Словно вишенье румян,

Словно селезень он бел,—

Да усни же ты, буян!

Не кричи же ты, пострел!

Баю-баюшки-баю!

Я на золоте кормить

Буду сына моего;

Я достану, так и быть,

Царь-девицу для него!

Баю-баюшки-баю!

Будет важный человек,

Будет сын мой генерал…

Ну, заснул… хотя б навек!

Побери его провал!

Баю-баюшки-баю!

Свет потух над генералом;

Чернобровка покрывалом

Обвернула колыбель —

И ложится на постель…

В темной горнице молчанье,

Только тихое лобзанье

И неясные слова

Были слышны раза два.

После, тенью боязливой

Кто-то, чудилося мне,

Осторожно и счастливо,

При мерцающей луне

Пробирался по стене.

Позвольте вам поднесть

Тетрадь моих стихов…

                                 Извольте.

Прикажете прочесть

С полдюжины листов?

                                Увольте!

Статейки хороши —

Вот эти, например…

                            Прекрасны.

А сколько в них души!

А рифмы, а размер!

                              Ужасны!

Хочу, чтобы меня

Князь Шаликов хвалил.

                                  Отрадно.

Почтеннейшему я

Две книги подарил.

                            Ну, ладно.

Я вижу, от стихов

Вы любите зевать?

                          Безмерно.

Плодом моих трудов

Нельзя пренебрегать.

                               О, верно…

Желаю вас спросить:

Вы шутите иль нет?

                            Немного.

Прошу не позабыть,

Что колкий я поэт!

                           Как строго!

Сатиру в целый том

И сотню эпиграмм…

                             О боже!

Во гневе роковом

Готовлю я врагам…

                             И что же?

Узнаете же вы,

Что значу я между…

                             Глупцами?

Восплещет пол-Москвы

Правдивому суду…

                            Над вами!

На пиру у жизни шумной,

В царстве юной красоты,

Рвал я с жадностью безумной

Благовонные цветы.

Много чувства, много жизни

Я роскошно потерял

И душевной укоризны,

Может быть, не избежал.

Отчего ж не с сожаленьем,

Отчего — скажите мне —

Но с невольным восхищеньем

Вспомнил я о старине?

Отчего же локон черный,

Этот локон смоляной

День и ночь, как дух упорный,

Всё мелькает предо мной?

Отчего, как в полдень ясный

Голубые небеса,

Мне таинственно прекрасны

Эти черные глаза?

Почему же голос сладкой,

Этот голос неземной

Льется в душу мне украдкой

Гармонической волной?

Что тревожит дух унылый,

Манит к счастию меня?

Ах, не вспыхнет над могилой

Искра прежнего огня!

Отлетели заблуждений

Невозвратные рои —

И я мертв для наслаждений,

И угас я для любви!

Сердце ищет, сердце просит

После бури уголка,

Но мольбы его разносит

Безотрадная тоска!