– Я люблю тебя, – выдыхает Джерард, мягко снимая с меня футболку через голову. Он проделывает со своей футболкой то же самое, нежно целует в губы, а потом упирается своим лбом о мой, его веки трепещут. – Боже, ты знаешь, что я люблю тебя.

Я киваю, потому что я знаю это. И мне нужно было услышать так же сильно, как сейчас нужно сказать эти слова.

– Джи-Джи, я люблю тебя. Я знаю, что люблю, – говорю я ему, в моём голосе слышится смелость. Я чувствую, как он усмехается напротив моих губ, его поцелуй, словно улыбка. Он дышит так, что, я уверен, не знает, как ему держать себя в руках.

И я никогда не имел в виду ничего другого. Всё во мне любит Джерарда. Это так просто.

Ленивое размытие, его руки на моих бёдрах, и мои пальцы в его волосах. Затем его голая грудь, прижимающаяся к моей, электричество, искры. Вот как работает химия, а мы – химическая пара. Одежда летит к обломкам моего разбитого будильника, а одеяло медленно соскальзывает с кровати. Это просто так нереально. Всего несколько часов назад я был сломанным и разбитым, а теперь... я просто такой целый. Такой чертовски целый.

Я вздрагиваю, когда его губы лениво сталкиваются с моими, его язык сладкий и требовательный. Я понимаю всё и ничего из этого. Изгиб его бёдер. Замершее время. Ожоги от его губ. Его ноги, переплетающиеся с моими. Огонь от его поцелуев. Небеса – здесь. Его дыхание в ухо. Солнце на горизонте.

Тссс, Фрэнки, это всего лишь я.

Я знаю, Джерард, я знаю, что это ты. Это всегда был ты.

Я даже не замечаю, что весь дрожу, пока Джерард не гладит меня по щеке и не шепчет: "Больше нечего бояться. Я дома, Фрэнки. Теперь я дома".

Он, наконец, дома, и я тоже, потому что понял, что он – мой дом. Мы дома, потому что мы здесь, мы прямо, блять, здесь. И мы никуда не денемся.

На этот раз, когда мои руки опускаются ниже его бёдер, он не останавливает меня. Его бёдра прижимаются к моим, пока я позволяю взять верх инстинкту и моему ошеломляющему любопытству. Он слегка прикусывает моё плечо, сдавленный стон вибрирует глубоко в его горле. Почти как мурлыканье. Я обнаруживаю, что мои руки уже знают каждый изгиб его тела. Я родился с картой Джерарда, имплантированной в мой мозг, потому что мы просто созданы друг для друга.

– Чёрт, Фрэнки, – выдыхает он на ухо, его голос глубокий и рваный.

Я извиваюсь, когда он наклоняется и шутливо щиплет меня за грудь, оставляя поцелуи здесь и там. Его ладонь оборачивается вокруг моего члена, и я стараюсь не дышать слишком затруднённо. Я просто задерживаю дыхание, и пусть он приведёт меня туда, где я знаю, что хочу быть.

***

Я иногда думаю, что души двух людей знали друг друга ещё до того, как эти люди родились. На Небесах или в Другом Месте, ну или назовите это как хотите. Они встречаются, потому что созданы друг для друга, и они понимают это сразу же. Они понимают это, потому что они были вместе всё это время, затерянные в этой туманной неизвестности. Так что у них есть своеобразная связь, в каждой душе есть маленький кусочек другой, их души влюблены. Так что, когда они должны спуститься на Землю и жить своей жизнью, они не теряют друг друга.

Эти души ждут годы, и годы, и годы, а иногда и совсем немного, лелея и взращивая этот маленький кусочек своего возлюбленного внутри себя, чтобы, когда пришло время, они могли вернуть его целым, каким он и был. И вот однажды, эти два человека случайно встречаются, на улице в ясный день, или в кафе, или в хорошем ресторане, или даже в туалете, когда один парень прячется, а другой его находит. Их души знают, кто они, потому что они так долго ждали этого, так долго ждали и надеялись, готовились к этому. Они проживали всю свою жизнь лишь ради этого момента в будущем. Они просто должны были ждать часть жизни, чтобы воссоединиться со своей любимой душой.

Я думаю, что если есть Небеса или Другое Место, то моя душа и душа Джерарда были связаны там прежде, чем мы начали жить. Я думаю, они просто всегда знали, что наступит день, когда мы поймём, что нам было предназначено быть вместе ещё до того, как он нашёл меня в туалете, где я прятался, играя в самую одинокую в мире игру. Это просто работает таким способом. Довольно забавно, если вы подумаете над этим.

– Джерард, – хныкаю я, и он знает, чего я хочу. Он тоже хочет этого.

Иногда я думаю, что самые прекрасные в жизни вещи не могут быть описаны. Ни словами, ни другим способом. Они просто слишком потрясающе удивительные, чтобы быть разбавленными обычным языком. Если бы кто-то попробовал это сделать, то провалился бы. Кроме того, я не уверен, что хочу запомнить это именно словами. Я хочу запомнить это касаниями, вздохами, сладкими поцелуями, слезами. Я хочу запомнить это тем, как Джерард смотрит на меня, когда находится внутри меня, и эмоции, которыми пропитаны его слова: "Я люблю тебя". Я хочу запомнить это тем, насколько это хорошо, когда я закрываю глаза и, наконец, могу почувствовать всё теми частями тела, которые когда-то были онемевшими. И мне запомнится, как я ощущал себя, когда он прижимался ко мне так близко, и я, наконец, чувствовал себя частью чего-то прекрасного, чего-то настоящего.

И это так реально. Я не совсем уверен насчёт будущего, насчёт того, что будет завтра утром, когда мы проснёмся и увидим, что мы всё ещё прямо здесь, прямо там, где остановились. Это жизнь, это то, что у нас есть, и я хочу жить настоящим, а не тем, что должно произойти. Всё, что я знаю – я так сумбурно влюблён в этого мальчика, ресницы которого мокрые от слёз, с которым, я, наконец, занимаюсь любовью в тишине ночи. Я просто знаю, что он – моя Судьба, и я не могу представить, что всё могло бы быть иначе.

Вы видите этого красивого мальчика, который спит рядом со мной, с улыбкой на своём лице? Видите, насколько он удивительный? Я не уверен, что вы можете видеть его так, как вижу его я. Я не думаю, что вы смогли бы увидеть его таким, потому что эта картинка предназначена только для моих глаз.

Мы были созданы друг для друга.

Это так просто.