В шумном и накуренном баре надрывался от натуги кондиционер. Это был уже пятый бар, посещённый Сайнаром. Везде он слышал одно и то же: "Всеблагое братство" появилось на Хатре лет пять назад. Они сняли в аренду весьма отдалённый от индустриального центра кусок каменистого плато, отрезанного от остальных огромными провалами и трещинами, и слишком маленького по площади, чтобы устроить на нём космоверфь. Четыре года о них не имелось никаких известий, да, собственно, никто и не интересовался отшельниками. В галактике очень много подобных поселений, созданных новоявленными пророками, а сект, культов и учений ещё больше.

Но год назад проповедники из "Всеблагого братства", заплатив огромное количество взяток чиновникам и денег во всевозможные фонды, стали вести активную агитацию среди населения. В основном, среди вновь прибывших на планету. Поговаривают даже, что сектанты выкупили часть акций нескольких строительных компаний, причём получили их не совсем честным путём. Так или иначе, но секта вдруг приобрела огромное политическое влияние. С некоторых пор с их конкурентами происходят мелкие и не очень мелкие неприятности, а во всех официальных заседаниях мэрий крупных городов принимает нештатное, но обязательное участие представитель поклонников красноглазого бога. Связываться с сектантами никто не желает, так как особо ретивые их противники либо убрались с Хатры, либо погибли, либо внезапно стали рьяными поклонниками нового божества. "Всеблагое братство" явно не нуждалось в деньгах, хотя по привычке и собирало пожертвования. Вот только никто не знает, откуда у бедных сектантов появились такие огромные деньги.

Сайнар задумался. Всё говорит о том, что Феруз решил собственноручно проверить, откуда такое богатство свалилось на голову местных пророков, и нельзя ли чуть-чуть отщипнуть от божественных щедрот. Он уже решил покинуть это заведение и отправиться спать, как его внимание привлёк очень пьяный человек в рабочем комбинезоне, сидевший за угловым столиком. Он делал призывные взмахи, и при этом постоянно оглядывался по сторонам. Сайнар, прихватив с собой бутылку крепчайшего местного пойла и пару чистых стаканов, неспешной походкой направился за угловой стол.

- Садись, приятель, - широким жестом пригласил пьянчуга и, глядя на полную бутылку, облизнулся. - Ты о братстве расспрашивал? Могу продать кое-какую информацию за сто кредитов и эту прелесть, что держишь в руках. Сразу видно, ты человек, понимающий тонкую душу простого работяги. Не то что некоторые, - пьяница погрозил в сторону кулаком.

Сайнар присел рядом и поставил на стол два стакана, плеснув в них темно-красной жидкости из бутылки. Даже при тусклом освещении бара цвет у пойла был мерзко-ядовитый, а запах и того противнее. Но эти мелочи не смущали работягу, одним большим глотком ополовинившего стакан.

- Так что я могу узнать за свои деньги? Если то, что говорят все, то эта информация не стоит и стакана выпивки, - скептически прищурился Сайнар.

- Нет, - замотал головой пьянчуга, - того, что знаю я, не могут знать все, но сначала покажи, есть ли у тебя на самом деле кредиты?

Сайнар вытащил десять одинаковых бумажек и положил их на стол, прикрыв ладонью от излишне любопытных глаз, в подобных местах могли убить и за гораздо меньшую сумму. Сидевший за столом протянул к деньгам широкую руку с обкусанными ногтями.

- Э нет, приятель, - покачал головой Сайнар, - сначала хочу услышать, что ты мне скажешь, а потом решу, стоит ли твой трёп таких денег.

- Месяца этак три назад зашёл я к своему троюродному брательнику в строительный ангар, - пьяница честно пытался выговорить заковыристое название компании, владеющей ангаром, но после трёх безуспешных попыток отказался от этой идеи. Допив оставшееся в стакане, он подпёр рукой голову и продолжил. - С брательником мы только успели присесть и выпить по одной, как он глянул на экран и весь аж перекосился. Нежданно начальство пожаловало, да ещё и типы с красным глазом на балахонах. Брательник-то мой, пусть земля будет ему пухом, соображал дай бог каждому! Давай выпьем за его светлую душу, - пьянчуга прослезился от воспоминания и, уже не спрашивая разрешения, быстро налил себе стакан и выпил его залпом. - Так о чем это я? Надо бы память смазать, - он протянул руку, но бутылки на прежнем месте не оказалось.

- Смажешь, когда выложишь всё, - отрезал Сайнар, с которым подобную шутку дважды не сыграешь.

- Хор-роший ты человек, но вот душу работяги не понимаешь, - пьяница постучал кулаком себе в грудь. Сайнар сделал вид, что уходит, и воспоминания у работяги проснулись сами собой. - Так вот, типы в балахонах с красным глазом, да морды у всех здоровые такие, в нашу каморку и направились. А брательник-то меня за стойку с мониторами и сунул. "Мол, посиди, мол, пока начальство, мол, убраться не соизволит".

Те два бугая двери нараспашку, один по шкафам заглядывать стал, гад, бутылку углядел и в карман сунул. А второй мониторы слежения выключил, да брательника так вежливо попросил выйти, что братец мой бегом побежал в указанное им место, - дойдя до столь драматического момента своего повествования, рассказчик, словно забывшись, придвинул к себе стакан Сайнара и залпом его осушил. Утерев губы рукавом, он продолжил, - мне стало настолько любопытно, с чего это красноглазые здесь распоряжаются, что я, недолго думая, включил экраны и стал наблюдать за происходящим.

Трое цивильно одетых мужиков и одна баба стервозной наружности о чём-то спорили с типами в белых балахонах. Речь шла о продаже части акций компании. Когда переговоры окончательно зашли в тупик, проповедники отошли в сторону, как бы на совещание. Один из мужиков в сером рабочем комбинезоне - я сначала подумал, что это обычный работяга, но тут он повернулся, а на груди у него оказалась эмблема красного глаза, - пьянчуга сглотнул тягучую слюну, выразительно облизал пересохшие губы и покосился на пустой стакан, но Сайнар остался непреклонен. - Так вот, этот мужик подошёл поближе к директорской группе и прямо на глазах стал раздуваться, словно воздушный шарик. Бах, и взорвался! - рассказчик ухватил бутылку и, не став больше пачкать стаканы, принялся заливать в себя её содержимое прямо из горла.

- Это тебе с пьяных глаз привиделось, - недоверчиво покачал головой Сайнар, хотя отлично понимал, подобный тип вряд ли способен придумать такую складную историю.

- Обижаешь, - насупился пьяница, оскорблённый в своих лучших чувствах. - Самое интересное началось потом, - он недвусмысленно кивнул на деньги, прикрытые рукой Сайнара. Тот молча протянул кредиты. - Стервозной бабе досталось больше всего, хотя и мужиков малость посекло, но тут же все они стали петь хвалебные гимны Красноглазому богу. Баба лежит в луже собственной крови и усердно поёт молитвы, не обращая внимания, что кровь хлещет у неё из горла. Потом они подписали нужные бумаги и проповедники уехали.

- А что произошло с этими людьми потом?

- Не знаю, вроде бы пришли в себя. По крайне мере, петь они прекратили, это точно. А вскоре и врачи подъехали. Объяснили всё случившееся несчастным случаем на производстве и дело замяли.

Оставив рассказчика с остатками пойла, плещущимися на дне бутылки, Сайнар отправился отдохнуть и поразмыслить над услышанным. Руководство "Всеблагого братства" решило заняться бизнесом? Вполне логично, если у них появились лишние деньги. Не совсем честный способ внедряться в компании? Тоже не новость, и не они первые открыли подобный способ, и не они последние будут так поступать. Смерть одного из низших звеньев секты во имя достижения целей высшего руководства? Старо, как мир.

Другое дело - как именно эта смерть произошла. Взрыв, пожалуй, один из самых наглядных примеров устрашения очевидцев. Но то, что произошло потом, вызывает сомнение. Если допустить, что при взрыве произошёл выброс газа, действующего гипнотическим образом, тогда становится понятно, почему руководство подписало контракт. Непонятно другое, каким образом люди, не знакомые с культом Красноглазого бога, стали петь псалмы и молитвы, ему посвященные?