Бессмертный отодвинул руку в сторону и поглядел на хрупкую девушку. Она и две других очень старались прошлой ночью. Как же он это ненавидит. Не любил он наигранных спектаклей. Ему хотелось настоящей страсти. Никогда не думал, что все это так быстро надоест ему. Став Муваттой, он почувствовал, что внезапно обретенная власть наполнила его целиком.

Схватился за виски. Опять эти голоса в его голове, постоянно говорящие с ним. Нужно напиться, чтобы снова заставить их замолчать. Если бы у него был выбор, он вернулся бы к своей прежней жизни. Но понимал, что возврата больше нет. Если она заметит, что ему надоела его властная оболочка, она заменит его.

— Повелитель!

О, этот отвратительный голос! Бессмертный поднялся, бросил последний взгляд на девушек. Наверняка все трое уже проснулись. Боятся перепадов его настроения. А он терпеть не мог, когда все окружавшие его люди в чем-то перед ним притворялись.

Он отбросил в сторону полог шатра. Там стоял его виночерпий, потный низкорослый толстенький человечек, красный нос которого свидетельствовал о том, что он пьет вино, которое для него не предназначено.

— Повелитель, крылатая Ишта приказала мне позвать вас. Вы должны прийти к руслу реки. Она сказала, чтобы я позвал вас.

Как он потеет, это просто отвратительно.

— Твой плащ, парень.

Виночерпий дрожащими руками расстегнул застежку голубого плаща с широким красным бортом, знак его должности. Муватта обернулся им вокруг бедер и повернулся к стоявшим у шатра стражам.

— Отрежьте ему хозяйство. Мне не нравится его голос.

Виночерпий испуганно взвизгнул, когда воины без колебаний схватили его.

— Господин, прошу… Я евнух. Поэтому такой голос… Прошу, простите.

Муватта раздраженно поглядел на него.

— Тогда отрежьте что-то другое от его жирного тела. Большой кусок. И бросьте в шатер, чтобы разбудить девушек.

Не моргнув глазом, воины выполнили его приказ. Крики евнуха развлекли его… ненадолго. Он пересек лагерь. Почти никто и взгляд не осмеливался поднять. Его не любили, и он это знал. Они боялись его. Таким и должно быть правление! Если он отдает приказ, его должны выполнять не задумываясь.

Утро только занималось, первая розовая дымка виднелась над горами на востоке. Было уже тепло. День снова будет невыносимо жарким. При взгляде на горы его охватывала тоска. Там, на востоке, находилась Желтая башня. Дворец богов. Дом девантаров. Ему так хотелось посмотреть на стоящий среди скал в одиночестве замок. Как живут боги? Какая же там должна быть роскошь! Какие удивительные радости ожидают посетителей? Он должен победить Аарона и стать первым среди бессмертных, тогда, возможно, он попадет туда.

Он прошел мимо длинной ямы, полной трупов. В лагере свирепствовали болезни. Каждый день умирали больше сотни воинов и еще больше рабов. Его советники просто не могли совладать с этим, чем бы он ни грозил. От лазутчиков он знал, что у Аарона такой проблемы нет. В военных походах болезни — постоянный спутник войск. Так было всегда! Почему пощадили Аарона? Может быть, Львиноголовый защищает народ Арама?

Трупы в яме лежали бледные и скрюченные, пересыпанные негашеной известью. Что-то шевельнулось. Бродячая собака грызла руку высокого мужчины. Муватта раздраженно отвел взгляд. Такие парни, как он, должны убивать для него крестьян Аарона! Как он только посмел подохнуть!

Дурное настроение вернулось. Он знал, сколько людей умерло, хотя не любил думать об этом. Стоять здесь лагерем так долго было ошибкой. Несколько тысяч его опытных воинов подохли, как и тот, что внизу, во рву. Борьба за Гарагум уже стоила ему большего количества людей, чем погибло за последние годы в пограничных стычках с Ишкуцей. А ведь битва еще не начиналась!

Почему у Аарона не так? Все лазутчики подтверждали информацию о том, что в его лагере смертей гораздо меньше.

На берегу пересохшей реки стояла крылатая Ишта и ждала его. Ветер играл в перьях ее черных крыльев. На ней был белый наряд почти до пят. На бедрах — скрещенные перевязи, с которых свисают роскошные мечи. Ни один смертный не отваживался подойти к ней. Берег опустел. Лагерь в непосредственной близости отсюда тоже был пуст.

Она была так прекрасна и в то же время казалась такой пугающей.

— Ты не торопился, — холодно приветствовала она его, не оборачиваясь.

— Мой виночерпий забыл мне сказать, насколько срочно ты желаешь видеть меня.

Она резко обернулась. За ней взлетели птицы, напуганные резким движением. Коршуны! Тяжело взмахивая крыльями, они устремились к небу.

— Тебе требуется напоминать, что следует явиться незамедлительно, когда я желаю видеть тебя?

— Я неудачно выразился…

— Я все поняла.

Муватта не мог выдержать ее взгляд. Гнев ее ощущался почти на физическом уровне. Внезапно он увидел себя лежащим в яме с трупами, в полном сознании. Кожу обжигала известь. Крысы вгрызались во внутренности. Он не мог закричать, не мог пошевелиться, но был жив.

— Снова вспомнил о том, что смертен?

Муватта опустился на колени.

— Прошу, простите меня, если я разочаровал вас, повелительница молний и смерти.

— Вставай! — Она указала на реку. — Я хочу, чтобы ты увидел это.

Он подошел к прибрежному кустарнику. Под ними в русло реки был вбит ряд шестов. На каждый была насажена голова. В пыли лежали обнаженные тела.

— Это все семнадцать убийц, которые вчера покинули лагерь, чтобы, как обычно, сеять страх в лагере врага.

— Это сделал Львиноголовый? — негромко спросил он, стараясь не рассердить.

— Нет. Мой брат не вмешивается. Он не такой, как я. Это были их новые стражники. Наемники из Цапоте. Люди-ягуары, которые обычно сражаются только за жрецов Крылатого змея.

Люди-ягуары? Это ничего не говорило Муватте.

— Что мы будем делать?

— Мы отдадим им берег, — легко ответила богиня.

— Но…

— Ты ставишь мое решение под сомнение? — Она улыбнулась ему, а он снова увидел яму мертвецов.

— Значит, мы признаем поражение в битве?

— Это не поражение. Просто битва закончена. Мы знаем о них все, что должны знать.

— А эти убийцы? Эти люди, выследившие моих убийц, они не могут стать опасными? Они не изменят исход битвы?

Она рассмеялась.

— Их всего двести. Я знаю, ты тревожишься об убитых, но даже те люди, которых ты выставишь из резерва, более опытны в боях, чем крестьяне Аарона. Нет никакого сомнения в том, как закончится эта битва. Впрочем, она привлекает к себе немало внимания среди моих братьев и сестер. Поэтому я не могу пойти на другой берег и отомстить за наших убийц. Но если люди-ягуары придут на нашу сторону, им этого не пережить.

Она так красива, исполнена силы и совершенно бесцеремонна. Муватта восхищался ею. Он бы боготворил ее, если бы она не была богиней. Почему он не может найти такую женщину, как она?

— Не позволяй, чтобы эти головы висели там слишком долго. Это плохо скажется на моральном духе твоих войск. Их трупы нужно бросить в общие могилы. А ты должен сегодня же отправиться в Изатами. До Небесной свадьбы всего три дня. Будет хорошо, если ты приглядишь за сатрапами, которые предпочли присутствовать на празднике, а не здесь, в лагере.

— А эта лошадиная принцесса? — Он не понимал, почему Аарон до сих пор ничего не предпринял, чтобы освободить ее. Неужели она значит для него меньше, чем он ожидал?

— Ты думаешь о Шайе?

Муватта судорожно проглотил слюну. В присутствии Крылатой ему никогда не удавалось следить за своими мыслями. Наверняка Ишта знает о том, что он желает ее… Вероятно, даже посмеивается над его незамысловатыми фантазиями.

— Напротив. Я была бы разочарована, если бы ты не считал меня желанной, — она одарила его улыбкой, от которой сердце его едва не выскочило из груди. — Впрочем, я всегда останусь для тебя мечтой. Зато обещаю, Шайя тебя очень порадует. Я знаю, тебя разочаровали женщины, делившие с тобой ложе в последнее время. Шайя разожжет твой огонь. После этой Небесной свадьбы слухи о том, что после ранения, полученного от Аарона, ты не совсем мужчина, полностью развеются.