Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Полежаев Александр Иванович > Стихотворения и поэмы > Стр.82
Содержание  
Сохранить
Шрифт
Размер шрифта   


Цвет фона

Цвет шрифта
Очистить
Настройки  
A
A
1
2
3
...
81
82
83
...
144
    И вопль гражданок знаменитых,
  И милые слова: «Отец! Супруг!»,
  Печальный вид простертых к небу рук,
      Растерзанных одежд и уст полуоткрытых —
      Всё душу мрачного вождя
      В то время сильно волновало
      И, чувство мести победя,
      Невольно к жалости склоняло.
      Казалось, слова одного
      Искал он в памяти: пощада;
  И в тишине взирали на него
И чуждые толпы, и римляне из града.
      И долго был он в думу погружен,
И наконец как будто пробудила
Его от сна неведомая сила:
      «О мать моя, ты победила!
      Твой сын погиб, но Рим спасен!..»
      На месте том, где самовластье
      Любви гражданской и красы
      Спасло отчизну от грозы,
      Воздвигли храм богине Счастья.[104]
Но там, где пал неистовый герой
      И добродетельный изгнанник,—
      Не видел памятника странник
И не вздыхал над урной гробовой…
1834

110. Марий

<Начало неоконченной поэмы>

Был когда-то город славный,
Властелин земли и вод;
В нем кипел самодержавный
И воинственный народ.
В пышных мраморных чертогах
Под защитою богов
Или в битвах и тревогах
Был он страшен для врагов.
Степи, горы и долины
И широкие моря
Покрывали исполины
Двухстихийного царя.
И соседние владыки,
И далекие страны́
Перед ним, как повилики,
Были все преклонены.
Багряницею и златом
Он роскошно их дарил
И убийственным булатом
В страх и ужас приводил;
Подавлял свирепой тучей
Он судьбы чужих племен…
Кто не знал тебя, могучий,
Знаменитый Карфаген?..
Июль 1837

111. Царь охоты

В<асилию> А<лексеевичу> Б<урцов>у

Honny soit qui mal у pense.

Montaigne[105]
Надолго вихорь света,
Как бурная река,
Уносит от поэта
Любезного стрелка!
Быть может, невозвратно?
Что делать!.. Так и быть!..
Меж тем я буду жить
Надеждою приятной,
Что некогда, шутя,
От скуки на досуге
Иль так, в веселом круге,
Он вспомнит про меня
И скажет: я когда-то
Проказника знавал
И помню, что проклятый
Мне что-то написал.
А я ему богатый,
Какой-то полосатый,
Огромнейший колпак
В знак памяти оставил
И живо помню, как
Меня он позабавил,
Любуясь, как дурак,
На шелковый колпак!
1
ОН
             Не черные тучи
             Висят над скалой;
             Не вихорь зыбучий
             Взвился над землей;
             Не сокол могучий
             Летит с облаков
             Стрелою гремучей
             В толпы воробьев.
             Нет! Буря не воет…
             И вихорь не роет
             Горячей земли.
             Всё тихо, покойно,
             И дивно, и стройно
             В небесной дали.
             Но что ж изменилось
             В природе вещей?
             Не чудо ль явилось
             Для робких очей?
             То в поле выходит
             Roi de la chasse,[106]
             И в ужас приходит
             Весенний бекас!..
             То муж сановитый,
             Стрелок знаменитый,
             Гусар отставной,
             Привыкший к победам,
             К бутылке, к обедам
             И к воле лихой.
             Скучая без славы,
             Любя старину,
             С жильцами дубравы
             Ведет он войну.
             Он долго не метит:
             Лишь глазом заметит —
             Спускает курок…
             И птица у ног.
       Не знает ни тьмы, ни денницы
             Великий стрелок.
       Не видя поднявшейся птицы,
       Он слышит лишь крыльев полет,
Прицелился, грянул — и жертва падет.
             Едва появился
             Лесной удалец,
             Он — паф! — покатился!
             Он — хлоп!.. и конец!
             Как солнце в огромном
             Хаосе миров,
             Блистает он в скромном
             Хаосе стрелков,
             Предво́дит их сонмом,
       Как муромский витязь Илья.
             А те лишь зевают
             И грустно считают
             Свои пуделя.
2
ОНИ
Куда ж, скажите мне, мятежною ватагой
      Вы собрались, мои друзья?
      Зачем, упитанные влагой
      Живого Вакхова ручья,
Вы с поприща котлет, бифштекса и ростби́фа,
С улыбкой вандала и наглостию скифа,
      Накинув ружья на плеча,
      Вдруг поднялися сгоряча,
      Схватили яростно патроны
    И, застегнув на шпензерах крючки,
В сажень величиной надели сапоги
      И кожаные панталоны?
      О, что за грозный, страшный вид!
      Он вестник будущего боя!
      Провинциальный сибарит
      Преображается в героя!
      Везде тревога и содом:
      Борзых и гончих завыванье,
      Лакеев брань, и ко́ней ржанье,
      И шум, и крик, и всё вверх дном!..
      Пустеют барские палаты,
      Конюшни, кухни, домы, хаты.
      «Сюда! — кричат конфедераты,
      Накинув шапки набекрень.—
      Настал, настал великий день!
      Сегодня мы себя покажем…
      Злодея Б<урцов>а накажем
      И всеторжественно докажем,
      Что он отнюдь не великан,
      Что мы вобьем его в болото,
      Что он над М<уромом> не пан
      И, наконец, не царь охоты!..»
      Так демон зависти и мщенья
      Раздора пламень раздувал
      И своенравно ополченья
      На подвиг бранный вызывал!
      Так некогда сычи и совы,
      Поднявшись ночью из дупла,
      Хотели массой бестолковой
      Напасть на сонного орла.
      Но он могучими крылами,
      Приосани́вшись, размахнул —
      И где с летучими мышами
      Пернатых витязей аул?
      Так точно Васеньку сбирались
      Другие мыши погребать!..
      Сперва шутили и смеялись,
      Потом хотели отпевать,
      Но кот лукавый зорким глазом
      Окинул их исподтишка,
      Расправил лапищи и разом
      Передушил их в два прыжка!..
вернуться

104

Историческое.

вернуться

105

Да будет стыдно тому, кто дурно подумает об этом. Монтень (фр.). — Ред.

вернуться

106

Король охоты (фр). — Ред.

82
Перейти к описанию Предыдущая страница Следующая страница
{"b":"556148","o":1}