21. Кремлевский сад Люблю я позднею порой, Когда умолкнет гул раскатный И шум докучный городской, Досуг невинный и приятный Под сводом неба провождать; Люблю задумчиво питать Мои беспечные мечтанья Вкруг стен кремлевских вековых, Под тенью липок молодых, И пить весны очарованье В ароматических цветах, В красе аллей разнообразных, В блестящих зеленью кустах. Тогда, краса ленивцев праздных, Один, не занятый никем, Смотря и ничего не видя И, как султан, на лавке сидя, Я созидаю свой эдем В смешных и странных помышленьях. Мечтаю, грежу как во сне, Гуляю в выспренних селеньях — На солнце, небе и луне; Преображаюсь в полубога, Сужу решительно и строго Мирские бредни, целый мир, Дарую счастье миллионам, Проклятья посылаю тронам… И между тем, пока мой пир, Воздушный, легкий и духовный, Приемлет всю свою красу И я себя перенесу Гораздо дальше подмосковной,— Плывя как лебедь в небесах, Луна сребрит седые тучи; Полночный ветер на кустах Едва колышет лист зыбучий; И в тишине вокруг меня Мелькают тени проходящих, Как тени пасмурного дня, Как проблески огней блудящих. <1829> 22. Табак Курись, табак мой! Вылетай Из трубки, дым приятный, И облаками расстилай Свой запах ароматный! Не столько персу мил кальян Или шербет душистый, Сколь мил душе моей туман Твой легкий и волнистый! Тиран лишил меня всего — И чести и свободы, Но всё курю, назло его, Табак, как в прежни годы; Курю и мыслю: как горит Табак мой в трубке жаркой, Так и меня испепелит Рок пагубный и жалкой… Курись же, вейся, вылетай Дым сладостный, приятный, И, если можно, исчезай И жизнь с ним невозвратно! <1829> 23. На смерть Темиры Быстро, быстро пролетает Время наш подлунный свет, Всё разит и сокрушает, И ему препятствий нет. Ах, давно ль весна златая Расцветала на полях? Час пробил — зима седая Мчится в вихрях и снегах! Лишь возникла юна роза, Развернула стебельки — Дуновением мороза Опустилися листки. Так и ты, моя Темира, Нежный друг души моей, Быв красой недавно мира, Вдруг увяла в цвете дней! Лишь блеснула как явленье И — сокрылася опять… Ах, одно мне утешенье — О тебе воспоминать. <1829> 24. Наденьке
1 Смейся, Наденька, шути! Пей из чаши золотой Счастье жизни молодой, Милый ангел во плоти! Быстро волны ручейка Мчат оборванный цветок; Видит резвый мотылек Листик алого цветка, Вьется в воздухе, летит, Ближе… вот к нему прильнул… Ветер волны колыхнул — И цветок на дне лежит… Где же, где же, мотылек, Роза нежная твоя? Ах, не может для тебя Возвратить ее поток!.. Смейся, Наденька, шути! Пей из чаши золотой Счастье жизни молодой, Милый ангел во плоти! 2 Было время: как и ты, Я глядел на божий свет, Но прошли пятнадцать лет — И рассеялись мечты. Хладной бурною рекой Рой обманов пролетел, И мой дух окаменел Под свинцовою тоской! Где ты, радость? Где ты, кровь? Где огонь бывалых дней?.. Ах, из памяти моей Истребила их любовь! Смейся, Наденька, шути! Пей из чаши золотой Счастье жизни молодой, Милый ангел во плоти! 3 Будет время: как и я, Ты о прежнем воздохнешь И печально вспомянешь: «Где ты, молодость моя?» Молчалива и одна, Будешь сердце поверять И, уныния полна, Втайне слезы проливать. Потемнеют небеса В ясный полдень для тебя, Не узнаешь ты себя — Пролетит твоя краса!.. Смейся ж, смейся и шути! Пей из чаши золотой Счастье жизни молодой, Милый ангел во плоти! <1829> 25. Погребение Я видел смерти лютой пир — Обряд унылый погребенья: Младая дева вечный мир Вкусила в мгле уничтоженья. Не длинный ряд экипаже́й, Не черный флер и не кадилы В толпе придворных и пажей За ней теснились до могилы. Ах нет! Простой дощатый гроб Несли чредой ее подруги, И без затейливой услуги Шел впереди приходский поп. Семейный круг и в день печали Убитый горестью жених, Среди ровесниц молодых, С слезами гроб сопровождали. И вот уже духовный врач Отпел последнюю молитву, И вот сильнее вопль и плач… И смерть окончила ловитву! Звучит протяжно звонкий гвоздь, Сомкнулась смертная гробница — И предалась как новый гость Земле бесчувственной девица… Я видел всё; в немой тиши Стоял у пагубного места И в глубине моей души Сказал: «Прости, прости, невеста!» Невольно мною овладел Какой-то трепет чудной силой, И я с таинственной могилой Расстаться долго не хотел. Мне приходили в это время На мысль невинные мечты, И грусти сладостное бремя Принес я в память красоты. Я знал ее — она, играя, Цветок недавно мне дала, И вдруг, бледнея, увядая, Как цвет дареный, отцвела. Вторая половина 1820-х годов? |
