— Это дозорный и молодая девушка, приходившая ко мне в шатер, чтобы сделать массаж. Смерть дозорного печальна, но это в принципе вписывается в приграничные потасовки. А смерть Аширы — нет. Это послание, свидетельствующее о том, что в нашем лагере есть убийцы. Им ведом распорядок дня твоих сановников, возможно, они знают даже о том, что вы делаете в который час дня. Они в любое время могут убить любого, кто близок нам. Более того, возможно, убийца может прокрасться ночью даже в ваш шатер, бессмертный.

Аарон задумчиво провел рукой по бороде. А затем покачал головой.

— Мой шатер охраняется днем и ночью. Я вне опасности. Дело в другом…

— Прошу, великий, не отметайте это вот так, сразу. Значительная часть вашей лейб-гвардии состоит из наемников, из бывших пиратов. Вы уверены в верности каждого из них? Я считаю вполне возможным то, что убийца уже среди ваших приближенных.

— Таков план наших врагов: посеять сомнение и недовольство, и в твоем случае он уже сработал, Датамес, — он захлопнул сундук.

— Даже если в вашей лейб-гвардии нет предателя. Вы каждый день находитесь в лагере среди людей. Вы копаете вместе с ними. Принимаете участие в соревнованиях. Любой в этом лагере, если захочет, сможет подобраться к вам на длину лезвия кинжала.

— От каждого из своих людей я ожидаю, что в день сражения он рискнет ради меня жизнью, а сам должен прятаться, как трус? Это ты предложил мне пойти в лагерь, чтобы сблизиться с крестьянами и воинами. А теперь ты хочешь, чтобы я сделал прямо противоположное? Нет! Ты привел меня на верный путь. Я вижу это тем отчетливее, чем упорнее Муватта пытается сбить меня с него. Я ничего не стану менять.

Датамес глубоко вздохнул. Он ценил Аарона, потому что он мог сказать подобную вещь.

— Я не смогу защитить вас, если вы будете неосторожны, повелитель.

Аарон улыбнулся ему.

— Тогда я снимаю с тебя эту ответственность, — он произнес это с теплотой, без высокомерия и, очевидно, стараясь, чтобы это не прозвучало обидно. — Я сам могу за себя постоять, — он накрыл сундучок ладонью. — Но мы должны лучше защищать своих людей. У тебя есть предложения, Датамес?

— У нас здесь пятьдесят тысяч крестьян и воинов, а еще свита, насчитывающая несколько тысяч. Кроме того, каждый день прибывает целое войско носильщиков, обеспечивающее нас самым необходимым. Может быть, мы сумеем затруднить для прокравшихся к нам убийц их кровавые задачи. Но остановить мы их не сумеем.

— Тогда мы сделаем все, что можем, — ответил Аарон, в которого эта задача, похоже, вселила новый энтузиазм. — Например, женщины, которые получают деньги за удовольствия. Разве мы не можем собрать их всех в одном лагере, обнесенном рвом и земляным валом? На подходах поставим стражу. Пожелавший проникнуть туда должен сдать оружие и показать деньги на удовольствия. Тогда к ним не сможет войти кто и когда угодно.

Датамес попытался прикинуть, какое беспокойство это вызовет среди людей. Он знал, что некоторым просто нравилось прохаживаться между палатками женщин и смотреть на них.

— Мы должны будем объяснить, зачем это делается.

— Будем откровенны, — произнес бессмертный. — Скажем об убийстве Аширы. Если люди поймут, что происходит, будет меньше недовольных. Кстати, твоя идея с деньгами на удовольствия была великолепной. Мужчины больше стараются. Настроение улучшилось. Драк стало меньше. Благодарю тебя за службу, Датамес. Даже если мы иногда спорим… Ты моя правая рука. Без тебя здесь воцарился бы хаос.

Датамес удивленно поглядел на правителя. К похвале из его уст он действительно не привык, несмотря на то что за последние два года бессмертный изменился к лучшему.

— Благодарю, господин.

Это дело с деньгами на удовольствия было лишь мелочью. Каждый, кто во время работы или учений проявлял себя, получал в качестве платы особую монету, деньги на удовольствия. Каждый день раздавали тысячи монет. Только предъявивший такую монету мог воспользоваться услугами продававших себя женщин. Он расплачивался ею, а женщины меняли их потом на настоящие деньги. Конечно же, этого придерживались не все, но в целом его план сработал. Мужчины старались уже не только потому, что им пообещали землю, которую они, возможно, получат, если выживут в битве. Монеты были гораздо более осязаемы. Каждый мог обменять ее в тот же день на несколько приятных часов.

— Мы должны усилить стражу внутри лагеря, — продолжал правитель. — Должна быть возможность помешать врагу передвигаться.

— Было бы здорово крепче привязать к себе пастухов и охотников Гарагума. Крестьян провинции Муватта уже превратил в своих врагов. Он позволяет своим людям делать все, что им вздумается. Большинство деревень по ту сторону высохшего русла реки разграблены и сожжены. До меня дошла просьба, которая вам не понравится, бессмертный Аарон, но если мы выполним ее, чаша весов этой провинции окончательно склонится в нашу сторону.

Аарон внимательно выслушал его и покачал головой.

— Мне это не нравится.

— Вы знаете, что в народе вас называют королем с мечом духов. Это прозвище разлетелось до самых дальних уголков провинций. Теперь представляется возможность воспользоваться этим. Вы хотите быть правителем, близким к народу? Выполните эту просьбу.

— Дай мне день, чтобы поразмыслить о том, что делать. Мне нельзя покидать лагерь. Кроме того, я хочу видеть этого человека. Вернемся к проблеме с убитым дозорным. У тебя есть предложение?

Датамес откашлялся.

— И не просто предложение. Однако, боюсь, на этот раз вам мой совет тоже не понравится. Я ратую за то, чтобы убрать всех дозорных и пустить слух о том, что опасно покидать ночью лагерь, потому что Муватта подсылает своих убийц. Все должны осознать, насколько рискованны ночные прогулки. Это важно, потому что, если мы сделаем то, что я предлагаю, всякий, кто не послушает совета, окажется в огромной опасности.

Аарон провел рукой по сундучку на столе.

— А сейчас разве не опасно?

Возразить Датамесу было нечего.

— Будет хуже. До сих пор нашим разведчикам не удалось выяснить, что происходит в долине за войском Муватты. Мы слепы. Теперь мы ослепим и его. Это я вам обещаю.

— Тогда так и поступим! — решил Аарон.

Датамес испытал облегчение. Он не рассчитывал на то, что правитель решится последовать его совету. Он ступал на радикальный путь. Гофмейстер забрал сундучок.

— Если вы позволите, я прикажу разыскать труп Аширы.

— Конечно, — бессмертный кивнул. Казалось, мысленно он далеко отсюда.

Датамес поклонился. Как много предстоит сделать!

— Ты что-нибудь слышал о принцессе Шайе?

Он опасался, что Аарон спросит о ней. До него дошли слухи, что Канита, наместник бессмертного Мадьяса в Нангоге, был казнен. Будто бы та же судьба постигла и часть его лейб-гвардии. А Шайя была командующей его гвардии.

— Она принцесса, — осторожно ответил он. — Я считаю весьма маловероятным, что с ней что-то случилось. Вероятно, ее доставили ко двору бессмертного Мадьяса.

Аарон провел ладонью по лбу, зарылся пальцами в волосы.

— Я должен знать, где она, — измученно произнес он. — Поглядел на лежавшие перед ним на столе глиняные дощечки. — Я не могу собраться с мыслями. Я…

— Поддерживать связь с Кочующим двором трудно, бессмертный. Вы же знаете, они редко когда остаются на одном месте дольше чем на три-четыре дня. Часто поблизости палаточного городка нет магических врат, а для чужаков соваться в степи ишкуцайя опасно.

— Я знаю, — резко ответил Аарон. — Но знаю я и то, что у тебя повсюду есть лазутчики. Ты должен что-нибудь выяснить.

— Трудно не выяснить что-то, господин. Наша проблема в том, чтобы донести это известие до нас от Кочующего двора.

— Отправь к ним посольство! Найди какую-нибудь причину! Они должны будут выяснить, что с ней стало. Осторожно!

Датамес поклонился.

— Конечно, повелитель. Сегодня же составлю посольство, — и с этими словами он удалился. Так поспешно, что было уже видно — он спасается бегством. О принцессе Шайе не говорили при дворе Арама, но он догадывался, что произошло. Она приходила к Аарону, когда тот болел после ранения, нанесенного Муваттой. Еще она ходила с ним против небесных пиратов Таркона Железноязыкого. После своего возвращения из Нангога Аарон лишь дважды навещал женщин, которые, несмотря на роспуск гарема, добровольно остались при дворе Арама, чтобы вместе пообедать с ними. Если сейчас послать не того придворного к Кочующему двору, чтобы осторожно навести справки о Шайе, пройдет совсем немного времени, и двор Аарона заполонят слухи о том, почему угас его интерес к обитательницам гарема.