своей жизни и нехитрой карьеры рок-музыканта, но и прочёл все тексты собственных песен и байки, слышанные про Адальир, сто тысяч и сто притчей Силия и даже события из крайнего выпуска новостей, виденного накануне путешествия.

— Вот и всё, — закончил Брелов свой монолог, — таким образом, я оказался в Кйа-Ори. Филирд осталась там и я не смог её вытащить. Если бы у меня было оружие, как у древних воителей, я бы ещё мог вернуться в скалу…

— А как же твой отряд?

— Чтобы помочь им я всё равно должен пройти через Шадоурок, другого пути нет.

— Но ты можешь отправиться через Зирвельдон, правда это будет гораздо дольше.

— Какими силами?! — возразил Брелов. — Хранители Тарнтгора Пограничного никогда не пропустят ни единого существа из Кйа-Ори, и им не важно, человек я или прихвостень Т'эрауса!

В это время солнце уже стало всходить, и его скудные лучи упали на лицо незнакомки, осветив правую щёку, не скрытую волосами. Судя по белой коже и изящной линии, очерчивающей подбородок, она должна была быть настоящей красавицей.

— Но через Тарнтгор ходят все, там лагерь Гиртрона, — отозвалась она, и Брелов увидел, как сквозь пряди волос сверкнули её глаза.