Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Хан Джанибек «дароваша митрополиту многие милости и с честию великою отпустиша». В Орде принимали его за колдуна.

По всей земле Русской растеклась поражавшая умы тогдашних людей весть о «чуде», о чудесном прозрении ханской жены. И везде — от боярских теремов до малой избушки — рассказывали и пересказывали, добавляли и приукрашивали происшедшее…

Вскоре после возвращения митрополита в Москву начались в Орде кровавые деяния, которые русские летописи именуют «великой замятней».

Золотая Орда теперь была не прежним могущественным ханством, силой своего войска державшим покоренные земли, в том числе и русские княжества. И войско было уже не прежнее, сплоченное, стойкое; ханские вельможи — потомки темников, полководцев Бату-хана и его преемников — богатели, беззаботно охотились, развлекались. А рядовые воины оказывались обездоленными, постепенно беднели. Поднималось их недовольство. Росло число ханов-чингизидов, и началась между ними борьба за власть. Они пользовались недовольством малоимущих, нанимали их, сплачивали в вооруженные отряды, поднимали против ханов мятежи.

Начинался распад Золотой Орды.

Джанибек был последним могущественным ханом. В год «исцеления» хатуни Тайдулы он пал от руки убийц, подосланных его сыном Бердибеком, убившим и двенадцать своих братьев.

В Москву прибыл посол от нового хана и дерзко потребовал выплатить внеочередную неслыханно тяжкую дань, иначе грозил направить полки на Русь.

«Бысть великая истома на Руси», — печально записывал тогда один летописец, а в другой летописи говорилось, что хан «возложиста великую нужу (нужду)».

Дань спешно собрали, но не смогли взять с народа столько, сколько требовал хан. Пришлось митрополиту Алексию оставить все церковные и государственные дела и вторично отправиться в Орду. Благодаря покровительству хатуни Тайдулы — матери Бердибека — ему удалось умилостивить ненасытного хана, и он возвратился в Москву «с честию великой».

Между тем в Орде «великая замятня и сеча» только разгорались. Один за другим потомки Чингисхана перешагивали через трупы своих родичей-предшественников и становились ханами. Хан Бердибек был убит своим братом ханом Кульпой, а несколько месяцев спустя и тот погиб вместе со своими двумя сыновьями от рук другого хана. Против последнего составился заговор, и его также убили вместе с сыном, зарезали и старую хатунь Тайдулу, и многих вельмож. Стал ханом еще один чингизид, вскоре убитый своим сыном, но через две недели и этого сына умертвили. Стал ханом двоюродный брат убитого — и через месяц тоже погиб. Случалось, в разных улусах одновременно правили два, а то и три хана, разумеется не на жизнь, а на смерть враждовавшие между собой. Русские летописцы и арабские путешественники не успевали записывать их имена, а некоторые известны только по дошедшим до нас монетам.

Сказания о земле Московской - _130_str129.png
Этим пользовался сапожник: шилья, сапожный нож, молоток, стелька.

«Замятня» сопровождалась беспощадными жестокостями, вместе с ханами гибли их жены, дети, приближенные, кто не успел скрыться.

Сперва в Москве растерялись, не знали, какому хану платить дань-выход, потом догадались дань придерживать, дожидались, пока очередной хан не сгинет. Следили на Руси за кровавыми деяниями «замятни» со вниманием, расспрашивали купцов, приезжавших из Золотой Орды, о подробностях событий, ужасались и одновременно ликовали. Разумели русские люди, что от этой «замятни» слабеет и никнет ханская власть. А купцы жаловались: опасно стало по Волге плавать. Когда ханы погибали, оставались живы иные их приближенные. Лишенные прежних преимуществ, они набирали шайки головорезов и отправлялись грабить купецкие караваны. От тех грабежей торговля между Русью и Золотой Ордой шла на убыль.

2

Сказания о земле Московской - _131_str129_B.png
 1359 году скончался совсем молодым великий князь Иван Красный, кого историки называют Иваном Вторым (Иваном Первым был его отец — Иван Калита).

В Московском Кремле в великокняжеском тереме оставались три княгини, три вдовы — Ивана Калиты, Семена Гордого и Ивана Красного. Согласно давним обычаям, знатным женщинам не полагалось вмешиваться в дела государственные. Не могло быть и речи отдать кормило правления в руки трех вдов.

И еще оставались в Московском Кремле три мальчика — девяти, семи и шести лет: два сына Ивана Красного — Дмитрий и Иван, а также их двоюродный брат Владимир, чей отец Андрей серпуховской и боровский погиб от чумы еще до рождения мальчика.

Мальчики подрастали. И крепла между ними дружба, двое младших смотрели на старшего Дмитрия с любовью и почтением, во всем слушались его. Зачастую они весело играли с дружками-боярчатами на лужайке под слюдяными окошками княжеского терема. А прошло немного лет, и дядьки-пестуны начали учить их стрелять из лука, владеть мечом и копьем…

Сказания о земле Московской - _132_str130.png
Печать митрополита Алексия.

Большой силой было тогда боярство московское. Иные бояре вели свой род от некоего «мужа честна», перешедшего на службу еще к Александру Невскому, или Даниилу Александровичу, или Ивану Калите, по смутным преданиям явившегося издалека — от пруссов, из Литвы, из Орды. У иных бояр их отцы и деды переехали в Москву с оскудевших киевских, черниговских, смоленских, брянских и других земель. Если же кто из бояр считал, что его обидели — князь или другие бояре, он мог беспрепятственно отъехать вместе со своей семьей и слугами в другое княжество. «Путь ему был чист». Не считался такой отъезд изменой.

Бояре московские в те годы, за редкими исключениями, верой и правдой служили своему князю и редко «отъезжали» в иные земли. Из летописей, из родословцев известно, как много бояр, их братьев, сыновей, племянников не своею смертью скончались, а пали на поле брани, защищая честь и славу Москвы; сколько боярских родов угасло, потому что ни одного мужа в живых не оставалось. Ни Иван Даниилович, ни сын его Семен Гордый не давали боярам много воли и сами правили, а бояре при них были только советчиками.

При нерешительном Иване Красном, при малолетнем Дмитрии бояре совместно с митрополитом Алексием взяли бразды правления в свои руки. Знатнейшим боярским родом в Москве являлся род Вельяминовых. Из его рядов выдвигался тысяцкий. Он был градоначальником, собирал полки, вершил суд — словом, считался третьим после князя и после митрополита лицом, без мнения тысяцкого не решались никакие важные государственные дела.

Еще при Иване Красном боярами — соперниками Вельяминовых был выдвинут на эту почетную должность боярин Алексей Петрович Хвост. Правил он только год и при таинственных обстоятельствах был убит, видимо, не без участия Вельяминовых. На долгие годы тысяцким вновь стал представитель этого рода — боярин Василий Васильевич.

У себя в теремах, в сельских своих усадьбах бояре и другие вотчинники были всевластны над крестьянами, какие жили на господских либо на собственных землях, и над холопами-слугами. А холопов у богатых людей набиралось полным-полно, кто в кабалу попадал, кто от рождения холопом или крестьянином подвластным считался. Крестьяне могли уходить от своего господина. А куда уходить? Либо к другому господину, про кого молва шла, что у него лучше живется, либо переселяться в другие земли, либо с отчаяния убегать в леса дремучие…

Митрополит Алексий хоть и являлся главным духовным лицом всей Северо-Восточной Руси, но неизменно и прежде всего пекся о благе Москвы. После смерти Ивана Красного Алексий стал, наряду с тысяцким, блюстителем земли Московской. Жил он в Кремле, в основанном им Чудовом монастыре, и занимался церковными делами всех земель русских. Но самое главное, чему он отдавал свое время и свои думы, — это было управление государством.

36
{"b":"264604","o":1}