Крепко прижав к телу ноющую руку, Шайя вышла из юрты. Она предпочла бы отправиться на битву, чем стать игрушкой для придворных интриг. В настоящих сражениях она разбиралась. А здесь она чувствовала себя беспомощной и даже бесправной.

Она находилась во внутреннем лагере. Кочующий двор включал в себя тысячи юрт. Они заполняли просторную долину. В этом огромном лагере никогда не становилось тихо. Город, королевский двор и войско слились в огромного змея, неустанно скользившего по широкой степи. Редко когда Кочующий двор оставался на одном месте дольше, чем на несколько дней, а затем уходил дальше. Когда двор бессмертного Мадьяса проходил по какой-то местности, на пастбищах оставались шрамы. Съеденные подчистую склоны, кормившие стада лошадей, верблюдов и быков. Борозды черной грязи там, где землю взрыхлило бесчисленное множество ног и копыт.

Шайя глубоко вздохнула и выпрямилась, насколько позволяла боль в плече. Пахло дымом от питаемых пометом костров, жареным мясом буйволов, супами и недавно дубленной кожей. Идя по лагерю в сопровождении своей лейб-гвардии, она чувствовала взгляды за спиной. Внутренний лагерь был отделен от главного лагеря низеньким палисадом из разбитых досок. Здесь находились только друзья и советники ее отца, да еще горстка избранных слуг. И бесчисленное множество братьев и сестер Шайи.

Наконец она достигла Звездной юрты, шатра-дворца, принадлежавшего ее отцу. Словно наседка цыплят, превосходила она по высоте все юрты Кочующего двора. Она стояла на широкой деревянной платформе на колесах высотой в человеческий рост. Деревянный пол и массивные перила, окружавшие ее, были ярко-красного цвета. Столбики перил возвышались на много шагов и были украшены черепами врагов, которых убил за свою долгую жизнь бессмертный Мадьяс. По форме юрта напоминала разрезанную луковицу. Она была темно-синего цвета, вышита сотнями жемчужин, что принесло ей имя Звездной юрты. Лишь немногим людям было дозволено увидеть дворец-шатер изнутри. Неподалеку паслись тридцать быков, таскавших дворец ее отца по степным просторам.

Тот, кто однажды увидел эту юрту, никогда уже не забудет ее. Она была мифом для ее народа. Ребенком Шайя любила приходить сюда. Теперь она с тревогой спрашивала себя, что ждет ее в шатре. Почему отец послал Субаи, чтобы вернуть ее из Нангога?

У входа в шатер-дворец сидел большой серебристый волк. Шайе показалось, что он глядит на нее своими рубиновыми глазами. Это был подарок девантаров. Ей самой уже доводилось видеть, как волк пробуждается к жизни и позволяет отцу ездить на нем верхом. Давным-давно именно этот волк провожал ее и избранных ею воинов по магическим тропам в Нангог. Он сторожил ее отца. Мимо него в Звездную юрту не пройдет ни один подлый убийца.

Полог юрты отбросили в сторону, едва она ступила на покрытый красным лаком помост, на котором был установлен роскошный шатер. Изнутри в прохладные сумерки потянуло теплым, сизым дымом. Шайя опоздала, солнце уже спустилось за холмы, и последняя серебристая полоска света сражалась в неравном бою с наступающей ночью. Одевание потребовало больше времени, чем она предполагала.

Преисполненная решимости не проявлять собственную неуверенность, Шайя вошла в юрту. Шатер был неестественно велик. Его купол поддерживали покрытые красным лаком деревянные опоры, на полу лежали роскошные ковры. Тепло обеспечивали несколько жаровен со сверкающими в них угольями. Отец и еще восемь других мужчин ожидали ее. Среди них был Субаи и лекарь с Шелковой реки. Большинство остальных она тоже знала. Они стояли группкой и переговаривались между собой. Только когда ее отец поднял голову и посмотрел на нее, разговоры смолкли.

— Ты опаздываешь, Шайя. Солнце уже склонило голову за холмами. Так-то ты выказываешь мне уважение?

— Прошу прощения, великий Мадьяс, Хранитель стад, Свет солнца, Сын Белого волка, — сдавленным голосом произнесла она.

Этим вечером лучше его ни о чем не просить.

— Подойди ко мне! — резким голосом приказал он. — Я хочу видеть твои глаза, когда буду говорить с тобой о чудовищных слухах, которые дошли до моих ушей.

Его голос полностью подавил Шайю. Какой бы строптивой она ни была, перечить отцу она не могла. По крайней мере, стоя перед ним. Она бежала, избегала его… Теперь это уже невозможно. Все взгляды устремились к ней, и она испытывала подавляющее чувство, что все остальные знают, что ее ждет. Ее брат, Субаи, насмешливо улыбнулся ей.

— Ты знаешь, что принцесса ишкуцайя принадлежит своему народу. Народ кормит тебя. Поэтому ты должна быть готова кормить народ, когда настанет твое время.

Она смотрела на отца широко раскрытыми от ужаса глазами. Не может…

— Твое падение с лошади может иметь тяжкие последствия для твоего будущего. Для будущего всех ишкуцайя. Девушки должны избегать бешеной скачки.

«Этого не может быть», — думала она.

Мадьяс громко хлопнул в ладоши.

— Принесите стол!

— Драгоценнейший Мадьяс, прошу простить меня за то, что я осмеливаюсь обращаться к вам, когда меня не спрашивали, — вмешался целитель. — Мне кажется, будет верно сначала заняться плечом вашей дочери. Она страдает от боли. Это невыгодно для дальнейшего осмотра.

Ее отец раздраженно сдвинул брови.

— Что значит невыгодно? Она годами вела себя как мужчина, так пусть теперь не хнычет!

— Прошу прощения, если я вас неверно понял, всемогущий бессмертный, — целитель не осмеливался смотреть в глаза ее отцу. — Я полагал, что этот вечер будет посвящен поиску женских добродетелей вашей дочери Шайи. В таких условиях следовало бы вести себя вежливо. С вашей дочерью должны обращаться как с дамой, а не как со степным воителем, которому неведомы страх и боль. Однако, очевидно, произошло недоразумение, и я нижайше прошу прощения за свое вмешательство, — целитель говорил с сильным акцентом, разбирать его слова было довольно сложно. Шайя была не совсем уверена в том, что все поняла верно. Неужели он действительно осмелился скрыть за красивыми словами подспудную критику действий ее отца? Неужели старику жить надоело? Что он вообще здесь делает? Чего от нее хотят? Что ж, хотя бы советники перестали таращиться на нее, переведя взгляды на целителя, осмелившегося на неслыханную дерзость в отношении бессмертного.

На лице ее отца не дрогнул ни один мускул. Все в Звездной юрте затаили дыхание.

— На колени, Шайя, — наконец очень тихо произнес бессмертный. — Великий… Мяу? Ведь так тебя зовут, верно? Мяу? Сойдемся на этом. У вас такие ужасно длинные имена, которые тяжело запомнить.

— Любое имя, которым вы меня одарите, бессмертный, будет честью для меня, — с поклоном ответил целитель.

— На колени! — строго повторил ее отец.

Она с неохотой подчинилась. Старик зашел ей за спину. Его руки коснулись гладкой шелковой ткани. Шайя с трудом перевела дух. Не от боли. Стоять на коленях перед этими стариками и ее братом. В этом платье. Будь она обнажена, она не чувствовала бы себя более униженной. Она осознала, что ее соски выделяются на тонкой ткани. Она пристыженно подняла руку, пытаясь прикрыться.

— Прошу, не шевелитесь, высокочтимая принцесса, — тонкие пальцы целителя с поразительной силой вцепились в ее плоть. Он коснулся ее правой лопатки. Кончики пальцев пробежали по краю кости. На глаза навернулись слезы. Против ее воли. Она подняла голову, поглядела в лицо отца, которого все это, похоже, нисколько не трогало.

— Не будете ли вы так любезны поднять правую руку, даже если больно?

Шайя сжала губы. Слезы высохли. Она поклялась себе, что не проявит больше слабости перед этими стариками.

— Будет не так больно, если вы сделаете выдох, когда я вас попрошу об этом, — целитель положил ладонь плашмя на лопатку, а другой вцепился в правое плечо.

— Ты уверен, что достаточно силен, чтобы сделать это, старик? — пренебрежительно поинтересовался ее брат. — Может быть, мне дернуть ее за руку, чтобы вправить на место?

— Мое сердце полнится радостью от столь щедрого предложения, — когда целитель заговорил, Шайя почувствовала на шее его теплое дыхание. — Однако эта задача требует не столько силы, сколько умения, почтенный принц Субаи.