— Тут есть один тбилисец с женой — тоже твой знакомый. Он с нами рядом дачу снимает.
Васо привстал, оглядывая столы. В ответ на это за одним из отдаленных столов тоже кто-то привстал и покрутил над головой ладонью. Васо ответил тем же и крикнул:
— Нико Авалишвили! Привет!
Тут, загремев стулом, поднялся с места мой Иван и сказал громко, обращаясь к тому отдаленному грузину:
— Просим за наш стол! Да, да, серьезно — и никаких отговорок! Убедительно просим! Челом бьем! Не обижайте нас отказом!
Васо и Георгий поддержали его. И вот к нашему столу подошли еще двое: черноволосый грузин средних лет с проседью на висках, одетый в светлый полотняный костюм, и его молодая черноволосая жена с шелковым красным платком на плечах поверх светлого платья. У этого грузина тоже были черные усики над верхней губой, только тоненькие и длинные — в размер его рта. И даже у его жены над губой был черный пушок, правда едва заметный. Иван усадил ее слева от меня, а мужа — напротив нее, рядом с собой.
Так мы устроились вокруг этого стола, который одним концом упирался в подоконник. И пока мы так устраивались, попутно знакомясь и здороваясь, красавица Тамара снабдила всех чистыми приборами, белым хлебом и закуской, состоявшей из мясного салата, красной рыбы, нарезанной ломтиками, черной икры и ветчины. Разместив гостей, Иван взялся за бутылку и, наполняя бокалы темно-красным вином, сказал:
— Просим наших уважаемых соседей не очень сердиться на нас за то, что мы нарушили привычный ритм их жизни. Но такой уж случай особенный. Шутка ли — семь лет не видались! А ведь когда-то вместе летали, вместе падали…
Тут Васо поднял предостерегающе указательный палец и вставил:
— Но ведь и сбивали, Ваня!
Тот согласился:
— Да. И сбивали тоже. Но, чтобы быть самокритичным…
Опять Васо перебил его:
— Самокритичным будешь потом. А сейчас торжественный момент. Кто победил в конечном счете? Мы. Стало быть, мы и сбивали больше. Будь все наоборот — не было бы нашей победы. Простой логический вывод.
И опять Иван согласился:
— Правильно. В конечном счете победили мы. Да иначе и быть не могло. И вот благодаря этому мы сидим теперь мирно за этим столом такой дружной семьей. Тут и Грузия…
Он обвел взглядом наши лица. А сидевший слева от него житель здешних гор подсказал, указывая на себя и свою сестру:
— И Абхазия…
Грузин справа от Ивана добавил, кивая на свою жену:
— И Армения…
А грузин Васо встал со своего места на конце стола и сказал с легким поклоном в мою сторону:
— И Финляндия…
Иван выслушал их всех, поворачивая с улыбкой голову туда-сюда, и вдруг, ударив себя кулаком по гулкой груди, сказал в заключение:
— И Россия!
Подняв затем бокал с вином, он провозгласил:
— Вот и выпьем за дружбу наших народов!
Мы соприкоснулись бокалами и, осушив их, налегли на закуску. Я помог своим соседкам дотянуться до красной рыбы и черной икры и получил взамен две такие улыбки, от которых у меня опять разыгрался аппетит, несмотря на съеденный плов. Иван еще раз наполнил наши бокалы, и мы снова выпили, повторив слова о дружбе.
Постепенно за столом завязался разговор, пересыпанный вопросами: кто, куда, когда, где и как. Это надоумило Ивана снова подняться и сказать:
— Предлагаю выпить за наши пути-дороги, за их бесчисленное разнообразие и за доставляемую ими радость новизны! Тамара! Свет очей моих! Дайте нам еще две бутылки!
Но тут с места вскочил Васо и сказал:
— Нет, Ваня! Довольно! Теперь я угощаю.
Он шепнул что-то на ухо Тамаре, и на столе появились еще две большие бутылки грузинского вина с другим названием, а сверх того — большое блюдо с яблоками и грушами, стоявшее перед тем в буфете за стеклом. Васо сам разлил вино в бокалы, обойдя стол с трех сторон. И опять мы пили, заедая выпитое грушами и яблоками.
Потом встал со своего места грузин из Тбилиси. Он тихо сказал что-то у буфета, и перед женщинами появились две стеклянные вазы с конфетами. Потом у буфета побывал житель здешних гор, после чего на столе прибавились новые закуски и новые бутылки, из которых вино тоже немедленно полилось в бокалы. Потом со своего места поднялся я и сказал не очень твердым голосом:
— Товарищ Тамара, дайте нам, пожалуйста, еще два «Букета Абхазии».
Она принесла еще две бутылки. Иван помог ей их раскупорить, и мы снова звякнули бокалами. В голове у меня уже изрядно шумело, но я не забывал посматривать на часы. Время близилось к десяти, а до Адлера было не так близко. Думая об этом, я решил, что пора действовать, и сказал Ивану напрямик:
— Да, Ваня, ты правильно тут говорил насчет разнообразия дорог. Вот и наши с тобой пути-дороги расходятся.
Он даже привстал от удивления:
— То есть как расходятся?
— Так. Из одной дороги получаются две разные.
— Почему две разные?
— Потому что ты сейчас пойдешь на юг, а я на север, как мы договорились.
— Где? Когда? О чем договорились? Ни о чем подобном мы не договаривались. Не мели, Аксель, чепухи.
Он яростно засверкал на меня глазами, нависая над столом. И все другие, сидевшие вокруг, оставили свои разговоры, повернув к нам головы. Васо Гоцеридзе тоже привстал, обратясь ко мне вежливо:
— Позвольте спросить вас, товарищ Аксель, что вы имеете в виду, говоря о севере? Я понял так, что вы очень торопитесь домой?
Я ответил:
— Нет. Сперва еду в Ялту на теплоходе из Сочи.
— Понятно. У вас, очевидно, уже куплен билет?
— Нет. Я там куплю…
Иван перебил меня:
— Не купишь ты там. Ты в Батуми купишь билет и оттуда спокойненько уплывешь в свою Ялту. А до Батуми мы с тобой не спеша прогуляемся по сказочному черноморскому побережью через Сухуми и Гагры.
Я подумал немного. Конечно, можно было и в Батуми сесть на теплоход. Но сам же Иван сказал мне накануне, что идти туда придется недели две. А у меня не было в запасе столько свободных дней. И мне надо было до конца отпуска успеть увидеться с моей женщиной. Поэтому я сказал Ивану:
— Нет, я, пожалуй, не пойду с тобой через Сухуми и Гагры. Не сердись на меня.
Однако он, кажется, все-таки готов был рассердиться. Но в это время ко мне опять обратился Васо:
— А почему вы не хотите пройти через Гагры и Сухуми?
И я уловил что-то вроде обиды в его голосе. И верно: он имел право обидеться. Ведь это была его родная земля, по которой я не хотел идти. Пытаясь как-то смягчить свой отказ, я сказал:
— Я имел намерение только по России пройти, а здесь Грузия и Абхазия.
На это мне ответил грузин из Тбилиси. Его басовитый голос звучал мягко и наставительно, когда он сказал:
— А разве Грузия не та же Россия в вашем западном понимании? Это ведь мы назвали Россию Советским Союзом, а не вы. И только мы можем по-настоящему оценить все значение этого союза, дающего нам свободно жить и дышать. Без этого союза, и в частности без содружества с русскими, мы прозябали бы сейчас на той же стадии развития, на какой остаются наши южные соседи Иран к Турция. А в составе Советского Союза мы ушли от них по меньшей мере на полсотни лет вперед. В другую эпоху ушли. Но когда вы там, на Западе, называете великой и могущественной державой Россию, мы понимаем, что это и к нам, грузинам, относится, и горды этим, потому что и мы составляем часть этого могущества. Так что делить Советский Союз на Россию и не-Россию будет не совсем правильно, тем более с вашей, западной точки зрения.
Иван сказал мне:
— Вот видишь? Пришлось другим тебя убеждать. Хорошо, что ты понял наконец. Выпьем по этому случаю.
Он снова принялся разливать вино в бокалы, попросив попутно Тамару принести еще бутылку. В это время снаружи донеслись нетерпеливые гудки автомобиля. Васо встал со своего места и, быстро подойдя к открытой двери, крикнул кому-то:
— Что, Ахшетели, не терпится? Успеем. Я тут еще на несколько минут задержусь. Старого друга встретил, понимаешь? Фронтового друга. А ты не хочешь перекусить? Ну, как хочешь.
