66. Негодование Где ты, время невозвратное Незабвенной старины? Где ты, солнце благодатное Золотой моей весны? Как видение прекрасное В блеске радужных лучей Ты мелькнуло, самовластное, И сокрылось от очей! Ты не светишь мне по-прежнему, Не горишь в моей груди,— Предан року неизбежному Я на жизненном пути, Тучи мрачные, громо́вые Над главой моей висят, Предвещания суровые Дух унылый тяготят. Как я много драгоценного В этой жизни погубил! Как я идола презренного — Жалкий мир — боготворил! С силой, дивной и кичливою, Добровольного бойца И с любовию ревнивою Исступленного жреца Я служил ему торжественно, Без раскаянья страдал И рассудка луч божественный На безумство променял! Как преступник, лишь окованный Правосудною рукой,— Грозен ум, разочарованный Светом истины нагой! Что же?.. Страсти ненасытные Я таил среди огня, И друзья — злодеи скрытные — Злобно предали меня! Под эгидою ласкательства, Под личиною любви Роковой кинжал предательства Потонул в моей крови! Грустно видеть бездну черную После неба и цветов, Но грустнее жизнь позорную Убивать среди рабов И, попранному обидою, Видеть вечно за собой С неотступной Немезидою Безответственный разбой! Где ж вы, громы-истребители, Что ж вы кроетесь во мгле, Между тем как притеснители Властелины на земле! Люди, люди развращенные — То рабы, то палачи,— Бросьте злобой изощренные Ваши копья и мечи! Не тревожьте сталь холодную — Лютой ярости кумир! Вашу внутренность голодную Не насытит целый мир! Ваши зубы кровожадные Блещут лезвием косы — Так грызитесь, плотоядные, До последнего, как псы!.. 1834 67. На болезнь юной девы
Ты ли, ангел ненаглядный, Ты ли, дева — алый цвет,— Изнываешь безотрадно В полном блеске юных лет? На тебя ль недуг туманный В пышном празднике весны Налетел, как враг нежданный Из далекой стороны? Скучен, грустен взор печальный Голубых твоих очей — Он, как факел погребальный, Блещет в сумраке ночей. Развился пушистый волос На увядших раменах, Нет улыбки, томный голос Слабо ропщет на устах. И для чувства наслажденья, И для неги и любви Ты мертва, огонь мученья Пробежал в твоей крови!.. И когда ж бальзам природы — Утешитель бытия — Воскресит и для свободы И для счастия тебя? Верь мне, дева, с ранним утром, В те часы, когда росой, Будто светлым перламутром, Будто яркою слезой, Окристаллятся поляны И весенние цветы И денницы луч багряный Блещет мирно с высоты, И тогда, как ночью сонной Осенен безмолвный мир И прохладно, благовонно Веет сладостный зефир,— Я дремотою отрадной Не сомкну моих очей И встречаю с грустью хладной Свет зари и тьму ночей!.. Что мне солнце, что мне звезды! Что мне ясная лазурь! Я в груди, как в лоне бездны, Затаил весь ужас бурь… Дева-солнце, дева-радость! Ты явилась мне в тиши — И влетела жизни сладость В глубину моей души! Я знакомые страданья На мгновенье позабыл — И любви и упованья Чашу полную испил. Я мечтал… Но дух упорный, Мой гонитель на земле, Луч надежды благотворной Потопил в глубокой мгле. Где ты, что ты, образ милый? Я ищу тебя, но ты — Только призрак лишь унылый Изнуренной красоты!.. 1834 68. Баю-баюшки-баю В темной горнице постель, Над постелью колыбель; В колыбели с полуночи Бьется, плачет что есть мочи Беспокойное дитя… Вот, лампаду засветя, Чернобровка молодая Суетится, припадая Белой грудью к крикуну, И лелеет, и ко сну Избалованного клонит, И поет, и тихо стонет На чувствительный распев Девяностолетних дев. Усыпительная песня Да усни же ты, усни, Мой хороший молодец! Угомон тебя возьми, О постылый сорванец! Баю-баюшки-баю! Уж и есть ли где такой Сизокрылый голубок, Ненаглядный, дорогой, Как мой миленький сынок? Баю-баюшки-баю! Во зеленом во саду Красно вишенье растет, По широкому пруду Белый селезень плывет. Баю-баюшки-баю! |
