— Арбалет, — пролепетал Галар, с губ которого капала кровь. — Там, сзади!
Эльфийка поглядела на Хорнбори. Глаза ее все еще не пришли в норму. Один смотрел прямо на него, второй, казалось, пытался взглянуть на свод пещеры.
Галар попытался уползти прочь, но эльфийка схватила его, проявив пугающую силу, швырнула его так, что он ударился спиной о скалу и поднесла кинжал к горлу.
— Стой тихо, — набросилась она на Галара, в ужасе глядевшего на кинжал. — У вас есть арбалет? Выбросьте его в воду. А вон ту секиру дайте мне, — она говорила на языке карликов с диалектом Железных чертогов.
— Не слушай ее, засранец! — сдавленно прохрипел Галар. — Она воткнула нож мне в шею. Я все равно что мертв. Сделай мне последнее одолжение. Возьми чертов арбалет и убей ее.
Эльфийка не спускала взгляда с Хорнбори.
— Этот парень для тебя что-то значит? Клинок находится между его дыхательными путями и двумя крупными артериями. Там, откуда я пришла, мы тренируемся делать это на козах. Как ты можешь себе представить, мы часто едим козлятину. Проходит некоторое время, прежде чем научишься попадать в нужное место. Надеюсь, что шея карлика ничем принципиально не отличается от козьей. Нож у горла — это довольно опасно. Если моя рука хоть немного дрогнет, ему конец. Если мне станет дурно, потому что он едва не пробил мне череп, и я упаду, ему конец. Если тебе придет в голову зарядить арбалет, вместо того чтобы бросить его в воду, ему конец.
— Если ты отпустишь ее, она приведет подкрепление, и всем нам будет конец, — прохрипел Галар. — Со мной уже все кончено. Спасай малыша! — И с этими словами он попытался высвободиться из хватки эльфийки, не обращая внимания на нож.
Хорнбори огляделся в поисках арбалета, но в царившем в пещере беспорядке найти его не сумел.
— Где он?
Галар пробормотал что-то невнятное.
— Оставь это, — произнес Нир. — Она принесла малыша сюда. Может быть, она вовсе и не убийца.
Хорнбори попытался угадать, где может быть арбалет. Логику лучше не использовать, это было очевидно. Здесь не было порядка, а слабый свет не облегчал задачу. Он сознавал, что их шансы на победу невелики. Конечно, эльфийке ни в коем случае нельзя доверять, но, может быть, в данный момент разумнее будет вести переговоры. Он оглянулся. Галар обмяк.
— Она убила его!
— Нет. Успокойся. Она что-то сделала с его шеей. Нажала на что-то.
— Откуда ты знаешь, что Галар не мертв? Он так обмяк…
— Если бы я хотела убить его, то, наверное, воспользовалась бы ножом, — перебила его эльфийка.
Это было весьма справедливо. Вот только эльфам доверять нельзя. Они…
Скала задрожала. Похоже, над ними двигалось что-то очень тяжелое. А затем раздался крик, подобного которому Хорнбори никогда еще не слышал. Безумный, полный боли и гнева. Он был уверен, что ни карлики, ни эльфы не могут издавать таких звуков.
Малыш начал негромко похныкивать.
— Что это такое? — прошептал Хорнбори.
Напуганной казалась даже эльфийка. Она подняла голову к своду пещеры. Один из ее глаз побелел совершенно, словно она ослепла.
— Не знаю. Должно быть, это связано с гибелью Глубокого города. Я…
— О чем ты говоришь? — прошипел Хорнбори.
Она перевела на него взгляд своих косящих глаз.
— Ты Хорнбори, а твоих товарищей зовут Галар и Нир. Верно?
Откуда, черт возьми, она знает это? Конечно же, он не ответил. Не станет он облегчать ей задачу. Должно быть, угадала, ведь они никогда прежде не встречались.
— Откуда ты нас знаешь? — простодушно поинтересовался Нир, в то время как над ними раздался такой грохот, словно в мастерской кто-то швырял столами о стены.
— Потушите свет! — Эльфийка произнесла это таким тоном, что убедила даже Хорнбори. Она была напугана! Это не наигранно! — Что бы ни бушевало там, наверху, оно не должно увидеть отблески света на воде в колодце.
Хорнбори подчинился. Но когда погас последний крохотный огонек, он почувствовал себя совершенно беспомощным. Насколько хорошо эльфийка может видеть в темноте? Наверняка волшебная сила позволяет ей видеть по-прежнему. Хоть он, будучи карликом, привык к темноте глубоко в горе, но для этого требовалось некоторое время. Огни, которые он только что погасил, притупили его ночное зрение.
Осталась ли эльфийка на своем месте? Или подкрадывается к нему, бесшумно перерезав горло Галару? Неужели все это было только игрой, с целью сделать его беспомощным? О драконниках ходило много историй, в которых их представляли бездушными убийцами. Чтобы такая эльфийка спасла ребенка карликов, было немыслимо.
Скала снова задрожала, послышался рокот, словно в мастерской Галара двигалось что-то огромное. Насколько велико должно быть существо, чтобы издавать звуки, доносящиеся сквозь скалу в три шага толщиной? Размером с среброкрыла? Больше? Драконы никогда не вошли бы в город через туннели, попытался успокоить себя Хорнбори. Но если там, наверху, в мастерской, не дракон, то что тогда? Тролль? Кто пришел с этой эльфийкой? Откуда она знает их имена? И что она там бормотала о гибели города?
От страха ему показалось, что кровь превращается в ледяную воду. Все началось с ног, как будто он босиком бежал по снегу. Затем холод поднялся по позвоночнику, распространяясь по ребрам, пока каждый вдох не стал подобен вонзаемому в легкие ледяному кинжалу.
Наверху все стихло. Ушло ли это существо из мастерской? Или сидит в развалинах и прислушивается? Почему никто не идет сражаться с чудовищем? Его ведь должно быть слышно во всей горе. Отсюда они ничего не могли поделать. Тот, кто вылезет из колодца по лестнице, будет совершенно беспомощен. Нужно штурмовать пещеру Галара из узких штолен, расходящихся из главного туннеля. Поистине, чтобы сделать это, требовалось отчаянное мужество.
— Думаю, он ушел, — эльфийка понизила голос до шепота. Похоже, она не двигалась с места.
— Что это было? — спросил Нир.
— Может быть, червелап… Не знаю. Я слышала, что небольшие драконы примут участие в нападении на Глубокий город.
Хорнбори не поверил своим ушам. Нападение на Глубокий город? Что за бред? Со все нарастающим недоверием он слушал запутанную историю эльфийки.
— Вы, убившие Парящего наставника, и это невинное дитя — единственные, кто выжил в туннелях Глубокого города, — закончила она свою историю.
— Ты ей веришь, Нир?
— Не знаю… — Голос стрелка звучал хрипло. — Я… Этого ведь не может быть. Правда? Думаешь, они убили бы всех, чтобы оставить в живых именно нас? В этом нет никакого смысла! Это совершенно невероятная история. Она просто нагло лжет.
— И чего бы я добилась этой ложью? — Голос эльфийки звучал слабо, прерывался. Может быть, именно поэтому он должен был потушить огни. Он не должен был видеть, насколько тяжело она ранена и как ее оставляют силы. Их трое, она одна и ослабла. Может быть, стоит попытаться напасть на нее?
— Ты лжешь, потому что тебе доставляет удовольствие мучить нас, прежде чем убить. Так же, как ты вонзила кинжал в горло Галару, не убив его. Зачем учиться подобным вещам? Чтобы мучить и унижать своих противников. Ты драконница и знаешь, что мы убили дракона. Так какой милости ждать нам от тебя? Даже быстрой смерти не дождемся.
От внезапного звука Хорнбори вздрогнул. Рука сжала его горло.
— Нир! Она у… — Нажатие сильных пальцев заставило его умолкнуть.
— Ты не хочешь верить мне… Хорошо. Это твое решение, Хорнбори. Но не считай меня глупой, — она запустила руки ему под камзол. Они были ледяными.
Она рывком разорвала кожаную ленточку, на которой висел амулет, который он нашел рядом с белым драконом.
— Это принадлежит мне. Когда-то у меня забрал его Парящий наставник. Если он у тебя, значит, ты с ним встречался.
Он хотел возразить, но она по-прежнему давила на горло.
— Побереги дыхание, карлик. Я знаю, что произошло. И дам вам совет. Ведите себя тихо. Ближайшие два-три дня не выходите из этой пещеры. Здесь вы в безопасности. Я вас не выдам. Когда пройдет этот срок, бегите, сколько понесут вас ваши короткие ножки. Воспользуйтесь одним из своих угрей, потому что наверху на горе наверняка будут караулить драконы. Вы должны мне четыре жизни. Может быть, однажды я вернусь, чтобы потребовать этот долг. И не пытайтесь больше никогда убивать драконов. Когда выберетесь из этой норы, посмотрите на свой город и подумайте хорошенько, стоило ли золото за чешую и кровь дракона этой цены.
