А ездили они не ради одной наживы. Продать с немалой прибылью свои товары да купить то, в чем на Руси нуждались, могли они и в соседних странах. Влекла их неуемная страсть к путешествиям, хотелось повидать дальние края, о каких наслышались они всяких чудес…

Не только по воскресеньям, а и в будние дни толпился народ на московском торгу. Тесно стало продавцам и покупателям на площади Великого посада, новую для торговли отвели — в Занеглименье, позднее ее назвали Охотный ряд.

И откуда только не приезжали в Москву купцы — из других русских княжеств, из Господина Великого Новгорода, из его младшего брата Пскова, из Орды, из Казани, из Крыма, из Литвы, из других стран.

Княжеские тиуны ходили по торговым рядам, со всех купцов брали в казну великого князя пошлину.

За несколько лет земля Московская расцвела, разбогатела, точно никакой долгой, изнурительной усобицы и не было. Не воинскими победами обрела силу Москва, а простой тамошний люд — ремесленники да купцы — множили обилие родного города, поднимали могущество Москвы. Благодаря мирным успехам росли успехи и на рубежах московских.

Послушны были Москве Рязань, Тверь, княжества Ярославское, Белозерское, Ростовское.

Горький опыт уронов от ордынских набегов вразумил Москву. Встали на страже по южным и восточным рубежам русским летучие конные отряды. Мелкие набеги успешно отражались. Теперь ордынцы разбойничали с опаской; издали завидев приближение русской рати, они поворачивали коней и спасались бегством.

А дань-выход по-прежнему собиралась каждый год со всех земель русских и доставлялась в Орду. Тяжким бременем, словно камень на шее, лежала та дань на русском народе…

В 1453 году произошло событие, давно и со страхом ожидаемое. Во всем тогдашнем западном и восточном мире оно произвело впечатление огромное.

Пала существовавшая одиннадцать веков, некогда блистательная, а за последние десятилетия одряхлевшая, насквозь прогнившая Византийская империя. Турецкие завоеватели во главе с султаном Магометом II взяли приступом Константинополь, его жителей потопили в крови. На берегах Черного, Мраморного, Эгейского, Адриатического и Средиземного морей встало новое могущественное и грозное государство — Турция, Оттоманская империя.

— Пал второй Рим! — в смятении повторяли тогда на Руси, говорили, что, подобно первому Риму, пала Византия за великие свои грехи — за многую кровь безвинных, за алчность, за коварство. А где искать третий Рим?

Позднее надумали и записали такие горделивые слова:

«Третий Рим — это Москва! А четвертому не бывать!..»

«И возсия ныне стольный и преславный град Москва… третий новый великий Рим, провозсиявший в последняя лета, яко великое солнце в велицей нашей Руской Земли, во всех градех, и во всех людех страны сея…»

Дважды в этих строках повторяется слово «великий»!

Эту полную собственного достоинства мысль о третьем Риме любили пересказывать москвичи, когда собирались на беседы и в боярских теремах, и в посадских избах, и на людных торжищах.

2

же давно в Москве тлело к Новгороду «нелюбие». Причин к тому было достаточно: обе стороны никак не могли поделить между собой глухие, богатые пушным зверем обширные заволоцкие — по Северной Двине и по ее притокам — земли. Да еще те и другие купцы соперничали на разных торгах. А тут нашелся предлог для открытой вражды.

В Москве не забыли, что бояре новгородские во время усобицы радовались ослаблению Москвы и принимали у себя изменника Шемяку.

Когда усобица кончилась, решили в Москве наказать новгородцев, начали готовиться к ратному походу. В 1456 году пошел Василий Темный на Новгород. Передовой небольшой московский отряд воеводы Федора Басенка разбил численно превосходящие, но разрозненные силы новгородцев, при этом был взят в плен новгородский посадник Михаил Туча.

Десять тысяч рублей, как откуп, отдали Москве новгородцы. Пришлось им дать слово, что не станут они принимать у себя беглых московских опальных и будут с Москвой заодно, «без лести, без хитрости». В Москве дивились — сколь легко победа досталась. Но до полной власти над Новгородом было еще далеко.

Четыре года спустя Василий Темный в сопровождении Федора Басенка и свиты приближенных отправился в Новгород «миром». Архиепископ и духовенство встретили его торжественным молебном. Народ новгородский смотрел на слепого великого князя, но до поры до времени помалкивал, а отдельные, враждебные Москве бояре составили на него и на двух его сыновей тайный заговор. Ночью неизвестные напали на Федора Басенка, сам он спасся, а слуга его погиб. Василий Темный отъехал в Москву «во гневе».

Мир между Москвой и Новгородом не мог быть прочным. В Новгороде понимали, что сгущаются тучи над их вольным городом. Прослышали новгородцы, что великий князь вновь «ратью» собирается, стали стены чинить, оружие точить, припасы в Софийский собор и в Кремль свозить. Не хотели новгородские бояре головы перед Москвой склонять, иные между собой шептались: может, к Литве оборотиться?

Но не смог тогда пойти воевать Новгород Василий Темный. Разболелся он «сухотною болестью». Позвали сведущего лекаря, и тот повелел жечь на разных частях тела больного трут. Язвы от ожогов воспалились, и 27 марта 1462 года он скончался в ужасных страданиях.

Его кончина не принесла перемен ни земле Московской, ни всей Руси.

3

икогда, с самого нашествия Бату-хана, не затухала в народе русском надежда — сбросить проклятое ордынское иго. Но долгие годы то были далекие мечты. После Куликовской битвы во весь голос заговорили: «Исполнятся наши чаяния в ближайшее время», потом злосчастная феодальная война отодвинула мечты вспять.

Теперь весь народ русский понял: пришла пора!

К середине XV века главный враг Руси — Орда была далеко не прежней, времен хана Тохтамыша. Золотая Орда распалась в кровавых «замятнях» на отдельные ханства — Крымское, Казанское, Сибирское, Большую Орду, Ногайскую Орду, да еще в Средней Азии возникли ханства. Самой сильной была Большая Орда, располагавшаяся по Средней и Нижней Волге и далее к Уральскому хребту и еще восточнее; позднее от нее отделился улус Астраханский.

В Большую Орду продолжал идти ежегодный и постыдный выход-дань. Оттуда, а также из Казани временами продолжались набеги на Русь. А с Крымом, враждебным Большой Орде, Москва, наоборот, сумела завязать дружбу.

Как будто собиралось достаточно воинских сил. В народе с надеждой смотрели на нового государя московского — старшего сына покойного Василия Темного двадцатитрехлетнего Ивана Васильевича — Ивана III.

Еще при жизни отца он являлся его соправителем. Все грамоты составлялись от имени их обоих. Теперь власть перешла в руки сына.

Был он правитель осторожный и действовал решительно лишь тогда, когда был уверен в победе. А пока стремился своих врагов разделять.

Не однажды успешно хаживали московские полки на Казань. Казанцев заставили подписать мирный договор «по всей воле великого князя». С востока можно было не ждать внезапного нападения.

Иное дело — Большая Орда. В 1465 году хан Махмуд «поиде… со всею Ордою» на Русь. Но крымцы с тыла напали на его улус, он вынужден был отойти, не вступив в бой с полками московскими. Стал ханом Большой Орды Ахмад; в кровавой междоусобице ему удалось поднять мощь своего улуса. В 1467 году он напал на Рязань, через два года опустошил волости между Серпуховом и Каширой.

Москве приходилось держать наготове много войска по своим южным и юго-восточным рубежам. Московские воеводы рассуждали:

«Чего мы ждем да отражаем набеги? Будем полки собирать, готовиться к походу крупными силами на Большую Орду».

А пока дань-выход по-прежнему каждый год доставлялся.

У Большой Орды был заклятый враг — Крымское ханство. Москва решила той враждой воспользоваться, направила в Бахчисарай одного посла, затем другого. Жаловали те послы богатыми дарами хана Менгли-Гирея, его жен и вельмож, уговаривали дружбу держать, и не только против Большой Орды, но и против Польско-литовского королевства. А хан Менгли-Гирей был хитер, он как будто соглашался подписать с Москвой мирный договор, но одновременно вел тайные переговоры и с послом враждебного Москве короля Казимира.