Эти два вида памяти тесно взаимодействуют между собой при выполнении сложных задач, например во время игры на музыкальном инструменте. Причем первые навыки таких действий поначалу хранятся в рабочей памяти. Однако при повторении одних и тех же действий и по мере превращения их в привычку память о них перемещается в мозжечок. Теперь он становится центром вашей процедурной памяти: вы действуете уже подсознательно, автоматически. Глядя, как виртуозно музыканты исполняют сложные произведения, знайте – они используют свою процедурную память. Их действия приобретают автоматизм. Но они становятся привычными только после того, как их рабочая память провела их через первые этапы освоения музыкальных навыков. Другой пример: именно рабочая память позволила вам научиться водить автомобиль. Начиная учиться водить, вы мысленно восстанавливали в голове свои пошаговые действия перед выездом на дорогу. Теперь вы делаете то же самое не задумываясь, автоматически.

Обе системы памяти влияют на возникновение психологических срывов. Вот один из распространенных сценариев: вы говорите клиенту о важных идеях. Та сложная информация, которую вы должны донести до него, находится у вас в рабочей памяти, и вы уже готовитесь извлечь ее оттуда. Однако неожиданно вы начинаете обращать внимание на то, слушает ли вас клиент, соглашается ли с тем, что вы ему говорите. И через несколько секунд в голове становится пусто: вы забыли то, что недавно знали наизусть.

Когда вы задумываетесь о реакции клиента, эти мысли занимают место в том самом «блокноте», в котором вы храните важную информацию. Конкурирующие между собой мысли очищают то пространство в вашем «блокноте», которое было занято презентацией. Это пространство исчезло, а вместе с ним и информация. В результате вы не можете восстановить в памяти то, что еще вчера знали наизусть… Таким образом, вы испытали психологический срыв, позволив вашим волнениям занять то пространство в рабочей памяти, которое предназначалось для важных сведений.

В 1995 году в финале плей-офф чемпионата НБА команда Orlando Magic имела трехочковое преимущество над командой Houston Rockets. Ник Андерсон из Orlando встает на линию штрафного броска, чтобы заработать на последних секундах преимущество в пять очков и вырвать победу. Но Ник промахивается оба раза. Удивительно, но после второго броска он получает пас с подбора и право на штрафные. Андерсон возвращается на линию, полный решимости исправить ситуацию. Он бросает – и снова два промаха. Rockets умудрились сравнять счет и перевести игру в овертайм. Они победили в дополнительное время, выиграв и матч, и чемпионат.

За этот психологический срыв ответственность явно несет процедурная, или имплицитная память. Она управляет действиями таких спортсменов, как Андерсон, которые, казалось бы, отработали их до совершенства и должны действовать автоматически. Как это ни парадоксально, когда спортсмены хотят выполнить эти действия сознательно, они часто испытывают психологические срывы.

Представьте себе школьный вечер, ваша дочь впервые выступает на публике. Вы знаете, что она репетировала свою песню под гитару в течение многих недель и уже действует автоматически. Когда поднимается занавес, она выходит на сцену и мысленно напоминает себе, что должна держаться прямо, улыбаться, хорошо петь и играть на гитаре. Она смотрит на инструмент и вдруг, впервые за несколько недель, берет не тот аккорд. У нее психологический срыв.

В данном случае виновник срыва – то обстоятельство, что сама задача была как бы встроена в процедурную память. Когда она сознательно сосредоточивается на автоматизме отработанных навыков (побуждаемая жгучим желанием хорошо выступить), сама ее игра замедляется и рассинхронизируется. Хорошо подготовленное выступление испорчено. Когда спортивный комментатор произносит в эфире «этот спортсмен слишком много думает», это означает, что у атлета происходит сбой в работе процедурной памяти. После этого обычно следует неудача. Получается, что спортсмен (или выступающий) сознательно отказывается от использования процедурной памяти, вместо того чтобы привычно положиться на нее.

Многие исследования показывают, что гольфисты-новички выступают лучше, когда их просят контролировать свои движения. Это происходит потому, что они учатся чему-то новому и их рабочая память помогает им запомнить, как надо действовать. Опытные гольфисты лучше играют в автоматическом режиме, потому что уже способны действовать на подсознательном уровне. Поэтому, когда последним рекомендуют контролировать свои движения, они играют хуже, чем умеют, и часто испытывают психологические срывы.

Помните, что излишний контроль действий или движений при хорошо отработанных навыках оборачивается против вас. А замедление действий, когда нужно разрешить сложную ситуацию или вынести суждение, наоборот, помогает.

Таким образом, при решении «мыслительных задач» срывы возможны, когда беспокойство и волнение уменьшают размеры рабочей памяти, то есть сужают то пространство, которое необходимо для хранения информации, нужной нам как раз в моменты психологического срыва. В задачах, связанных с отработанными до автоматизма навыками (в спорте, конкурсах, выступлениях и т. д.), психологические срывы возникают, когда мы пытаемся подключить сознание к управлению своим поведением.

Чтобы научиться предотвращать сбои в двух системах памяти, необходимо освоить два навыка.

Первый – не давать волнению и тревогам, порождаемым страхами, проникать на территорию вашей рабочей памяти.

Второй – не позволять себе вмешиваться в те ситуации, когда работает процедурная память. Оставьте ее в покое.

Оба этих навыка будут развиваться по мере того, как вы научитесь справляться с психологическим напряжением.

Какая из систем памяти нужна Ким в реалити-шоу Shark Tank? Обе. В начале своего выступления, когда она произносила хорошо отрепетированные слова, ей не нужно было много думать. Она тренировалась так много раз, что текст прочно засел в процедурной памяти, которую Ким и должна была задействовать в этот момент. В действительности она могла вообще снизить уровень контроля и позволить словам свободно слетать с губ. И Ким справилась. Во всяком случае, выступила настолько удачно, что благополучно продвинулась на следующую ступень, где ей предстояло ответить на вопросы жюри. А вот здесь уже приходилось рассчитывать на рабочую память.

При этом необходим максимально большой объем рабочей памяти. Она должна была сконцентрироваться, а не отвлекаться на мысли вроде «Добьюсь ли я успеха? Понравилась ли я им?» Такие рассуждения заняли бы место в рабочей памяти, мешая сосредоточиться на вопросах «акул». Кроме того, определенное место в этой памяти отводилось тому, чтобы понимать происходящее, устанавливать контакт с задающими вопросы и правильно отвечать им. К сожалению, для многих участников программы нехватка свободных объемов рабочей памяти приводит к тому, что они не в состоянии ответить на вопросы о величине продаж или темпах роста своего бизнеса. Значительную часть успеха шоу составляет именно возможность наблюдать, как участники испытывают трудности в психологически напряженной ситуации.

Сбой в рабочей памяти участников шоу, который часто настигает их в процессе общения с жюри, легко распознать. Они выглядят такими же испуганными, как олень, попавший ночью в яркий луч света, и не могут ответить на простейшие вопросы. Точно так же ученик у доски не в силах вспомнить ни строчки из заданного стихотворения.

Когда рабочая память дает сбой, наступает состояние «скованного мышления». Именно поэтому участники шоу принимают невыгодные для себя решения или выбирают неверный стиль поведения. Ограниченность ресурсов когнитивного «блокнота для записей» не позволяет им подумать об альтернативах – места для этого в рабочей памяти нет. Это противоречит тому, что требуется в моменты высокого напряжения: быть уверенным и правильно отвечать на вопросы.