В этот день особенно активно действовала немецкая авиация. Свой первый бомбовый удар она нанесла по 1-му Верхнеудинскому полку. После отхода противника полк, выслав 2-ю сотню в разведку, пошел рысью, чтобы как можно быстрее выйти к реке и на плечах противника форсировать ее. Пройдя д. Трояновку и углубившись в лес, полк замедлил свое движение, и в это время 5 немецких самолетов атаковали его пулеметным огнем и сбросили 20 бомб. Казаки уже были научены, как бороться с авиацией противника, поэтому, завидев самолеты, они дружно открывали огонь из винтовок и пулеметов, не давая летчикам вести прицельное бомбометание.
Так случилось и в этот раз. Встреченные огнем с земли, самолеты кое-как обстреляли казаков из пулеметов и сбросили бомбы. Пулеметным огнем прапорщик Подойницын подбил один из самолетов, который упал за р. Стоход. Другие сразу же улетели. Отразив воздушную атаку, полк продолжил движение и в 9 часов 10 минут прибыл в д. Бережница. Разъезд доложил, что мост сожжен. 2-я сотня, чьи разъезды действовали на р. Стоход, была обстреляна тяжелой артиллерией противника в деревне, а 3-я сотня — по дороге в Заречье. Несколько казаков получили ранения и контузии, из них казаки Иван Таракановский во 2-й сотне и Петр Мигунов — в 3-й остались в строю.
Интересно, что забайкальские казаки на войне, если получали ранение, которое можно было вылечить в полку, старались не эвакуироваться. Главной причиной было, конечно, их личное мужество, но были и другие, немаловажные причины этого: во-первых, согласно установленным правилам, в Русской армии получивший ранение и оставшийся в строю представлялся к награде; во-вторых, казаки были более привязаны к своим полкам, чем пехотинцы, и не хотели уходить от привычной для них обстановки. Пол к для казака был домом родным. К нему он приписывался практически на всю жизнь, в нем служили его родственники, друзья и знакомые по станице или поселку, здесь он был на виду и мог всегда ожидать помощи и поддержки товарищей. Поэтому в зависимости от тяжести ранения казак всегда стремился не отрываться от полка и лечение проходил амбулаторно, делая перевязки в полковом лазарете.
Переждав обстрел, сотни продолжали выполнение поставленной задачи. Разъезды хорунжего Стрельникова, прапорщиков Кузнецова, Бурдуковского перебрались за первый рукав Стохода и обстреляли обоз противника у местечка Стобыхва. Войсковой старшина Комаровский и адъютант полка сотник Попов выехали на рекогносцировку переправ через реку. Горевший мост Комаровский приказал потушить находившемуся рядом с ним разъезду 1-го Читинского полка и вызванной из полка команде связи.
В 12 часов дня по приказу командира дивизии полк занял отведенный участок. В боевую линию стали 1-я сотня кубанцев и 2-я, 3-я сотни верхнеудинцев, а 2-я кубанская и 4-я, 6-я сотни верхнеудинцев составили резерв и расположились в лесу.
Ночью противник освещал реку прожекторами. 2-я сотня дважды пресекла попытку немецких разведчиков поджечь потушенный днем мост.
Второй бомбовый удар немецкая авиация нанесла по 2-му Верхнеудинскому полку, когда он скученной походной колонной после атаки проходил д. Трояновку. 6 немецких самолетов сначала обстреляли колонну из пулеметов и сбросили 4 бомбы. Одна из них упала на дорогу в середине колонны полка между 1-й и 6-й сотнями. В 1-й сотне были контужены есаул Беломестнов и хорунжий Жеребцов, обе их лошади оказались тяжело раненными. Пулеметным огнем с самолетов в этой сотне ранено 2 казака и убита 1 лошадь. В 6-й сотне убито 2 лошади, 2 казака ранено. Казаки быстро рассыпались по дворам и открыли по самолетам сильный огонь, одно орудие 3-й батареи обстреляло их шрапнелью. На второй заход пилоты противника не решились. Казаки 5-й сотни, действующей впереди полка, стали свидетелями того, как отважный русский летчик пытался помешать этим самолетам бомбить полк, но был сбит в неравном бою. Казаки нашли раненого героя и доставили его на перевязочный пункт.
Отразив удар самолетов, полк переменным аллюром двинулся над. Бережницы и сосредоточился, не доходя до нее, в лесу.
Наступление войск Юго-Западного фронта в конце июня сильно осложнило положение австрийских войск. Их командование уже не рассчитывало, что удастся остановить русских, если они форсируют Стоход и атакуют австро-венгерские позиции на противоположном берегу. В срочном порядке на усиление австрийских войск стали прибывать более боеспособные немецкие части. Попытки русских дивизий и полков с ходу, на плечах отступающих частей противника форсировать реку успеха не имели. Заблаговременно уничтоженные мосты и контратаки австро-германских войск не позволили русским переправиться на западный берег реки без сильной артиллерийской поддержки и сосредоточения свежих резервов.
26 июня в 3 часа ночи на участке дивизиона войскового старшины Лоншакова 1-го Читинского полка казачьим дозором было замечено движение на уцелевшем мосту, а затем появилось пламя пожара. Стало ясно, что немцы подожгли мост. Пулеметы хорунжего Воронова немедленно открыли огонь по мечущимся на мосту фигурам немецких солдат, а прапорщик Лысковский с 25 спешенными казаками пробрался к мосту. Часть казаков стала растаскивать рогатки с колючей проволокой, загораживающие проход на мост, а остальные прикрывали их огнем из винтовок. Противник стал отходить. Полусотня бросилась на мост для его преследования и тушения горящих деревянных конструкций. Когда казаки прошли три четверти длины моста, а приказные Колобов и Андрей Коренев дошли до проволочного заграждения на берегу, противник открыл ураганный огонь. Казаки прыгнули с моста в реку и перешли ее вброд. Прапорщик Лысковский, оказавшийся между немецкими окопами и мостом на нашем берегу, был атакован двумя немецкими пехотинцами, бросившимися на него со штыками наперевес. Лысковский, отбиваясь от них шашкой, попытался перепрыгнуть через проволочное заграждение, но, зацепившись за проволоку, упал между 3-м и 4-м рядами кольев. Немцы старались захватить его в плен. Казаки Андрей Самойлов и Архип Белоголов бросились ему на помощь, зарубили немцев и вынесли раненого офицера к своим.
Немцы предприняли несколько попыток сжечь мост, но казаки огнем пулеметов и винтовок не допустили этого.
В 8 часов вечера подошли роты 400-го пехотного Хортицкого полка и сменили казаков.
На участке 1-го Верхнеудинского полка казаков сменили 11-я и 12-я роты 311-го пехотного Кременецкого полка. Полк отошел и стал биваком в лесу северо-западнее деревни Трояновка, в которой осталось всего 8 семей крестьян. Остальные, напуганные австрийцами, что придут казаки и всех зарубят, бежали при отступлении противника. Позже на бивак подошли сотни Кубанского дивизиона. Потом полк переместился в лес юго-восточнее д. Набруска. Сюда же подошел 2-й Верхнеудинекий полк. Конно-саперные команды полков и дивизии приступили к наведению моста через Стоход.
В 18 часов несколько самолетов противника совершили налет на бивак двух полков. Взрывом бомбы был тяжело ранен казак 6-й сотни 1-го Верхнеудинского полка Григорий Матафонов. Полки отошли на 2–3 версты назад и замаскировались в лесу. Казаки набирались опыта маскировки. Авиация противника охотилась за конницей и в случае ее обнаружения немедленно наносила бомбовые удары.
1-я Забайкальская казачья дивизия вышла из подчинения командира 4-го кавалерийского корпуса и вместе с 16-й кавалерийской дивизией составила особый конный отряд под начальством командира 16-й кавалерийской дивизии генерал-лейтенанта Володченко.
С начала преследования противника казаки только два раза питались горячей пищей. Первый раз походные кухни подошли к казакам в ночь с 24 на 25 июня, второй раз — вечером 25-го в мест. Черск, где сосредотачивалась дивизия. В этой деревне оставшиеся местные жители рассказали казакам, что среди австрийских солдат было много российских подданных польского происхождения, перешедших в армию противника добровольно или сдавшихся в плен. Они именовали себя легионерами и думали, что за предательство России немцы позволят иметь им свое самостоятельное государство. Они так и отвечали жителям: «Желаем свое королевство иметь». Донские казаки из 2-й сводно-казачьей дивизии в д. Нова Руда расстреляли польских легионеров как предателей, потому что они сначала служили в Русской армии, а потом перебежали к противнику и были захвачены в плен в бою. Немецкий порядок поляки сполна испытают на себе позже.
