А всё от незнания, да… Ну и хрен с ними, учить эту шушеру чему‑либо я не собираюсь. Конкуренты ж!

— Стой. — Я поднял руку, и Край замер за моей спиной, по — моему, даже затаив дыхание. Я пояснил. — Здесь у меня сигнализация. Надо проверить…

Край еле слышно хмыкнул, вроде как одобрительно, а я полез под кусок обшивки очередного «кита», где у меня был спрятан ещё один результат вечерних занятий руникой. Стальная пирамидка с нанесёнными на прикрученные к ней шестерёнки, рунами. Аккуратно приподняв проволоку, соединявшую контрольный блок с «сенсором» снаружи, я пробежался пальцами по шестерням, выстраивая их в нужном порядке. Запрос… Отклик. Шестерни закрутились, тихо перещёлкивая, и замерли, в знакомом порядке. Чисто. Значит, за время моего отсутствия, линию датчиков никто не пересекал. О, кто бы знал, сколько времени я убил, чтобы сделать эти самые датчики! А пока добился излучения в инфракрасном диапазоне… Чёрт, да был бы у меня на руках хоть самый дешёвый вычислитель, я бы все рунескрипты за сутки составил… Эх… ладно, чего уж там. Подозреваю, что подобную штуку я смогу себе позволить только тогда, когда сам же её и «изобрету».

От одной мысли, заняться созданием вычислителя, меня передёрнуло. Ну его на фиг!

— Край, пройди десять шагов вперёд. — Проговорил я и, услышав приглушённый звук шагов своего «гостя», принялся устанавливать пирамидку на место. Сместился и, закрепив проволоку, выполз с другой стороны. Кивнул дожидающемуся меня Краю. — Можем идти. Всё спокойно.

До моего дома добрались без проблем. Ночью, даже самые отмороженные «трюмные крысы» стараются не шататься по свалке. Не из‑за какой‑то мифической опасности, вовсе нет. Кроме разве что обычных крыс, здесь никаких монстров нет. Но вот запнуться и свернуть себе шею, рухнув с какой‑нибудь кучи хлама, тут можно запросто! Сам не раз шишки набивал, знаю…

Поднявшись на мостик «курьера» ставшего для меня домом, я щёлкнул выключателем и Край, моментально стянув с лица очки — «консервы», оглядевшись, присвистнул.

А что? Мне действительно есть чем гордиться. Полки, сваренные мною из «уголка» и присобаченные на возвышении обзорной площадки, где раньше находились приборные ящики, ломятся от книг и журналов, чуть сияют в свете потолочных светильников возвращённые мною в рамы стёкла обзора, забранного закрытыми сейчас бронеставнями. В углу, где раньше был пост радиста, разместился небольшой кухонный блок, в другом стоит заправленная шерстяным одеялом кровать, а за ней занавеска, скрывающая нишу, в которой я сделал шкаф для одежды…

— Двухэтажные хоромы. — Гордо прокомментировал я и, поймав непонимающий взгляд Края, кивнул ему на узкую винтовую лестницу у переборки, ведущую вниз. — Там ванная, туалет, холодильный отсек и склад. Маленький, правда.

— А ванну‑то, где взял? — Ошарашенно проговорил Край, тряхнув головой.

— Бак для питьевой воды пополам разрезал. — Хмыкнул я в ответ. — Чуть пупок не надорвал, пока его наверх затащил.

Более подробный осмотр «достопримечательностей» моего дома мы отложили на следующий день, а вечером решили ограничиться ужином, после которого я вручил Бронову гамак, вытащенный из «шкафа» и, кивнув на пару приваренных к подволоку крюков, отправился на свою кровать. Спа — ать…

— Ну, прям, как на службу вернулся. — Услышал я со стороны Края, уже проваливаясь в сон.

На следующий день, мой гость уходил домой нагруженный как ишак, унося с собой чёртову прорву деталей и приборов, набранных им на моём складе, взамен, к моему огромному удивлению, он оставил свёрток с пятью бумажными «колбасками», в каждой по десять золотых «червонцев»… ну, так уж тут называют золотые монеты номиналом в сотню марок.

— Это с новгородцев пошло. — Усмехаясь в усы, пояснил Край. — По их счёту, десять марок, это одна гривна… новгородская, само собой. Ну а сотня марок, получается, «червонец». Ты их припрячь, не свети в городе. Придёшь ко мне в лавку, я тебе остаток обычными марками отдам, вот ими хоть сори. А золото… зарежут, и ствол твой слонобойный не спасёт. Усёк?

— Не дурак, понимаю. — Серьёзно кивнул я. Доверие, оказанное мне отставным флотским, буквально лишало речи. Да за эти деньги его даже гарнизонный капитан грохнет, не задумываясь. А вот поди ж ты, не побоялся подставы, поверил тринадцатилетнему пацану и потащил с собой такую сумму на свалку! И ведь я его об этом не просил… Наоборот, предполагалось, что Край наберёт у меня хабара на эти деньги, а рассчитается уже в городе, когда я к нему в следующий раз приду…

Но как он облизывался на мой склад! Так и ходил вокруг, словно кот вокруг миски со сметаной. И стенал, что у него денег и сил не хватит, чтобы всё это сразу забрать.

— Рик, ты хоть понимаешь, что у тебя здесь товара ещё тысяч на пять, как минимум! — Ошеломлённо проговорил Край, когда устал бегать из угла в угол…

Понимаю, конечно. Вообще, за год моей жизни на «китовом кладбище», я умудрился скопить немалый капитал. Богачом не стал, нет. Пять тысяч остались от родителей. С учётом только что полученных от Края денег, десятка. Да плюс в тайнике тысяча и нереализованный хабар… Эх, мне бы ещё тысяч пятьдесят, и можно было бы… м — да. Мечты — мечты…

Договорившись, что следующую часть выбранных им приборов и деталей я притащу через пару недель, когда он «обернёт» уже оплаченное, я проводил довольного, нагруженного огромным баулом гостя и, сразу по возвращении домой, уселся за проверку полученных от него монет. Да, я доверяю Краю, но золото… это золото. И мне не хотелось бы влететь по статье, если среди отданных им монет, вдруг окажется пара фальшивок. Потому, внимательность и контроль… Две мелкие металлические пластины, наскоро выцарапанные на них послушным Воздухом рунескрипты, древние, как дерьмо мамонта, и монета между ними. Сжать… Звон. Высокий, чистый… правильный. Хех, не зря учил, ой не зря…

Закончив с проверкой и не обнаружив ни одной фальшивки, я убрал деньги в тайник и начал собираться на промысел. Бок ещё немного саднил, но уже почти зарос, так что больших неприятностей от предстоящего мне ознакомительного «выхода», я не ожидал.

Надев свой походный костюм — сшитый из крепкой, но мягкой кожи комбез и кожаную же короткую куртку, я нацепил пояс с амуницией и инструментом, зашнуровал высокие ботинки и двинулся на выход.

За прошедший год я основательно «подчистил» ближайшую к городу окраину старой части «китового кладбища», но вокруг собственного дома пока не «гадил». Зачем? А вот сегодня решил всё‑таки чуток пошарить совсем рядом с «базой». Есть там один дирижабль… интересный. Чем? А не очень‑то он похож на обычных венедских «китов» или каботажников. Для опытного взгляда, само собой. Так‑то, корабль и корабль. Те же обводы, те же мощные фермы и «рёбра» виднеющиеся среди дыр разлохмаченной обшивки, но… так кажется только на первый взгляд. Корпус у него слишком широкий, «брюхо» слишком уж странное, словно «катамаран», а самое главное, над двумя вытянутыми вдоль верхней части корпуса куполами, опять же, слишком маленькими для такой махины, виднеется надстройка… Повторю, надстройка выше куполов! Даже с учётом здешней специфики дирижаблестроения, это… неестественно. И очень, ну просто до жути интересно.

Пока шёл, думал. Край высказал толковую идею насчёт отъезда, вот только покидать Меллинг даже сейчас, мне было несподручно. Если год назад я банально боялся быть убитым где‑то в пути из‑за отцовых денег, то сейчас меня больше волновал другой аспект. Уезжать нужно в Венд, а лучше, ещё дальше, в Новгород. Оставаться в Германской империи, после того как насмотрелся на её жителей, пусть даже и совершенно определённой категории, у меня не было никакого желания. Но тут возникает другой вопрос. Мне тринадцать лет, и документов — ноль. Сгорели при взрыве дома. И даже если удастся сделать фальшивку, первая же проверка будет моя. Ну не ездят тринадцатилетние дети за рубеж в одиночестве. Не ездят. А тут ещё и осложнения на границах. Ведь как ни поверни, а Германия фактически оттяпала Меллинг у Венда, и отношения с восточным соседом до сих пор остаются оч — чень непростыми. Ну, хоть войны нет, и то хорошо.