« Если бы я тебе сказала раньше, ты томился бы еще дольше, — рассудительно возразила Ольга Петровна.

Гость оказался исключительно точным. Ему, видимо, очень нравилось подчеркивать это. Войдя в гостиную, он, прежде чем подать руку Алексею Антоновичу и назвать себя, вынул из жилетного кармана часы и сверил их с настенными. Но тут же извинился:

Простите. Привычка.

Ничего, пожалуйста. Вам я очень рад, очень рад, — заговорил Алексей Антонович, идя к нему навстречу. — Моя мама мне уже говорила… — Он повернулся, отыскивая ее глазами. — Прошу знакомиться: Ольга Петровна.

Буткин, — отрывисто произнес гость. — Семен… — И заколебался, словно не зная, сказать или не сказать свое отчество. — Семен… Аристархович.

С первого взгляда гость понравился Алексею Антоновичу, может быть, потому уже, что у него было письмо от Анюты. Располагал к себе голос Буткина, немного булькающий — букву «р» он выговаривал с каким-то сложным переливом: «рльрльрль», — но очень мягкий и приятный по тембру. Слегка сутулясь, Буткин быстро подошел к Ольге Петровне и угловато поклонился ей.

Мы так рады вам, Семен Аристархович, — сказала Ольга Петровна, приглашая его садиться, — вы нам расскажете о нашей Анюте.

Где она? Как? Что с ней? — Алексей Антонович предложил матери место на диване, свой стул поставил рядом. — Знаете, так приятно услышать живое слово! Тем более, что у нас и писем от нее давно уже не было.

Буткин поднял голову, словно сплюснутую с боков и оттого с чересчур длинным лицом, полусогнутым указательным пальцем прикоснулся к гладко выбритому, с глубокой ложбинкой посредине подбородку.

Анна Макаровна здорова, жизнерадостна и шлет вам привет… из Томска. — Буткин бросил быстрый взгляд в сторону Ольги Петровны, как бы спрашивая этим Алексея Антоновича, может ли оп говорить обо всем совершенно свободпо.

Анюта уже в Томске! — обрадованно воскликнул Алексей Антонович. — Мама, но ведь это так близко к нам! Она ходит по тем самым улицам, где ходил я, будучи студентом. И что же она делает в Томске?

Ольга Петровна улыбнулась. Своей живостью и непосредственностью сын ей сейчас напомнил прежнего студента, приезжавшего домой на короткое каникулярное время.

Алеша, ты не даешь говорить Семену Аристарховичу, — заметила она с легким укором.

Алексей Антонович извинился.

Тем временем Буткин достал из бокового кармана пиджака письмо и подал ему. Мирвольский тут же распечатал конверт и начал читать письмо вслух, желая этим показать гостю, что от него нет никаких секретов.

Письмо было очень коротким. Анюта писала, что пока переехала в Томск — сколько времени будет длиться это «пока», она и сама не знает, — что по-прежнему продолжает заниматься самообразованием и много работает, что хочет скорее увидеть своего Алешу и милую мамочку и что обо всем остальном расскажет Семен Аристархович. Его она рекомендует как человека, с которым она связана общими интересами, вместе работает. Заключительные строки — теплые, интимные слова — Алексей Антонович вслух читать не стал.

Простите за нескромный вопрос: где же вы работаете, Семен Аристархович? — спросила Ольга Петровна, когда Алексей Антонович закончил чтение письма.

Работаю ревизором. На железной дороге. Сюда приехал в командировку. — Буткин все время говорил отрывисто, как бы ставя точки даже и в середине фразы.

Вот как: значит, Анюта тоже работает на железной дороге? — Ольга Петровна взяла из рук сына письмо.

Буткин немного помедлил с ответом.

Анна Макаровна работает в типографии, — наконец сказал он.

А почему тогда с вами вместе? — не понял его Алексей Антонович.

До некоторой степени…

Не ответив прямо на заданный ему вопрос, Буткин стал пересказывать то, о чем его, очевидно, просила Анюта. Живет она в хорошей, чистенькой комнате, вдвоем с подругой Людой. Oбe они наборщицы. Заработок, как и вообще у всех женщин, у них невысокий, но Анна Макаровна, умеет сводить концы с концами. Одевается она хорошо, по воскресеньям ходит гулять за город, иногда катается на лодке по Томи. Конечно, Томь, во мнении Анны Макаровны, не то что здешняя Уда. Она часто вспоминает о Шиверске, о его окрестностях. Он, Буткин, первый раз в этом городе, по и с первого взгляда Шиверск ему очень понравился, и он вполне разделяет восторги Анны Макаровны…

Буткин говорил довольно долго, но как-то все об одном и том же — о мелких, незначащих сторонах жизни Анюты. Алексею Антоновичу хотелось большего, — ему хотелось в живом пересказе гостя увидеть Апюту так, словно бы она сама здесь была. Понять, в чем и как она изменилась за эти два года. Он усиленно пытался повернуть разговор. Но Буткин не мог рассказать того, чего хотелось Алексею Антоновичу. С Анютой он сам познакомился недавно. Откуда же ему знать, как и в чем изменилась она? Алексей Антонович тихонько вздохнул. Ольга Петровна вопросительно посмотрела на сына.

Может быть, нам лучше перейти к столу? — предложила она.

Ей подумалось, что там разговор пойдет непринужденнее. Алексей Антонович также стал приглашать гостя. Буткин согласился. Ольга Петровна ушла на кухню.

Едва она скрылась за дверью, Буткин поднялся.

Алексей Антонович, — сказал он, испытующе вглядываясь в него, — Анна Макаровна заверила меня, что я во всем могу па вас положиться. Действительно ли это так? — он сделал ударение на последние слова.

Да, конечно, как же ипаче… — несколько недоумевая, ответил Алексей Антонович: странный и неожиданный вопрос задал ему Буткин.

То же Анна Макаровна мпе говорила и в отношении Ольги Петровны.

Разумеется… — педоумение не покидало Алексея Антоновича.

— Мне хотелось бы думать, что вы меня поняли. Алексей Антонович пожал плечами.

Буткин слегка склонился к нему, тронул полусогнутым пальцем свой подбородок.

Вы должны мне помочь встретиться с Лебедевым, — сказал оп вполголоса.

Алексей Антонович опустил глаза. Он не успел встать прежде, а теперь Буткин так близко стоял к нему, что надо было или отодвинуть свой стул, чтобы подняться, или заставить посторониться гостя. И то и другое сделать Алексею Антоновичу казалось неудобным, а сидя на стуле, он также не мог продолжать разговор, чувствовал себя связанным. Самым же трудным для него было то, что слова Буткина захватили его врасплох, он не знал, как ему следует на них отозваться. Довериться сразу совсем незнакомому человеку — и вдруг тем самым выдать Лебедева? Он же скрывается здесь под чужой фамилией! Правда, письмо Анюты… Но в нем ведь нет ни единого слова о Лебедеве… Конечно, может быть, он все еще не научился читать такие письма… Но не лучше ли из осторожности сказать, что он не знает никакого Лебедева? И на этом упорствовать? Ну, а если в такой встрече заинтересован не только Буткин, но, может быть, и Лебедев? Кому-кому, а Михаилу он всегда готов помочь…

Как вы сказали? — переспросил Алексей Антонович, словно бы плохо расслышал Буткина, и надеясь этим выиграть время.

Понимаю. Но я рискую ничуть не меньше, чем вы, — веско возразил ему Буткин. — Для меня единственная гарантия вашей честности — это доверие к Анне Макаровне. Однако мне этого вполне достаточно. Какие еще гарантии вам нужны, кроме письма Анны Макаровны?

Алексей Антонович вытер платком испарину со лба. Боже мой, до чего же он еще неопытен в таких делах! Как быть? Нет, нельзя все же сразу… Как ни симпатичен ему этот человек, но все-таки… Главное — он спрашивает не Плотникова, а Лебедева.

Я не знаю, где сейчас Лебедев, — сказал Алексей Антонович.

Буткин недоверчиво покачал головой.

Но в течение нескольких дней я постараюсь это узнать, — добавил тогда Алексей Антонович и подумал: «Я побываю у Михаила и спрошу его». И, найдя это решение, он почувствовал облегчение.

Не понимаю вашего недоверия, Алексей Антонович — заметил Буткин. — На самом деле все это не так.

Да?

Так, именно так, Семен Аристархович, — Алексей Антонович окончательно развеселился.