Но сегодня все было иначе.

Ее отец велел установить перед своим шатром огромный огороженный выгон, в котором длинными рядами выстроились новые скакуны. То были крупные животные. Высота в холке их была не менее чем на две пяди больше в сравнении со степными лошадками. С самого утра жители Кочующего двора проходили мимо них, восхищенно разглядывая роскошных коней. Шайя могла бы гордиться.

Вместо этого она чувствовала себя поразительно отрешенной от всего. Она больше не принадлежит этому миру. За целый день отец не сказал ей ни слова. Он смотрел только на лошадей. Как и было условлено, Курунта, Хранитель Златых покоев, вернулся с пятнадцатью сотнями лошадей. И ни одной не было среди них, которая была бы лишена силы и грациозности. Благородные, гордые повадками животные все же начинали нервничать. Слишком долго уже смотрели на них. Слишком много людей толпилось вокруг, слишком непривычным был шум праздника для их ушей. Лошади из Лувии фыркали, били копытами вязкую землю, то и дело запрокидывая голову и лягаясь.

Среди ее народа не было людей, выросших не с лошадьми, раздраженно думала Шайя. Все должны были понять, что то, что там творится, — нехорошо. Животным нужен покой. Вчера они прошли по золотым тропам, протянувшимся между мирами. Они пережили достаточно ужасов. Все, что им нужно, это тихое пастбище, где-нибудь в горах, а не суета Кочующего двора.

Но воины и придворные пытались перещеголять друг друга, проявляя мужество в присутствии своих жен, подходя к большим лошадям, поглаживая их ноздри и похлопывая по шее. И только вопросом времени было то, когда разразится беда.

Под бой барабанов, дудок и цимбал извивалась группа полуголых танцовщиц, подзадориваемых пьяным Курунтой. Посланник с отвратительными ожогами на лице сидел в центре круга рабынь и бесстыдно лапал их у всех на виду. Неужели такова будет и ее судьба? Стать шлюхой Муватты, унижаемой всеми придворными, потакать их бесстыдным желаниям? Она заставила себя не отводить взгляда от посланника и женщин с пустыми глазами и фальшивыми улыбками. Сумеет ли она стать настолько чужой самой себе, чтобы вынести это? Она хорошо послужила своему народу. Скоро лошади в качестве подарков рассеются по степи. Их кровь смешается с кровью маленьких, жилистых скакунов ее народа и породит новую расу более выносливых и красивых лошадей. Они будут бродить по пастбищам Ишкуцы даже тогда, когда о ней давным-давно позабудут. Кто и когда преподносил ее народу такой подарок? Разве важна ее судьба? Она должна была гордиться, но не могла.

Музыка в Звездной юрте стихла, танцовщицы удалились, и вдогонку им неслись непристойные предложения. Может быть, стоит поговорить с одной из них? Они наверняка знают, как ложиться в постель с мужчиной, которого не любишь.

Шайя заметила, сколь многих юных командиров пригласил в юрту ее отец. Мужчин, ничего не знавших о том, что с ней сделали.

В юрту внесли большой барабан. При виде его она почувствовала, как кольнуло сердце. Корпус из красного лакированного дерева почти в полтора шага в диаметре. Покрытая пятнами кожа. Когда-то она танцевала на этом барабане для своего отца. Теперь девушке казалось, что это было бесконечно давно.

Меж лейб-гвардейцами бессмертного Мадьяса прошла маленькая девочка. Ее волосы были заплетены в дюжину кос, тонких, словно жгуты плетки. Выглядела она бледновато. Глаза у нее были раскосые. Вероятно, мать ее какая-нибудь принцесса с Шелковой реки. Шайя смутно припоминала, что уже видала малышку. Имя ее она позабыла. После того как сама она впала в немилость, ее уже не интересовало, кто станет следующей любимицей ее отца. Сама она была тридцать седьмой дочерью бессмертного. Сколько их уже на данный момент, она не знала. Ходили слухи, что дочерей, родившихся не под счастливой звездой или имевших какой-то изъян в глазах Мадьяса, скармливали его охотничьим собакам. Слухи… Их при Кочующем дворе всегда было немало. Впрочем, число сыновей зашкаливало за сто тридцать. Может быть, слухи верны? Или же семя бессмертного настолько сильно, что у него гораздо чаще рождаются сыновья, чем дочери. Она сама стала ведь мужеподобной женщиной. Может быть, все дело в семени ее отца? Девушка с горечью рассмеялась. Нет, среди дочерей она занимала особое положение. Ее сестры были не такими, как она.

Маленькую девочку подняли на барабан. На ней были просторные красные брючки для верховой езды и вышитая серебряными шелковыми нитями безрукавка.

Шайя покачала головой. Это все равно что заглянуть в прошлое. Она тоже носила такую жилетку, когда танцевала для отца.

Малышка крепко стукнула ножкой, и раздался низкий звук. Все разговоры в Звездной юрте умолкли. Всякий знал, что сейчас девочка танцует только для бессмертного Мадьяса и Белого волка. Раньше ее народ использовал этот барабан, чтобы вызывать Волка, их защитника, истинного правителя степей.

Шайя помнила все еще слишком хорошо. Долгие часы, когда она упражнялась в танце на деревянном полу Звездной юрты. Училась уверенным ударам ножкой. Прыжкам, с каждым разом поднимавшим ее все выше и выше. Сначала скрестить руки на груди, затем раскинуть в стороны, словно птица, пытающаяся подняться в воздух, взмахнув крыльями.

Помнила она строгий голос своей учительницы. Свое волнение, когда она впервые танцевала на барабане в присутствии всего двора. Страх совершить ошибку и невероятную гордость, когда отец наконец снял ее с большого барабана, чтобы крепко обнять и прижать к себе. По щекам побежали горячие слезы.

Ее младшая сестра, которую она не знала даже по имени, делала свое дело хорошо. Она держала ритм, звуки гулкого барабана разносились далеко по степи. Стоявшие перед Звездной юртой тоже замолчали, прислушиваясь к барабану. Лишь лувийские лошади беспокоились, фыркали, таращили широко раскрытые глаза.

Шайя отвернулась. Прошлое мертво. Дни, когда она танцевала на барабане, миновали. Когда весь двор смотрел на нее снизу вверх. Теперь она не принадлежит этому месту. Она отверженная, всеми возможными способами. Покрытая шрамами мужеподобная женщина, неприкосновенная невеста бессмертного. Даже разговор с ней мог принести смерть. Кто и чего еще может от нее захотеть? Через пару часов ее заберет Курунта.

Шайя спустилась с деревянного возвышения, на котором стояла Звездная юрта. На плечи она набросила черную накидку, чтобы спрятать слишком узкое, украшенное бирюзой платье невесты, в котором в начале вечера ее продемонстрировали посланнику. Оно имело глубокий вырез и приподнимало ее невысокую грудь. Ей тоже заплели волосы в множество маленьких косичек, как и младшей сестре, танцевавшей на барабане.

Девушка протиснулась между зеваками. Ей уступали дорогу, считая ее какой-то важной придворной дамой.

Куда идти, Шайя не знала. При дворе у нее друзей не было. Для нее больше не было места нигде, кроме ее охраняемой юрты, а туда она идти не хотела в эту последнюю ночь свободы.

Принцесса все чаще топала по шкуре барабана. Шайя оглянулась назад. Она ревновала. Этой черты она за собой не знала.

Кто-то в толпе помахал ей рукой. Хрупкая фигура в шелковом халате. Целитель с Шелковой реки. Ему было гораздо труднее продираться сквозь толпу, чем ей. Было слишком очевидно, что он чужак. Ему уважения не выказывал никто. Шайя призадумалась на миг, не сбежать ли ей. Но куда? Лучше выслушать, что он скажет.

Когда он наконец протиснулся к ней, его достоинство достаточно сильно пострадало. Широкий кушак, поддерживавший халат, слегка съехал набок. Странные штуки, которыми он поддерживал связанные пучком волосы, перекосились, а жидкая бородка растрепалась. Слегка запыхавшись, он поклонился. Не очень низко, чтобы не привлекать внимания.

— Хорошо, что я нашел вас, моя госпожа.

— Почему? — Она была благодарна ему за то, что он не стал титуловать ее, как положено. Несмотря на это, большого желания разговаривать с ним у нее не было. С гораздо большей охотой она собрала бы вокруг себя своих воинов из Нангога и закатила бы с ними пир. Тех храбрых рубак, которые ходили с ней по небу Нового мира и видели чудеса, которые обычные пастухи даже представить себе не могут.