Оставаться на позиции у деревни Саньчендзы батарея уже не могла. Сначала сменил позицию 3-й взвод подъесаула Станкевича, который занял огневую позицию у деревни Гаодзяюй, потом 1-й и 2-й взводы под командой войскового старшины Гаврилова. Во время отхода двух взводов бомбардир-наводчик 3-го взвода Бакшеев со второго выстрела подбил японское орудие, разогнал несколькими выстрелами японскую прислугу у двух других видимых орудий и перенес огонь шрапнелью на другие три, за гребнем, после чего и они замолчали. Стреляя из одного орудия (второе заклинило), 3-й взвод сумел подавить шестиорудийную батарею японцев. За этот подвиг казак Егор Бакшеев был награжден Знаком Отличия Военного ордена III степени. К концу войны он будет иметь три такие награды — IV, III и II степени.

Положение отряда было тяжелое, так как приходилось отходить под натиском превосходящих сил противника через перевал, вытаскивая на руках пушки.

19 июля японцы продолжили наступление у деревни Лаомугоу, но огнем 1-й Забайкальской казачьей батареи были остановлены. За этот бой подполковник Гаврилов был награжден орденом Святого Великомученика Георгия IV степени.

Прикрывая отход наших войск с перевалов, отряд Мищенко отошел к деревне Татунь, а затем получил приказ следовать к Ляолинскому перевалу, занятому нашей пехотой, и стать за расположением своих войск, ведя разведку на Тинчан и далее на юг.

Прибыв в указанное место, генерал Мищенко выдвинул вперед авангард в составе 5-й сотни 1-го Верхнеудинского полка и 4-й сотни 1-го Читинского полка под общим командованием есаула 1-го Читинского полка фон Глена.

Авангард выдвинулся до горы Чанинзы и, заняв расположенную к северу от нее деревню, выставил сторожевые заставы к деревне Тичан и на перевале между горой Чанинза и Ляолинским перевалом.

Пока отряд генерала Мищенко, действуя в арьергарде, прикрывал отход наших войск к Ляояну, казаки Ренненкампфа в ночь с 19 на 20 июля переправились вплавь на правый берег Тайцзыхе и двинулись к Сяосыру.

21 июля они вновь переправились у Сяосыра на левый берег и заночевали у деревни Пьедяпузы в готовности с утра 22 июля провести усиленную рекогносцировку Сыгоулинского перевала.

Для выполнения этой задачи назначили пять сотен 2-ю Нерчинского и две сотни 2-го Аргунского полков с 4-й пограничной батареей.

Утром 22 июля авангардная сотня отряда в 6–7 верстах от места ночевки была обстреляна японцами. Спешившись, сотня атаковала и выбила противника с занимаемых позиций.

У Сыгоулинского перевала отряд вновь был обстрелян. Головная сотня и часть авангардной спешились, поднялись на гребень сопки и открыли сильный огонь по японской заставе, которая, бросив убитых и раненых, поспешно уходила за перевал. Около десятка убитых и раненых солдат остались лежать в долине. Двух ближних убитых и нескольких раненых казаки смогли захватить, остальных не успели, так как был дан сигнал «Отбой!».

Подтянув подкрепление, японцы заняли оставленный казаками перевал и обрушили на них шквал огня. Роли поменялись. Теперь казакам пришлось нести потери. Бросив захваченных японцев, 6-я сотня 2-го Нерчинского полка вынесла с поля боя одного убитого и четырех раненых своих товарищей. Один из казаков увидел в кустах раненого, которого принял за своего офицера. Русские офицеры носили к тому времени кителя, перекрашенные в цвет «хаки», похожий на цвет мундира японского офицера. Захватив запасную лошадь, он бросился под перекрестным огнем к кустам, но раненый стал стрелять в него из револьвера. Поняв, что это был японский офицер, казак, выстрелив несколько раз из винтовки по стрелявшему, благополучно вернулся.

К этому времени японцы заняли Хайчен.

26 июля разъезд поручика Н.К. Шнеура, прикомандированного к 1-му Читинскому полку и высланного к Эрдагоу, обнаружил там сильную японскую заставу, а на Сяньхотанском перевале окапывающуюся пехоту противника.

Генерал Мищенко бросил несколько сотен забайкальцев в бой и выбил противника с перевала, но охранять дальше перевал стало уже невозможно, так как противник по узким долинам обошел перевал и угрожал казакам окружением.

В ночь на 27 июля отряд отошел к Кутятзы, преследуемый японцами, которые к полудню 28 июля потеснили казачьи сторожевые посты за деревню Пейцзыгоу, а разъезды их появились со стороны Маляю.

Никто, кроме Забайкальского отряда Мищенко, не препятствовал продвижению японцев. Две сотни 1 — го Читинского полка под командованием войскового старшины 7-го Сибирского казачьего полка Д.И. Аничкова были посланы на поддержку сторожевых постов, которые и остановили противника.

Главные силы отряда двинулись навстречу японским передовым заставам, ноте, не приняв боя, поспешно отошли.

Период дождей принес затишье на всем Русско-японском фронте. Армии остановили свой бег — одна вперед, другая назад — и занялись приведением в порядок своих измотанных частей.

Бригада Мищенко, которая с началом боевых действий и дня не проводила без выстрела, 1-й Аргунский казачий полк, 1-я Забайкальская казачья батарея и 6-я конно-горная батарея пограничной стражи по приказу главнокомандующего Маньчжурской армии были отведены на отдых в Ляоян. Шестимесячная изнурительная служба в авангарде при наступлении Русской армии, ее сосредоточении и в арьергарде — при отступлении временно закончилась.

В конце июля полки Забайкальского казачьего войска находились в составе 2-го Сибирского корпуса (Забайкальская бригада генерала Мищенко, 1-й Читинский и 1-й Верхнеудинский полки) — у Ляояна; главных сил Восточного отряда (2-я бригада дивизии Ренненкампфа, 2-й Верхнеудинский и 2-й Читинский полки в качестве корпусной кавалерии) — между Ляндясаном и Тхавуаном, а 1 — й Аргунский казачий полк — у Сихояна; дивизии Ренненкампфа (1-я бригада генерала Любавина, 2-й Нерчинский и 2-й Аргунский казачьи полки) — к северу от Сайматзы; гарнизона Порт-Артура (4-я сотня 1-го Верхнеудинского полка); войск, обороняющих Уссурийское побережье, — 1-й Нерчинский полк.

В начале июля, согласно решению командующего, конный отряд генерала Ренненкампфа (2 тысячи человек) прикрывал левый фланг Восточной группы и пути движения на Мукден.

Призванные на войну со льготы казаки пообвыкли, научились воевать, притерпелись к своей походной, тревожной жизни.

Воевавший в отряде Ренненкампфа со дня его формирования барон П. Врангель за время походов и боев по горам Маньчжурии присмотрелся к казакам и сделал интересные выводы, характеризующие забайкальского казака как воина. Он пишет: «По развитию, сметке, большой находчивости и инициативе казак далеко превосходит регулярного солдата. Особенно поразительна у него способность ориентироваться. Раз пройдя по какой-либо местности, казак пройдет там же без колебания, в какой угодно туман, в какую угодно темную ночь. Один из казаков-бурят так ответил на вопрос об этой удивительной способности забайкальцев: „Как идешь куда-нибудь, почаще оглядывайся, — смотри назад; как дорога покажется, такой она и на обратном пути казаться будет, и тогда никогда не ошибешься“. Забайкальский казак в высшей степени вынослив, никогда не падает духом, хороший товарищ и легко привязывается к своему офицеру. Большинство казаков не имеет выправки и внешней дисциплины регулярного солдата, но отдав приказание, вы можете положиться на казака: он точно и состоятельно его исполнит…»

Данная характеристика забайкальских казаков перекликается с наблюдением других офицеров, воевавших в Забайкальском казачьем войске в годы Русско-японской войны.

30 июня во время усиленной рекогносцировки на Фандзяпудзы, проведенной отрядом Ренненкампфа, были убиты командир согни 2-го Аргунского полка есаул Власов и ординарец генерала Ренненкампфа штабс-ротмистр Цедерберг, а сам начальник отряда получил ранение в ногу, после чего его эвакуировали в Ляоян. Командование отрядом принял генерал Любавин.

3 июля генерал Любавин со 2-м Аргунским полком прибыл к Сяосыру и остановился в деревне Сандянзае, а к деревне Чугаю был выдвинут 2-й Нерчинский полк, который стал на линии сторожевых охранений в 15 верстах от Сяосыра.