Было оттеснено левое крыло 11-й пехотной дивизии. Бригады 1-й Литовско-Белорусской дивизии к вечеру тоже отступили на 4–5 километров. Но план окружения 1-й польской армии не был выполнен.

На второй день наступления, 5 июля, красные войска продолжали атаковать противника. Генерал Зыгадлович вынужден был ввести в бой свой единственный резерв — 17-ю пехотную дивизию. Наблюдался упадок боевого духа польских солдат, впервые столкнувшихся с большой массой войск неприятеля.

Наступление российских войск от Западной Двины, Ауты и верхнего течения Березины продолжалось в направлениях на Вильню, Молодечно и Минск. 3-й конный корпус Гая отбросил на юг подразделения группы подполковника Сава-Савицкого и устремился к Свенцянам.

Продолжала отбивать атаки группа генерала Желиговского. 8-я пехотная дивизия задержала под Погостом продвижение вперед 12-й и 53-й СД из 4-й армии Сергеева.

На южном крыле 1-й польской армии 11-я пехотная и 1-я Литовско-Белорусская дивизии постепенно отступали под напором 3-й армии Лазаревича.

Тяжелое положение сложилось для поляков в полосе наступления 15-й армии, где их атаковали сразу три дивизии. 17-я польская дивизия вначале оказывала сопротивление, но понесла большие потери и начала отступать к Дуниловичам.

После телефонных переговоров с главнокомандующим, генерал Шептицкий днем 5-го июля приказал 1-й армии отойти на линию Мильча — Будслав — Поставы — Козяны. 6 июля 1-я армия отступила на эту линию. Красные войска не преследовали противника, так как сами понесли серьезные потери.

Вечером 6 июля командующий Северо-Восточным фронтом Шептицкий приказал своим войскам отойти на линию немецких окопов времен мировой войны, которые еще были пригодны для обороны. В северо-западной части Белоруссии она проходила следующим образом: озеро Дрисвяты — Козяны — Поставы — озеро Мядель — озеро Нарочь.

Однако до группы генерала Желиговского этот приказ не дошел. Имея перед собой неприятеля, Желиговский самостоятельно в ночь с 5 на 6 июля принял решение отступать на Дуниловичи (западнее Глубокого), надеясь там соединиться с группой генерала Жондковского. Вечером 6 июля группа Желиговского (8-я и 10-я пехотные дивизии) достигла Дуниловичей. Здесь генерал узнал от местных жителей, что польские войска ушли на юг, и решил идти на юго-запад, на Вильню.

В первых боях Тухачевский не достиг своей главной цели — окружить и уничтожить 1-ю польскую армию. Но все же поражение ей было нанесено. За два дня боев она потеряла 16 орудий, тысячи солдат погибшими и ранеными, 3 тысячи пленными. Началось ее отступление.

Командование 3-й конного корпуса не решилось обойти с фланга левое крыло группы генерала Л. Желиговского и вступить в бой с ним, а вместо этого двинуло корпус по тылам польских войск, по дороге уничтожая небольшие подразделения противника. Это позволило Желиговскому отводить свои войска в боевом порядке.

А наступление армий Западного фронта продолжалось. 6 июля Германовичи и Докшицы были взяты полками 12-й и 18-й СД 4-й армии.

После главного удара войск Западного фронта на севере Белоруссии наступила очередь и его 16-й армии в центре. В ночь на 7 июля она перешла в наступление на минском направлении. Наступала также и Мозырская оперативная группа войск вдоль железной дороги Гомель — Брест.

16-я армия (командующий Н. В. Соллогуб) имела пять дивизий. Они успешно форсировали реку Березину, что ухудшило общее положение польских войск. Поскольку 1-я польская армия отступала, то и 4-й армии тоже пришлось начать отход.

9 июля Тухачевский направил директиву командующим армиям о дальнейшем наступлении.

10 июля Генеральный штаб Войска Польского в своем коммюнике сообщил гражданам страны, что польские войска отступают от Березины и что «бои идут в окрестностях Минска». Смолевичи 9 июля заняли войска 16-й армии «красных». В тот же день 3-й Конный корпус занял Свенцяны и захватил там на фронтовых складах богатые трофеи. Дорога на Вильню была открыта.

Дивизии 1-й польской армии с 6 по 12 июля отступили более чем на 100 километров. Число штыков в ней сократилось за неделю с 35 до 16 тысяч. Особенно острой была нехватка офицеров, многими ротами командовали подофицеры (сержанты и капралы)^{159}.

На юге 10 июля «красные» взяли Бобруйск. 11 июля после ночного боя 17-я «железная» дивизия В. К. Путны вошла в Минск, а 15-я армия — в Молодечно.

1-я польская армия отступала не к Вильне (на запад), а на юг, чтобы не утратить связь с 4-й армией. А 8-я и 10-я пехотные дивизии под командованием Л. Желиговского самостоятельно отступали к Вильне, но 9 июля генерал Желиговский получил приказ командующего фронтом отступать на юг, то есть в другом направлении. Желиговский подумал, что Вильню будут защищать другие подразделения, но на самом деле в Вильне их не было. Вблизи города находились немногочисленные части 7-й армии, охранявшие границу с Литвой.

Между тем, уроженец города Ошмяны Виленской губернии (ныне в Гродненской области) Желиговский хотел защитить родную Виленщину от захвата ее большевиками. После войны он написал в своей книге, что лучше бы ему в июле 1920 года пришлось оборонять со своей дивизией Вильню, чем вести арьергардные бои под Сморгонью и возле Лиды^{160}.

Армии Западного фронта продолжали наступление. На центральном участке 15 июля 6-я бригада 2-й СД 16-й армии с боем заняла Слуцк. Наступление продолжалось и на других направлениях.

Одной из главных задач войск Западного фронта являлся захват Вильни, важного стратегического пункта и политического центра.

После проигранного сражения на реке Аута польское командование безуспешно пыталось стабилизировать фронт на очередных позициях, но удержать их польские войска не смогли.

Поход на Вильню продолжал 3-й Конный корпус Гая. За ним наступала пехота. Уже 10 июля части 4-й армии Е. Н. Сергеева вышли на дальние подступы к Вильне, на линию Гилуты — Гадутишки — озеро Мядел. Затем были заняты населенные пункты Свенцяны, Мядель и Кривичи. Создались условия для дальнейшего наступления на Вильню и Молодечно.

Оборону Вильни должны были взять на себя отступавшие, но еще боеспособные части 1-й польской армии, однако С. Шептицкий отправил их восточнее, чтобы занять укрепленные позиции давних немецких окопов. А в районе западнее Вильни находилась только 2-я Литовско-Белорусская дивизия Александра Борущака, недостаточно укомплектованная (всего-навсего 2700 штыков), охранявшая польско-литовскую демаркационную линию. Формально она входила в состав 7-й армии, но других войск там и не было. Этих сил было явно недостаточно для обороны города и железнодорожного узла.

Вновь созданную оперативную группу полковника А. Борущака подчинили командованию 1-й армии (генералу Г. Зыгадловичу). В самой Вильне капитан Мариан Зындрам-Косьцялковский создавал из молодых добровольцев отряды самообороны. Город также защищал конный полк ротмистра Е. Домбровского (300 сабель).

В начале июльского наступления польская сторона пыталась сохранить нейтралитет Литвы и даже предложила передать литовским частям участок железной дороги Двинск — Дукшты. В качестве крайней меры предполагалось отдать литовцам и Вильню (как меньшее зло), только бы не большевикам. Литовское же руководство ожидало, когда уйдут польские войска, чтобы занять покинутую ими территорию.

Польский генштаб получил сведения, что «литовцы готовят атаку на Вильню и Ораны», с той целью, чтобы занять их перед приходом большевиков. Шептипкий вечером 11 июля получил от генштаба указание, чтобы его войска, в случае невозможности отбить атаку литовцев на Вильню, отступили к Оранам (Варена), по линии железной дороги Вильня — Гродно (75 км юго-западнее Вильни). В ответ Шептицкий сообщил генштабу, что войск для защиты Вильни от литовцев у него нет, и что литовцы, вероятно, атакуют тылы польских войск в направлении Ораны — Лида. Но на следующий день Шептицкий получил приказ Пилсудского, подтвердившего необходимость оборонять Вильню как от красных войск, так и от литовских^{161}.