В отличие от космических кораблей, Рей, не считая многочасовых тренировок на виртуальном тренажёре, поднимался на аэрокаре в воздух всего лишь третий раз в жизни.

- Расслабься, почувствуй машину как продолжение своего тела, - наставлял юного принца Соо-Таш, сумевший каким-то чудом получить на эту прогулку разрешение её величества королевы Иззара. - Представь, что аэрокар всего лишь одежда на твоём теле. Несколько большеватая и не такая удобная, но всего лишь штаны и рубашка.

- Да, но если я свалюсь с высоты собственного роста, то это одно, а если бухнусь отсюда, то парой-тройкой царапин не отделаешься, - тяжело вздохнул Рей, глядя на проносящиеся далеко внизу вершины деревьев. Аэрокар рыскал верх и вниз, словно ощущая неуверенность и слабость пилота. - Мне это всё надоело, давай включим автопилот и отправимся во дворец.

- Можно было бы, конечно, и включить автопилот, - невозмутимо ответил дарлокец, удобно сидящий на пассажирском месте, - но дело в том, что он несколько забарахлил, вот я и вытащил его - за ненадобностью.

Соо-Таш прикрыл глаза, как бы погружаясь в сладкую послеобеденную дрёму. Принцу тогда ещё не исполнилось тринадцати лет, и после страшной гибели отца прошло не больше трёх месяцев. Три месяца чёрной, беспросветной тоски, пожирающей мальчика изнутри. Он просто таял, погрузившись в пучину своего горя, не обращая внимания ни на кого и ни на что вокруг. В то тяжёлое время больше всего на свете Рею хотелось умереть.

- Ваше величество, если к принцу не вернётся вкус к жизни, то мы потерям мальчика. Никакие горы лекарств не помогут здесь, - Соо-Таш твёрдо смотрел на королеву Иззара.

- Я не знаю, что делать, - впервые в жизни гордая Катарина расписалась в своём бессилии. Слёзы хрустальными каплями бежали из глаз женщины, сейчас плакала не королева, сейчас рыдала мать, теряющая своего сына.

- Думаю, что смогу помочь, - седой воин первый и последний раз в своей жизни склонил голову перед королевой Иззара. Впрочем, нет. Не перед королевой - перед матерью.

Так юный принц и оказался в лёгком аэрокаре, парящем в вышине. Причём Соо-Ташу пришлось нести на руках безучастного мальчика, погружённого в себя, абсолютно не обращающего внимания на то, что с ним происходит и где он находится.

- Теперь твоя очередь, - и дарлокец пересадил безразлично смотрящего перед собой мальчика в кресло пилота, возложив его руки на управление аэрокара.

- Я не умею, - вяло возразил Рей.

- Тогда мы разобьемся, и я никогда не увижу своего любимого брата и его дочь, - твёрдо ответил Соо-Таш, даже не делая попытку перехватить управление. - Не думаю, что твоему отцу понравилось бы, что ты погубил его друга, даже не делая попытку спасти, - он понимал, что использует запрещённый приём, но другого выхода просто не видел. Рей должен осознать, что его жизнь не кончилась вместе со страшным взрывом, унёсшим отца.

Если бы взглядом можно было убить, то Соо-Таш уже бы лежал мёртвым. От охватившего его гнева на бледных щёках мальчика проступил пусть слабый, но румянец, зелёные глаза метали молнии.

- Я посажу эту проклятую машину, но твоей ноги больше не будет на Иззаре!

- Как прикажет мой принц, - почтительно склонил голову Соо-Таш, но даже и не подумал браться за управление.

Они летели тогда несколько часов, пока Рей не ощутил единение с лёгкой и послушной машиной, повинующейся малейшему движению. И тогда незабываемое чудо полёта, когда остаешься только ты, бескрайнее небо и вольный ветер, вернуло ощущение жизни. Невыплаканные слёзы по отцу, разъедавшие изнутри душу мальчишки, сейчас струились из глаз, принося облегчение от невыносимой тяжести безвозвратной утраты.

Мальчик опустил аэрокар на землю, пусть не так блестяще как ему хотелось, но вполне уверенно. На следующий день Рей пришёл к Соо-Ташу и упросил провести его по путь воина, став наставником на этом пути.

Сейчас, когда всё усиливающийся ураганный ветер грозил швырнуть аэрокар в озеро или разбить о скалы, Рей пытался уловить то давнее ощущение восторга полёта и единения с машиной. Юноше казалось, что это на его разгорячённое лицо, а не на пластиковый корпус, падают первые капли дождя. И ветер, как будто признав своё поражение, больше не старался закрутить в штопор непокорную "игрушку", а может, всё дело было в том, что аэрокар попал под прикрытие горного кряжа.

Белёсый берег, контрастно выделяющийся рядом с тёмно-коричневой водой Блуждающего озера, был ровный и пологий. Лучшей посадочной площадки и желать вроде нельзя, вот только это безжизненное пространство шириной метров пять совершенно не вызывало у Рея энтузиазма. Впрочем, особого выбора и не существовало. Или нагромождение здоровенных валунов, или неприятный с виду берег, или само озеро. При столь "обширном" разнообразии юноша выбрал самый оптимальный вариант.

Аэрокар тяжело опустился на берег, почти вплотную к массивным каменным глыбам и как можно дальше от воды. Рей надеялся, что пяти метров хватит для безопасности, хотя в пределах видимости от такой воды любое расстояние не кажется достаточным.

- Ну, твоё Величество, не могу сказать, что этот полёт оказался самым приятным в моей жизни, но что самым впечатляющим - это да, - Сайнар удовлетворённо вздохнул и выразил общее восхищение мастерством пилота. - А знаешь, капитан, у меня есть на примете парочка-другая мест, где мы с тобой могли бы неплохо заработать на гонках.

- Конечно, станет рисковать своей жизнью Рей, а ты получать за это кредиты, - Тирс сурово взглянула на мошенника, явно давая понять, что не даст втянуть своего "подопечного" в подобную авантюру.

- Так не я один, мы все будем делать ставки, милашка, - хитрец подмигнул девушке. - Э, э что такое? Что я такого сказал?!

- Я предупреждала....

- Тирс, остановись, я ещё нужен этому миру! Да останови же ее, Рей! - завопил Сайнар, спешно выскакивая из аэрокара и быстро отбегая метра на три. Ещё бы! Рассерженная дарлокианка кого угодно могла вогнать в дрожь. Хотя, если бы девушка действительно хотела свернуть шею бедолаге, то на свете одним хитрецом уже давно стало бы меньше. А так, Тирс довольствовалась только тем, что выгнала наглеца под дождь.

- Ведь я тебя предупреждала, если будешь называть меня...

- Так я всё помню, - согласно закивал головой Сайнар. - Запрет имелся на "красавицу, красотку или куколку", про милашку и слова не было сказано, клянусь ...гм, нет, этой частью Йорзигуна я не буду сейчас клясться, - с притворным раскаянием он прижал руки к груди.

В следующее мгновение Сайнар перестал дурачиться и резко обернулся, изготовив бластер для стрельбы. Дождь продолжал усиливаться, но ещё не набрал той силы, чтобы мешать обзору. Пустынный берег постепенно из белёсого превращался в грязно-серый. Тускло-чёрные валуны, покрытые мелкой бурой порослью, под освежающими струями дождя приобрели антрацитовую яркость. Блуждающее озеро сменило окраску и из тёмно-коричневого стало чистейшего синего цвета и сейчас совсем не отличалось от многих тысяч водоёмов во время шторма. Волны, поднятые ветром, накатывали на берег и так же медленно отступали обратно. Разве что размер волн не соответствовал штормовым шквалам ветра. Подобное несоответствие вызывало ощущение, что озеру тесно, и оно пытается выбраться из своих берегов. Отблески молний, рождающиеся в низко ползущих тучах, отражались в воде, ставшей почти зеркальной.

Если от озера и исходила опасность, то не такая явная, на которую среагировал Сайнар. Он застыл на месте, стараясь не шевелиться и даже не дышать глубоко, повинуясь тому глубинному инстинкту, который достался человеку от его животных предков. Хитрец тщетно пытался проанализировать мимолётное движение, заставившее его насторожиться. Но в пределах видимости единственное что двигалось, так это волны Блуждающего озера, да дождевые капли, мерно выбивающие дробь.