— Что ж, Ваша Мудрость, вы имеете право спросить. Да, настал черед северных территорий. Более того, я могу сказать, что именно они рассматривались как основная цель. Не хочу сказать ничего плохого, но Арванет всегда торчал, словно бельмо, на глазу Императора, хотя со стратегической точки зрения он не цель, а всего лишь перевалочный пункт на пути к цели. — Он простер руку. — Там впереди полконтинента!

— Мы это знаем. — Может быть, Эрсер хотел сказать этой фразой, что летописцы Арванета на протяжении многих веков наблюдали, как те или иные завоеватели стремились к этим местам. — Сначала Рагид хотел завоевать эти равнины для своих фермеров, а в последнее время Баром подошел к самым их границам и мечтает о новых пастбищах для своего народа. Божественную волю исполняют теперь люди из Скейрада, и это завоевание рассматривается не просто, как выполнение принятого решения, а как веление рока. И все же могу ли я, по своему невежеству, спросить, почему силы Империи не могут просто взять и двинуться на север из долины Кхадрахад?

— Потому что такие попытки предпринимались не один раз, даже во времена современной династии, десять лет назад, но они не приносили успеха… Ученый должен бы это знать.

— Сидир подавил негодование. — А сейчас прорыв вверх по Югулару сможет расколоть силы противника пополам, отрезать их от поставщиков металла, позволит нам создать базы на плодородных землях, и тогда мы начнем понемногу вытеснять их. А позже, когда их силы будут подорваны, Рагид нанесет прямой удар.

Эрсер выжидающе молчал. Сидир побарабанил пальцами по ручкам кресла, потом вдруг взорвался:

— Послушай! Давай я тебе объясню все с самого начала. Бывает, что самые простые вещи понять труднее, чем иное тайное учение. Из всех трех слоев населения Арванета на нас больше всего озлоблены светские помещики, и это понятно. Мы насильно превратили их во владельцев плантаций, и через несколько поколений их родословные уже никого не будут интересовать, потому что именно мы приберем к рукам налоги с сельского населения. Мы будем назначать и поднимать их, как нам заблагорассудится. Когда мы откроем северные земли для поселений, у ваших древних благородных семейств появятся конкуренты в торговле продуктами и хлопком. Поэтому неудивительно, что они жалуются, устраивают тайные сборища и всячески хитрят.

Но вы то в своих церквях почему их поддерживаете? Вам следовало бы больше прислушиваться к мнению Гильдий. Вы же знаете, что все больше и больше ваших торговцев поддерживают Империю. Они рады ее приходу. Империя разрывает путы архаичных законов и обычаев, которые здорово им мешали. Она расширяет и обеспечивает безопасность торговли. А если они выигрывают деньги, значит, они выигрывают и власть. И они ни в коем случае не собираются этому препятствовать — ведь все делается за счет класса, который в былые времена только смеялся над ними.

За ними будущее. За вами, может быть, тоже. Совет и законы, согласно которым он избирается, и церкви, которые оберегают эти законы — все мудрецы призваны сыграть важную роль в делах Империи. И не теоретически, как это было в прежние времена, а в реальной практике… — завершая свою тираду, Сидир привел поговорку баромьянцев: —…не то что, когда вы были главными призраками на кладбище. И добавил: — И поэтому вы должны меняться, шагая в ногу со временем, жить и процветать вместе с остальными провинциями Империи, а не погибать вместе с епископами.

— Не всегда самое лучшее — меняться в соответствии со временем, Главнокомандующий, — медленно произнес Эрсер.

— Народы, которые шли на это со слишком большой готовностью, канули в лету. Арванет перенес все. — Его тон стал деловым. — Да, мы выслушали многих членов Гильдий-. Некоторые из них, действительно, опасаются неприятностей. Например, торговля металлом с Рогавикой существует с незапамятных времен. Возникли и устоялись разнообразные формы. Разрушить нынешние договоренности и соглашения, означало бы отобрать у многих хлеб и заморозить торговлю.

— Только на время, — вспылил Сидир. — Вы же знаете, сколько сил мы уделяем тому, чтобы создать механизмы поддержки, например, субсидирования, чтобы преодолеть трудности переходного периода. И вскоре прерванная торговля снова возобновится. Большинство торговцев пойдет на это, если я объясню.

Взгляд Эрсера изменился. Или, может, он стал испуганным? Голос его упал до шепота почти неслышимого за шумом ветра.

— Вы действительно предлагаете… перекроить весь путь до Неизвестного Рунга?

— Возможно. Моли планы еще не созрели окончательно. Они будут меняться по мере поступления новых сведений. — Сидир откинулся назад. — Если все пойдет гладко, то да. Рунг будет полностью принадлежать Империи. Мой основной план — проведение кампании через Югулар — получил высокое одобрение, и мне предоставлена полная свобода действий. Я сказал бы, небывалая свобода. Поэтому вы, Ваша Мудрость, можете представить мне все ваши аргументы, все, которые имеете. У меня достаточно полномочий решать любые вопросы.

Эрсер помолчал немного, потом сказал:

— Главнокомандующий — здравомыслящий человек, поэтому он готов выслушать самого смиренного из своих слуг. — Его не слишком удачная попытка задеть Юрусана не ускользнула от Сидира, но рагидьянец на нее никак не отреагировал. — Пусть Главнокомандующий позволит сказать нам вот что… Его план смел и достоин его предков, чья отвага вернула Империи мир и единство. И все же… не слишком ли он смел? Мы, мудрецы, в принципе согласны с ним. И тем не менее, являясь преданными слугами Славного Престола, считаем своим долгом и правом давать совет, когда это возможно. И вот что мы считаем: вам не следует начинать вторжение в этом году. Ни в этом, ни в следующем, ни еще через год. Северные территории ждали долго и могут подождать еще. Древний Арванет с его противоречивыми проблемами требует к себе особого внимания. Одни солдаты не смогут удержать его; здесь требуется еще и искусство управления государством. При всем моем глубочайшем уважении к Главнокомандующему, я хочу напомнить ему, что многие властители за прошедшие тысячелетия искренно считали, что им удалось покорить Арванет.

— Ты просто боишься. Ты боишься, что я двину на север большую часть своих сил. И что будет тогда? Мятежи? Да неужели они настолько безумны, что пойдут на это? Ведь они знают, что я могу вернуться и покарать их.

— Духовенство, конечно же, предаст проклятию всех, кто попытается поднять мятеж. Но у приморцев в прибрежных водах стоят корабли.

— Торговцы и авантюристы всегда мутили воду. Среди островов никогда не было по-настоящему спокойно, ссоры время от времени перерастали в бои — все это мне хорошо известно. Но мне известно и то, что они не смогут взять приступом ни одно укрепленное место, а союзников на берегу у них нет. Да и командование Киллимарейча состоит совсем не из глупцов. В крайнем случае Ичинг постарается поставить на место большую часть смутьянов из морских районов, чтобы те не спровоцировали войну с Империей. Они попросту не готовы к ней… пока.

— Если ваша армия жаждет неприятных сюрпризов… Главнокомандующий, Рунг не случайно называют непредсказуемым! Мы здесь, в Арванете, а его влияние когда-то распространялось и на нас, — мы сами располагаем скудными сведениями о нем, да и эти сведения в большинстве своем основаны на мифах и домыслах.

— Но вы никогда не пытались толком осмыслить то, что уже знаете. И, простите меня за прямоту, ваши ученые никогда на заботились о том, чтобы получить новые, достоверные сведения. А меня это интересует. Все идет как надо. — Сидир глубоко вздохнул. — Может быть я и не дойду до Рун-га в этом году. Я не так уж и тороплюсь, как кажется вам. Я не буду ради тщеславия рисковать своими людьми, своими отважными всадниками.

Эрсер внимательно взглянул на него.

— Но вы собираетесь рисковать собой, — пробормотал он.

— Могу ли я убедить вас не делать хотя бы этого? Посылайте свою армию, если это так уж необходимо, но сами оставайтесь здесь, с нами.