Согласовав с Иванцовым время завтрашней встречи для решения вопросов, связанных с отъездом сотрудников к новому месту работы, Осипов отправился в гостиницу. Принял горячий душ, и вспомнив, что в суматохе дня совсем забыл про еду, вскипятил воды и заварил стакан крепкого чая. Порывшись в чемодане, достал печенье и пару конфет, завалявшихся в пакете с кипятильником, и сидя на кровати стал пить чай. Хотел было перед сном немного почитать, но накопившаяся за день усталости сказалась, и не успев лечь, тут же заснул. Спустя час проснулся от настойчивой трели мобильного телефона.

— Алло, — сонным голосом произнес Осипов.

— Юрий Михайлович. Из райотдела беспокоят.

Сон сбросило как рукой.

— Что случилось?

— Взрыв на территории завода. Лаборатория и прилегающие к ней постройки практически полностью уничтожены. От нас уже выехали специалисты. Вы сами доложите в Москву или мне позвонить?

— Я позвоню, но вы все же продублируйте. Я одеваюсь и скоро буду.

— Я вышлю за вами машину.

— Спасибо.

Осипов пошел в ванную комнату, сполоснул холодной водой лицо и быстро стал одеваться.

Еще на подъезде к заводу было видно огненное зарево, высоко поднимающееся к небу. С десяток пожарных машин стояло вокруг. Часть из них уже вовсю тушило пожар, другие спешно развертывали оборудование, подключали гидранты. Были слышны сирены и мигающие огни вновь подъезжающих машин скорой помощи и милиции. Сходу определить, кто руководит операцией по ликвидации последствий аварии, было невозможно. Осипов поначалу даже растерялся, но на его счастье к нему подошли двое. Одного он сразу признал, это был сотрудник районного управления ФСБ, с которым он несколько раз встречался до этого. Вторым оказался представитель местной администрации. Вскоре к ним присоединился представитель областного МЧС.

Никаких версий относительно причин взрыва не выдвигалось, да и не до этого было сейчас. Основной вопрос, который решался, какое количество людей могло находиться в разрушенных зданиях. Осипов попросил обзвонить всех сотрудников, работавших в лаборатории и установить дома ли они. В этот момент раздался сильный хлопок, видимо взорвался очередной баллон с газом. Отойдя в сторону, капитан набрал номер полковника Смолина.

— Николай Сергеевич, это Осипов.

— Я в курсе. Ты где сейчас?

— На пожаре. Пытаюсь выяснить, нет ли среди погибших сотрудников лаборатории.

— Вот что, как только всё выяснишь, позвони мне, я срочно организую их отправку.

— В этом есть такая необходимость?

— Да, так что форсируй по возможности.

— Слушаюсь.

Спустя три часа Осипов перезвонил полковнику и доложил, что за исключением одного сотрудника, все живы. Есть вероятность, что он остался после эвакуации на заводе, так как домой не возвращался, но полной уверенности в этом нет. Пожар всё еще тушат, поэтому приступить к поиску возможно погибших людей пока не удается.

После этого были нескончаемые звонки, встречи, переговоры, объяснения и уговоры, но, в конце концов, вечером он и Иванцов с большей частью своих сотрудников вылетели спецрейсом в Москву.

За время службы в органах разведки полковнику Смолину не раз доводилось принимать участие в различных совещаниях, в том числе и на самом высоком уровне, когда решались вопросы о проведении сложных и ответственных операций, но сегодняшнее явно отличалось. Он сразу понял это, когда переступил порог кабинета заместителя руководителя федеральной службы разведки. За большим столом уже сидело несколько начальников отделов и по тому, какие службы они представляли, можно было догадаться о степени важности совещания. Как только все собрались, генерал Кабардин произнес:

— Сразу вижу, удивлены и озадачены. Есть от чего. Поэтому сразу к делу. Данные, полученные от нашей резидентуры службы внешней разведки в США, полностью подтвердились. Объект, которым заинтересовались американцы, был нами быстро выявлен. Им оказалась частная лаборатория в Челябинске, в которой группой ученых проводились весьма интересные исследования, напрямую связанные с ВПК. Отсюда и интерес зарубежных спецслужб. Учитывая события, которые стремительно разворачивались в последние дни вокруг объекта, было принято решение о срочной эвакуации и перевода всего оборудования, а заодно сотрудников лаборатории, под наше крыло в зону семнадцать. По всей видимости, это не осталась незамеченным и сегодня ночью на заводе, где располагалась лаборатория, произошел взрыв, который привел к полному уничтожению двух, и частичному разрушению третьего корпусов. Фактически, мы опередили события на несколько часов, в противном случае, было бы поздно. Сейчас на месте работают специалисты, которые должны выяснить причины взрыва, но по предварительной версии, было использовано космическое лазерное оружие!

Генерал сделал паузу и суровым взглядом обвел всех взглядом.

— Полагаю, мне не стоит пояснять, что это может означать, если данные подтвердятся. Однако факты, упрямая вещь, и если исходить из донесений, поступающих от наших агентов, службы космической разведки и ПВО, то получается, что всё сходится. А это означает, что от нашей работы, точности, достоверности и полноты информации, могут приниматься весьма ответственные решения на самом верху. Поэтому, требую и прошу, предельно внимательно отнестись к работе в этом направлении, быстро и незамедлительно координировать работу друг с другом. О результатах докладывать мне лично. У меня всё. Все свободны.

Поднимаясь со своего места, полковник услышал:

— Николай Сергеевич, задержитесь.

Оставшись вдвоём, генерал достал из сейфа папку с документами и, открыв её, обратился к Смолину:

— Я внимательно ознакомился с материалами дела, и должен сказать, что вы не слишком серьезно отнеслись к фигуре Пирогова. На мой взгляд, им стоит заняться самым пристальным образом. Очень много вопросов осталось без ответа. Почему? Вы что, боялись его вспугнуть или посчитал, что на данном этапе это не столь важно?

— Я согласен с вами. Пирогов, фигура весьма странная, я бы сказал, загадочная. Я послал своего сотрудника в Челябинск, чтобы он на месте попытался прояснить всё. Но события столь быстро стали развиваться, что я посчитал возможным не форсировать слишком активную работу с ним, а ограничиться сбором информации. К тому же, он сейчас направляется вместе с оборудованием в зону семнадцать, и тогда можно будет начать с ним более тесный контакт.

— Может быть вы и правы, но если честно, я бы поспешил с ним. Очень много странного, судя по материалам. Сами посудите, — генерал перевернул несколько листов в папке, — взрыв в лаборатории, а он каким-то чудом остается в живых. Совершенно непонятное появление его жены в Челябинске? И потом…

— Я понимаю вашу озабоченность, но всё же, есть риск.

— Риск? В чем именно?

— Если подтвердится, что американцы использовали лазерную установку, то это означает, что они поставили на кон слишком много. Спрашивается — ради чего? Ответ напрашивается сам собой — им необходимо было, во что бы то ни стало ликвидировать и Пирогова и установку. Поэтому, как только прибудет оборудование, я рекомендовал бы подключить технический отдел им в помощь, возможно, привлек кого-то из академии наук.

— Не знаю, — генерал задумался, — Неужели они могли разработать что-то серьезное? Полукустарная лаборатория…

— Позвольте не согласиться Алексей Федорович. Вы посмотрите на смету. Убитый Кроль выделял на нужды лаборатории немалые суммы. Только за истекшие несколько месяцев, было закуплено оборудования и материалов почти на восемь миллионов долларов. Впечатляет размах для частного исследовательского проекта!

— И все же. Как только Пирогов будет под вашим присмотром, начните более плотную работу с ним. Уверен, его надо копнуть, и поглубже. Во-первых, надо прояснить, чем он занимался в Америке. Вы вот тут упомянули, что он каким-то образом знает о проводимых в США разработках лазерного оружия. Вот и начните с этого. Откуда, в каком объеме ему это известно. Поймите, если сейчас встанет вопрос, что мы отстали, то первое, что спросят — на сколько и как скоро мы сможем восстановить паритет. Вы меня понимаете?