— Так вот какого молодца чуть не сожрали марсианские ублюдки! — раскатисто пробасил появившийся в кабинете человек, и Симонсен мгновенно подобрался, ведь вошедший был командующим марсианской группой космофлота, о чем свидетельствовали золотые ракеты над шевронами.

— Ну, рассказывай, мой мальчик! — командующий грузно плюхнулся в кресло. — Повезло тебе! Если бы не десантники, вряд ли ты сейчас сидел бы здесь и уж конечно не примерял бы капитанские шевроны!

Он захохотал.

— Нет, сэр! — сказал Симонсен вежливо, и в душе его ожили тысячи серебряных колокольчиков. Душа ощутила покой и торжество человека, говорящего неожиданную правду. — Все было иначе, сэр! Меня спасли именно марсиане, сэр. Ведь вы нашли место аварии, а это в стороне от поселения, верно, сэр?

— Марсиане? — командующий засмеялся и значительно посмотрел на директора департамента. — Что за нелепость, капитан? Да если бы не десантники, эти «спасители» уже изготовили бы из вашего черепа какой-нибудь тотем!

— Но, сэр, они несли меня! — снова возразил Симонсен. — Они поили меня водой!

— Чушь! — отрезал директор департамента. — Чушь, капитан! Эти дикари кровожадны. Мы для них захватчики. Вымирающая раса, которая не имеет никаких понятий об этике и гуманности! Запомните раз и навсегда, вас спасли не какие-нибудь вонючие марсиане, вас спасли ваши соотечественники. Ваши соратники! — Директор сделал паузу, выразительно окидывая Симонсена, и закончил: — Капитан!

Он раздраженно поднялся, нетерпеливо махнул рукой. Аудиенция закончилась. Симонсен вяло козырнул командующему и вышел из кабинета, чувствуя на спине два пристальных колющих взгляда.

Прямо в дверях его атаковали журналисты.

— Господин капитан! Мистер Симонсен! Сэр! Что вы можете сказать по поводу вашего пленения марсианами? Что вы испытывали, находясь в плену, сэр? Признательны ли вы десантникам, которые так своевременно вырвали вас из марсианских лап?

Астронавт остановился. Опустив голову, он смотрел на капитанские шевроны, упакованные в прозрачный пластик. Оторвавшись от них, он увидел ждущие жадные взгляды. Он должен был сказать то, что от него ждали. Если собаки ждут костей, бесполезно и глупо швырять им мясо.

— Это было страшно, господа! — хриплый голос Симонсена постепенно набирал силу. — Я очень признателен нашим доблестным десантникам. Когда я очнулся и меня коснулись вонючие марсианские лапы…

Серебряная мелодия, звучавшая в его душе, стала тише и вскоре умолкла совсем.

Посмотрите в свои телескопы. Приблизьтесь глазами к маленькой красной звездочке, ползущей в космической тьме. С облегчением убедитесь, что планета Марс все-таки необитаема, что великие каналы с голубой студеной водой и хрустальные города, похожие на груду драгоценных камней, скатившихся откуда-то с вершин стылых гор, — легенда, не более. Убедитесь, что багряные пески Марса полны одиночества, над ними лишь бездушный ветер, вздымающий бурую поземку на многие мили.

Пусть этот рассказ останется просто страшной и грустной сказкой, живущей при зыбком свете свечи.

Старый Марс не вынес бы такой правды!

Небо быстро темнело, яркие звезды усеивали небосклон, мутной молочной полосой вытянулся с запада на восток пояс астероидов, а внизу под этим космическим великолепием просыпался и пробовал свои силы робкими неуверенными порывами ночной ветер. Он врывался на пустые улицы, кружился вокруг голубых хрустальных минаретов, трогал невидимыми лапами изящные башни, стучался в закрытые окна пустых домов, ерошил спокойные холодные воды приготовившихся ко сну каналов, поднимал в пустыне песчаные облака и вел себя домашним зверьком, решившимся немного порезвиться в отсутствие своего хозяина.

Некоторое время капитан Уильямс и Джонатан Купер ждали: не мелькнет ли в мертвом городе какое-то движение, не появится ли какая-нибудь неясная фигура, не промчится ли галопом через пустое морское дно этакий призрак из седой старины верхом на закованном в латы древнем коне невозможных кровей, с небывалой родословной.

Город был пуст.

Город был мертв. Он не способен был родить чудо. Где-то в глубине гулкого чрева города еще бродили редкие марсиане, которые не способны были что-то изменить в мире. Они были беззащитны и бесполезны, как индейцы, когда-то продавшие белым свой континент.

Марсианская почва, окутавшись трепетным маревом, пыхтела, подобно доисторическому грязевому вулкану. Вдали одиноко белел ледяной шапкой Олимп, который марсиане называли Повелителем звезд — Маго маги.

— И все-таки я его поймаю, — упрямо сказал Джонатан Купер.

— Это просто легенда, не более, — возразил капитан Уильямс. — Ты бродишь в погоне за сказкой. А сказки никогда не даются в руки, они подобны миражу, они способны только манить и заставлять тосковать о несбыточном. Помнишь Спендера? Он убил несколько человек именно потому, что поверил в сказку. Джонатан, мифы чаще всего бывают опасными.

— Я его поймаю, — сказал Купер.

Долгое время он собирал марсианские легенды, потом однажды в тонком серебряном фолианте вычитал историю о марсианском сирине и заболел ею. Отныне его помыслы были направлены на то, чтобы найти сирина, но это было недостаточным для него, — Джонатан Купер хотел не просто увидеть сирина, он хотел его поймать. Сказочная птица, чарующая слушателей своим фантастическим пением. Необыкновенное существо с белоснежным опереньем, и в каждом пере сверкал изумруд или аквамарин, соперничающий блеском со звездами. Птица, обещающая богатство и жизнь, полную довольства и праздного ожидания конца.

— Не знаю, — с сомнением сказал капитан Уильямс. — Не знаю, будет ли это хорошо. Если история перестает быть мифом, она всегда становится заурядным событием нашего прошлого. Великое будущее всегда только у мифов.

— Сирин, — не слушая его, пробормотал Купер. — Говорят, его пение очаровывает, его можно слушать часами. Если это так, наверняка найдется немало людей, готовых заплатить деньги, чтобы послушать сирина. На этом можно хорошо заработать. Я выберусь из этой ямы, я отправлюсь со своим сирином на Землю, там мне будут платить, чтобы послушать моего сирина, — в глазах у Купера был лихорадочный блеск человека, внезапно познавшего истину.

— Не думаю, что это будет совсем уж легкой задачей, — с сомнением сказал капитан Уильямс. — С тех пор как из посаженных Дрисколлом деревьев на Марсе взошли и подставили солнцу ветви огромные леса, можно потратить жизнь и не найти сирина. Думаю, добыча не дастся вам слишком легко. Нет, Купер, удача не для вас. Если бы это было возможным, я не сомневаюсь, что сирина давно бы уже поймали сами марсиане. И это они сейчас бродили бы с птицей по площадям своих городов, заставляя нас платить деньги для того, чтобы послушать его сказочное пение.

Купер поморщился.

— Марсияшки, — с отвращением сказал он и сплюнул на лунно-белоснежную поверхность улицы. — Марсияшки! Не говорите мне о них, капитан. Нынешние марсияшки деградировали, они уже совсем не похожи на своих предков. Где им ловить за хвост птицу удачи, если они уже не образуют народ и просиживают свою жизнь, вдыхая дым керловых палочек. Много ли вы видели в жизни наркоманов, способных на решительные действия? А мне это важно, мне это очень важно, а потому я обязательно поймаю сирина. Слышите, капитан Уильямс, я обязательно его поймаю! И не будет его в лесах. Легенды говорят, что сирин чаще всего появляется на городских окраинах.

— Дай бог, — сказал капитан. — Только не надо истерик. Копите эмоции внутри себя. Разве я возражаю? Я готов даже помолиться за вашу удачу, если только это может помочь.

Они брели по пригороду. Башенки и минареты были соединены друг с другом различными переходами, все было занесено песком, и на домах лежала печать запустения и смерти. Город был загадкой, которую загадывает смерть.