107. Чир-Юрт Л<юбезный> д<руг> …………………………… …Среди ежедневных стычек и сражений при разных местах в Чечне, в шуму лагеря, под кровом одинокой палатки, в 12 и 15 градусов мороза, на снегу, воспламенял я воображение свое подвигами прошедшей битвы, достойной примечания в летописях Кавказа, и в 11 дней написал посылаемый к тебе «Чир-Юрт». А. П. Л<озовскому> Крепость Грозная 25 мая 1832 года ПЕСНЬ ПЕРВАЯ Цель бытия души высокой, Удел и жизнь полубогов, Сияет слава в тьме веков, В пучине древности глубокой! Подобно юной красоте В толпе соперниц безобразных, Подобно солнцу в высоте Перед игрой лучей алмазных, Она блестит, она горит Без украшений и убранства, Среди бесплодного тиранства Своих ничтожных эвменид. Где тот, чью душу не волнует Войны и славы громкий глас? Чье сердце втайне не тоскует, Внимая воина рассказ О наслажденьях жизни бранной, Кровавых сечах и боях, О вражьих пулях и мечах И смерти, всюду им попранной? Кто не стремится, не летит Душой за взором и за словом, Когда усастый инвалид На языке своем суровом, Но верном, как граненый штык, С которым к правде он привык, Передает детям иль внукам Любимый ключ к своим наукам — Большую повесть прежних лет? О, знай, питомец Аполлона, Там, где витийствует Беллона, Ничтожен гений и поэт! Есть много стран под небесами, Но нет той сча́стливой страны, Где б люди жили не врагами, Без права силы и войны! О, где не встретим мы способных Основы блага разрушать? Но редко, редко нам подобных Умеем к жизни призывать!.. Младые воины Кавказа, Война и честь знакомы вам; Склоните слух к моим словам, К словам кавказского рассказа! Я не усастый инвалид, Наследник песней Оссиана; Под кровом горного тумана Мне дева арфы не вручит… Но ропот грусти безотрадной, Пиры кровавые мечей Провозгласит вам, славы жадный, Певец печали и страстей! Добыча юности безумной И жертва тягостная дня, Я загубил уже в подлунной Состав весенний бытия. Неукротимый и мятежный, Покоя сладкого злодей, Я потонул в глуби безбрежной С звездой коварною моей! На поле чести, в бурях брани Мой меч не выпадет из длани От страха робостной души, Но, вечной грустью очарован, Наедине с собой, в тиши, Мой ум бездействен, дух окован Цепями смерти вековой, Как гений злобы роковой! Забытый, пасмурный и скучный Живу один среди людей, Томимый мукою своей, Везде со мною неразлучной… Безжалостный, свирепый взор, Привет холодный состраданья — Всё новой пищей для страданья, Всё новый, вечный мне укор!.. Одни тревоги и волненья, Картины гибели и зла — Дарят минуты утешенья Тому, кто умер для добра… Так, уничтоженный для жизни, Последней кровью для отчизны Я жажду смыть мое пятно!.. О, если б некогда оно Исчезло с следом укоризны! Военный гул гремит в горах; Клятвопреступный дагестанец, Лезгин, чеченец, закубанец Со мною встретятся в боях! Не изменю царю и долгу, Лечу за честию везде И проложу себе дорогу К моей потерянной звезде! Меж тем под ризою ночною Шумит в разбойничьем лесу С своей обычной быстротою По голым камням Араксу. Но искры бунта с новой силой Пророк неистовый раздул, И стал пустынною могилой Мятежных подданных аул. Всё пусто в нем! Свирепый пламень Пожрал жилище беглецов; Обломки бревен, черный камень И пепел брошенных домов Гласят об участи врагов! Там, где под русскою защитой Недавно цвел веселый мир, Лежит возникший и разбитый Чеченской вольности кумир. Поля и нивы золотые — Удел богатой тишины — В места унылые, пустые В единый миг обращены. Их топчет всадник беспощадный Своим гуляющим конем, Меж тем как хищник кровожадный В оцепенении немом Клянет отмстительную руку Неодолимого бойца И видит, с жалостью отца, Тоску, отчаянье и муку Своей жены, своих детей, Которых он, изнеможенных, Нагих и гладом изнуренных, Сокрыл в пристанище зверей… Перед аулом над рекою, В огнях, как пламенный волкан, Стоит громадой боевою Каратель буйных — русский стан. Немноголюдные дружины В летучих ставках и шатрах По скату вражеской долины Окрест себя наводят страх! Нет, око видит с изумленьем В пришельцах русских горсть людей, Но эта горсть с пренебреженьем Пойдет на тысячи смертей! Не в первый раз под их стопами Хрустит в лесах осенний лист, Не в первый раз над головами Они внимают пули свист! То дети чести безукорной, Владыки сабли и штыка. Мятежник, хищник непокорный Их знает — эти три полка!.. Всегда в крови на вражьем трупе, Всегда с победой впереди: При Эндери, при Маюртупе, Под богатырским Кошкильди! Вблизи рассыпана ватага Неукротимых ездоков, Казачья буйная отвага, Краса линейных удальцов. Татарский вид, вооруженье, Страны отечественной грудь — Всё может в рыцаря вдохнуть Боязни тайной впечатленье! Взращенный в сечах на коне, Он дышит смертью на войне!.. Всегда в трудах, всегда в движенье Сия блуждающая рать! Ее удел и назначенье — Закон и правду охранять! В стране гористой печенега, Где житель русского села Без верной шашки у седла Небезопасен от набега; Где мир колеблемый станиц, Ненарушимость достояний, И святость прав, и честь девиц Нередко жертвою стяжаний Неумолимых кровопийц; Где беззащитные трепещут, Где в тишине полночной блещут Ножи кровавые убийц,— Необходим бесстрашный воин, Опора слабых, страх врага, И, верный долгу, он достоин Из рук бессмертия — венка!.. |
