Войди: едва забрезжила заря,
А мой супруг обычно не заходит
Ко мне в такую рань, и говорить
О нашей бедной дочери открыто
Ты можешь, Евриклея. По лицу
Расстроенному твоему и вздохам,
Которые сдержать не в силах ты,
Я догадалась…
Смерть любая лучше,
Чем жизнь бедняжки Мирры. Я царю
Об этом не сказала бы: превратно
Способен слезы девичьи отец
Понять. И я — к тебе с покорной просьбой?
Царица, выслушай меня.
Увы,
Сама давно я вижу, как на убыль
Идет ее цветущая краса
И взгляд живой тоска немая застит.
И ладно плакала б она!.. Так нет,
Молчит и не уронит ни слезинки
Из глаз, что слез полны. Вотще мои
Объятия и вечные вопросы
О том, что мучает бедняжку: знай,
Твердит она, что ничего. Меня же
Не обмануть.
Тебе с царем она
Родная дочь, но ведь и я, как дочку,
Ее люблю. Уже семнадцать лет
Мою воспитанницу прижимаю
Я каждый день к груди… И что ж теперь?
Она, которая привыкла с детства
Не скрытничать со мною никогда,
Не стала разве и со мною скрытной?
И мне она твердит, что нет причин
Для беспокойства… Но при этом слезы
Не в силах против воли удержать.
Откуда столько грусти в юном сердце?
Я приписала было эту грусть
Сомненьям дочери, которой вскоре
Супруга выбор предстоял. На Кипр
Из Азии и Греции спешили
Отважнейшие из владык на зов
Ее красы. Мы дали ей возможность
Решать самой свою судьбу. В одном
Ей доблесть нравилась, другой по вкусу
Был обходительностью ей; за тем —
Владенья большие, тогда как этот —
И царственен, и краше всех других.
Быть может, выбирая, опасалась
Она, что тот, кто мил ее очам,
Родителю не по душе придется.
Как мать и женщина могу себе
Представить я, какую в нежном сердце
Созданья робкого могли борьбу
Сомненья эти вызвать. Но и после
Того, как в споре победил Перей,
Царевич из Эпира, в благородстве,
Могуществе, уме и красоте
Не знавший равных, и удачный выбор
По нраву нам пришелся, и она
Должна, казалось, быть собой довольна,
Не видим разве мы, как с каждым днем
В ней нарастает буря и все больше
Ее тоска грызет?.. Гляжу на дочь —
И сердце разрывается на части.
Ах, лучше б ей не выбирать вовек!
С тех пор она еще сильней тоскует.
Я так боялась, как бы эта ночь
В канун ее замужества (о, небо!)
Последнею не стала для нее.
Лежу тихонько я в своей постели,
Недалеко от Мирриной, и к ней
Прислушиваюсь, притворяясь спящей;
Уже не первый месяц вижу я,
Как мается она, и мне, старухе,
Не спится. Молча благодатный сон,
Что столько уж ночей не простирает
Над нею крылья тихие свои,
Я призываю дочери на помощь.
Сначала вздохи редкие почти
Неуловимы, но, меня не слыша,
Она уже не сдерживает их
И начинает всхлипывать, бедняжка,
И всхлипыванья переходят в план,
А плач в рыданья, а рыданья в крики.
И с губ ее срывается одно —
Единственное слово: «Смерть…» Все чаще
Оно звучит сквозь слезы, и тогда,
Не выдержав, я к ней бегу в тревоге.
Она же, увидав меня, вздыхать
Перестает, и слез как не бывало,
И, вновь гордыни царственной полна,
Она, без дрожи в голосе, сердито
Мне говорит: «Чего тебе? Уйди…»
И у меня слова застряли в горле,
Я только плакала, обняв ее,
Все время плакала… Но понемногу
Пришла в себя и обрела слова.
О, как просила я и заклинала
Ее признаться мне во всем, не то
Я вместе с ней умру!.. Ты мать, но ты бы,
Наверно, с нею ласковей, чем я,
Не говорила. Девочке известно,
Что я души не чаю в ней, и вот
Она глаза слезам открыла снова
И обняла меня, и ласков был
Ее ответ. Но на своем упорно
Она стояла, только и сказав,
Что всем невестам накануне свадьбы
Положено грустить, что все пройдет
И чтобы я молчала. Отговорки:
Настолько худо ей, что страх меня
Пригнал к тебе. Вели, пока не поздно,
Расстроить свадьбу: в толк возьми, что дочь
Недолго погубить. Ты мать. Ни слова
Я не прибавлю.
Слезы… говорить…
Мешают мне. Однако что же с нею?..
В такие годы только от любви
И мучаются. Правда, если страстью
К Перею, избранному ей самой,
Она пылает, отчего ей плакать,
Когда уже недолго свадьбы ждать?
А влюблена в другого, для чего же
Тогда Перея выбрала?
Клянусь,
Что боль ее не вызвана любовью:
Ведь я при ней всегда, и проглядеть
Я не могла бы зарожденье чувства
В ее груди. Да и она сама
Во всем бы мне призналась, мне, в которой
По возрасту вторую видит мать,
А по любви — сестру. Ее молчанье,
Лицо и вздохи — все мне говорит,
Что девочка к Перею равнодушна.
Спокойной, даже радостной была
До выбора она, да и не сразу
Сумела выбрать. Ей наверняка
Еще никто не нравился, и Мирра,
Считая, очевидно, что должна
Кого-то выбрать, выбрала Перея.
Она его не любит. Да, но кто,
Коль не Перей великий, полюбиться
Сумел бы ей? Неблагородный пыл
Не мог возникнуть в благородном сердце.
Возлюбленным ее не стал бы тот,
В ком царской крови нет. Кого на выбор
Из всех, кто здесь просил ее руки,
Она бы не сумела осчастливить?
Ее терзает не любовь, хотя
Любви и слезы свойственны и вздохи,
Однако без надежды нет любви.
Тогда как Мирра и луча надежды
Не видит. Рана, что не говори,
Ее неисцелима… Жаждать смерти!..
Нет, лучше мне сначала умереть,
Чтобы на старости годов не видеть,
Как пожирает медленный огонь
Ее во цвете лет!..
Меня пугают
Твои слова… Я свадьбы не хочу,
Из-за которой потерять могла бы
Единственную дочь… Иди, но ей
Не говори о нашем разговоре.
Иди, я следом за тобой приду,
Как только слезы высохнут бесследно.
Поторопись. Я побежала к ней.
О, небеса! А вдруг, пока с тобою
Я разговоры долгие вела,
В отчаянье опять бедняжка впала?
О, как бы мне хотелось и тебя
Утешить!.. Но бежать пора. Не медли
И ты: чем ты появишься скорей,
Тем лучше…
Посуди сама, могу ли
Я не спешить. Но в этот ранний час
Я не хочу чинить допрос бедняжке
И не хочу показываться ей
Расстроенная. Напугать нетрудно
И больше огорчить ее. Она
Робка и столь чувствительна, что с нею
Поосторожней надобно. Иди.
И не жалей, что все мне рассказала;
Я тоже полагаюсь на тебя.
