— Ага, а как тут побережёшься, если выход на конец недели назначен? — Проворчал Иван.

Я, как раз хотел расспросить их об этом, но поболтать вволю не вышло.

— Кончай базар, православные. — Боцман поднялся из‑за стола и, окинув взглядом матросов, мотнул головой в сторону выхода. — Поели? Айда работать. Кирилл, пойдёшь в помощь Архипу. Сегодня твоё место в машинном. Архип… присмотри за юнцом, чтоб в чёртову трубу не нырнул… ненароком. Остальные, марш на погрузку! Иван, чего сидишь зенками блымаешь? Поднимай людей. Сегодня грузим второй и третий трюмы. Шевелись, аисты безмозглые!

Дробью простучали ложки освобождавшие жестяные тарелки от остатков рисовой молочной каши… с изюмом! Неплохо тут матросы питаются… И экипаж потянулся на выход.

— Почему аисты? — Вслух удивился я, когда мы с Архипом уже спускались по трапу в машинное отделение. Двигателист отчего‑то заперхал… и лишь через несколько секунд я понял, что он просто тихо ржёт.

— Кхм… извини, Кирилл. — Отсмеявшись, покачал головой Архип. Я непонимающе пожал плечами и двигателист, вздохнув, все‑таки соизволил объясниться. — Кхм… ну, ты парень взрослый, откуда дети берутся в курсе, да?

— М — м… понял. — Ухмыльнулся я, вспомнив, как гуляют матросы «на берегу». Действительно, аисты… точнее не скажешь.

— Вот и замечательно. — Отразив мою улыбку, проговорил Архип и тут же посуровел. — А теперь, юнец, я буду отыгрываться за тот шишак, что ты организовал мне во время нашей первой встречи. Итак, смотри, слушай и запоминай. Перед тобой машинный зал дальнего тысячерунного транспортника типа «Муссон». В отличие от стандарта, «Феникс» оснащён четырьмя новейшими паровыми машинами двойного расширения… водоснабжение которых осуществляется за счёт мощного конденсатора, что избавило «кит» от водяного тендера. Нагрев производится за счёт рунных трубок…

Лекция растянулась на добрых сорок минут, но честное слово, у меня даже мысли не возникло прервать «преподавателя», поскольку он не просто рассказывал уже известные мне вещи, но и по ходу дела приводил примеры из собственной весьма обширной практики. И щедро сдабривал сухую теорию дельными советами по работе машин и уходу за ними. А маленьких хитростей и приёмов в работе двигателиста хватало…

В результате, к проверке машин мы приступили только через час. Ещё двадцать минут у меня ушло на то, чтобы ответить на вопросы Архипа «по пройденному материалу». В следующий раз обязательно прихвачу с собой блокнот… непременно.

Проверка плавно перешла в замену целой секции нагревательной трубки. Это, между прочим, восемь витков… общей длиной под двадцать метров. Пока развернули систему, пока сняли повреждённую секцию… пока заменили её на новую, подошло время обеда… который нам, вот неожиданность, приволок Иван… в здоровенных таких судках!

— Я ж знаю этого железячника. — Ухмыльнулся палубный старшина. — Если Архип засел в машинном зале, вытащить его отсюда сложнее, чем достать лису из норы.

— Ну уж, ты скажешь тоже. — Деланно возмутился двигателист, с неохотой сползая с узкого мостика, протянувшегося вдоль машин. Я спрыгнул следом и, втянув носом аромат гуляша, поднимающийся над судками, принялся оттирать ветошью руки. Да и Архип, почуяв манящий запах, заторопился. Обедали втроём. Иван, оказывается, и свою порцию притащил. Ели быстро, но аккуратно. За мусор на полу, Архип может и подзатыльник отвесить… проверено на собственной шкуре. Ну а помимо этого занимательного факта, я узнал и ещё одну вещь. А именно, что за рейс нас ждёт, и с чего вдруг такая внезапность…

В принципе, мог бы и сам догадаться. Очевидных вариантов‑то немного. Всего два, если быть точным. Заказ департамента… и срочная доставка груза. Может быть всё вместе. Но в данном случае, как убедили меня Иван с Архипом, речь шла именно о подвернувшемся «жирном» рейсе, ради которого не грех сдвинуть или изменить цепочку доставок. Впрочем, возможность участия департамента в нашем скором выходе, они со счетов не сбросили.

— Может и их интерес тут есть. Кто ж нам скажет‑то? — Пожал плечами Архип.

— Узнаем после старта. Если капитан распечатает «оружейку» сразу за десятимильной зоной, значит, без «особых» заказчиков дело не обошлось. Верный признак. А до тех пор, гадать бессмысленно… да и нежелательно. — Высказался палубный старшина, закрывая тему.

Вот, вроде бы Иван — простой как… как Иван, а на поверку оказывается, весьма авторитетный дядька, не лишённый ни житейской мудрости, ни смекалки. И подчинённые его слушаются как родную маму, и офицеры его слова мимо ушей не пропускают. По крайней мере, когда я тем же вечером стал свидетелем разговора первого помощника с боцманом и палубным старшиной, офицер весьма внимательно выслушивал рассуждения обоих подчинённых по поводу каких‑то нюансов загрузки одного из трюмов, а на следующий день матросы, вместе с портовыми грузчиками работали в том трюме в полном соответствии с планом, предложенным боцманом и палубным старшиной…

Кстати, когда я узнал над какой именно палубой Иван «старшинствует», большая часть вопросов о его авторитете отпала сама собой. А произошло это, как раз после загрузки того самого трюма, наименьшего из четырёх имеющихся на «Фениксе»… крюйт — камера это, а не трюм. И первый помощник прислушался к рекомендациям палубного старшины, поскольку тот заведует огневой палубой… Так кому как не ему знать, как именно загружать крюйт — камеру, чтобы в случае необходимости можно было быстро и без ненужной суеты снабжать орудийную прислугу снарядами.

Да, корабли Вольного флота, находясь в порту Новгорода, обязаны сдавать боеприпасы и замки орудий в Арсенал. Исключение делается лишь для «транзитных» транспортов, что задерживаются в Новгороде лишь для разгрузки или погрузки. И то, если фискалы капитана порта при проверке «гостя» обнаружат не опечатанную крюйт — камеру или, хуже того, заряженные орудия на палубе, ленивого торговца ждут бо — ольшие проблемы. И одним штрафом, дело может не ограничиться. Иван рассказывал, что бывали случаи, когда городские власти конфисковали «кита» вместе со всем грузом, а капитану «резали» патент. А это уже хуже волчьего билета. С такой меткой только в каботажники идти… или в каперы. Да и то, официальные власти в любом порту на такого «резаного» капитана будут смотреть с немалой долей подозрительности и о заказах с предоплатой или даже каким‑то авансом, он может забыть навсегда.

В общем, учитывая положение дел и должность Ивана, совмещаемую им с должностью командира призовой команды… тех самых «абордажников», ничего удивительного в авторитетности палубного старшины не было. От того, как он командует орудийными расчётами зависят жизни всего экипажа, а в случае взятия «приза», на нём лежит ответственность за жизни призовой команды… Лихой дядька, этот самый Иван. Неудивительно, что Гюрятинич отправил в подмогу Хельге именно его.

Кстати о Хельге… До самого выхода, я ни разу не видел дочь моего опекуна на корабле. На самом деле, я и других офицеров не видел… по большей части. Исключение составил лишь второй помощник капитана. Неразговорчивый, как и двигателист Свен, отвечавший за машины аппаратов расположенных на шлюпочной палубе, холодный и высокомерный, по мнению матросов, Святослав Георгиевич взял за привычку вызывать меня к себе в каюту, где коротко отдавал распоряжения на следующую подвахту… чаще всего поручая «занять юнца делом» боцману, и величественным жестом отпускал прочь.

Ни капитана, ни первого помощника, ни старшего штурмана я за эти несколько дней в глаза не видел. Чему нимало не расстроился. Как говорил один их дружинников Там: «подальше от начальства, поближе к кухне»… Толковый парень был этот Николай, да…

Надо сказать, что работа корабельного юнца не шла ни в какое сравнение с тем, как я упахивался на «китовом кладбище». Нет, я вовсе не бездельничал, но и ощущения тотальной усталости, как это частенько бывало по вечерам на свалке, у меня не возникало. Так что, по завершении работ на корабле, у меня оставалось ещё достаточно сил и, самое главное, времени для прогулок по городу, встреч с опекуном и Горскими.