По рейтингу.

1. Йан Шан (Самоа). М. 54 года, математик, профессор Университета Апиа, участник «антарктической пятерки» ученых, осуществлявших мониторинг проекта «Ballista – Astarta», автор пособия «Прикладные задачи раскроя ограниченных поверхностей».

2. Ематуа Тетиэво, (Нукуфетау, Тувалу). М. 62 года, менеджер-директор партнерства «Hikomo», соавтор первого пилотируемого флаера на солнечных батареях, первого дешевого суборбитального флаера и популярного «карманного» байка «Microller».

3. Брют Хапиа (Новая Каледония). Ж. 29 лет, геолог, автор научно-популярной книги: «Профессия: астро-диггер. Небо в алмазах», о перспективах добычи минеральных ресурсов на астероидах и планетах Солнечной системы, в частности, на Юпитере.

По жребию.

4. Баикева Иннилоо (Тероа, Ист-Кирибати). М. 26 лет, комм утафоа.

5. Тоник Уэано (Арораэ, Вест-Кирибати). Ж. 30 лет, домохозяйка.

6. Нен-Ю (Факахина, Восточное Туамоту). Ж. 21 год, ваго.

Сейчас мы более подробно расскажем о каждом из судей, а с полными биографиями можно ознакомиться на сайте Верховного суда или…

---------------------------------------------------------------------

Экс-майор INDEMI схватилась за голову.

– О, праматерь Фрея! Это же полный пиздец!

– Любимая, ты мне обещала, что не будешь нервничать, – мягко напомнил Микеле и погладил её по брюшку-глобусу. – Хочешь, я сделаю вкусный тибетский чай?

– Я не нервничаю, – вздохнула она, – я просто констатирую факт.

– Давай, ты не будешь его так экспрессивно констатировать, ладно?

– Ладно, милый. А чай это хорошо.

– Тебе помочь, дядя Микки? – Спросил Хаген.

– Да. С чаем я сам справлюсь, а ты сделай так, чтобы тут не нервничали.

– А что такого случилось, ма? – Спросила Люси.

– Только очень-очень спокойно, ОК? – Произнес Хаген. – Очень-очень спокойно…

Чубби крепко похлопала его по плечу.

– Ты хороший парень, но не надо меня гипнотизировать. Значит так. Я докладываю в общих чертах, что произошло. Мы получили экстремистский состав суда. Нет ни одного умеренного. Только бескомпромиссные технократы и традиционные туземцы. Причём некоторые – и то и другое одновременно. Йан Шан, лучший математик страны. Он не экстремист, но радикал-технократ, потому он и попал в секретную группу «Баллисты». Ематуа Тетиэво – бесспорный основатель по-настоящему доступной суборбитальной авиации, технократ, родич Наллэ Шуанга и тоже humi. Ты помнишь команду, которая в начале прошлого года расстреляла с суборбитального дрона авиа-эскорт Тарика Аль-Аккана, эмира Сарджа, деятеля фундаметалистского христианско-исламского диалога? Кстати, по принципам humi всех фундаменталистов следует зачистить. Вообще всех!

– Мама, – вмешалась Люси, – а ты уверена, что это неправильный принцип?

Экс-майор вздохнула и погладила свое брюшко.

– Может быть, они и правы. Но, может быть, и нет. И эта партизанщина… В общем, получается игра больших детей с очень большими спичками… Теперь Брют Хапиа. Замечательная женщина. При этом – участник большой космической аферы «Itokawa Robotics» и, до того, косвенный участник истории с зачисткой Аль-Аккана. Она-то и мотивировала Штаубе на этот проект. Она и наши любимые Батчеры, Рон и Пума. И генерал Ндунти, разумеется. Чудесная компания! Это по рейтингу. Далее – по жребию. Баикева Иннилоо из традиционной общины утафоа, друг великого тахуна Рау Риано и доктора Джерри Винсмарта. Технократ и традиционный туземец в одном лице. Тоник Уэано, третья жена авиатора Герха Штаубе и младшая сестра мамы его другой жены. Роль Штаубе в ультра-милитаризации Великой Конго и в истории с Аль-Акканом…

– …Знаешь, мама, вот уж кого ни капли не жалко так это эмира Аль-Аккана!

– Хрен с ним, с Акканом! – Экс-майор врезала кулаком по столу. – Но эти партизаны в Верховном суде! И последняя судья по жребию: Нен-Ю. Казалось бы, просто «ваго», бездельничающая девчонка из Угла Рароиа в Восточном Туамоту. Но имейте в виду: Жерар-Рулетка практиковался именно в этом углу именно с такими юниорами-ваго и организовал отряд фрирайдеров. Тот отряд, который с чудовищным скандалом занял атоллы Чагос в середине марта этого года. Я не могу утверждать, что Нен-Ю из этой команды, но не могу утверждать и обратного. А Жерар-Рулетка сейчас шеф INDEMI. Прикиньте на пальцах, что это значит, и поймёте: это то, что я сказала в начале…

– В смысле, полный пиздец? – Невозмутимо уточнила Люси.

– Не повторяй это выражение, детка, а то папа будет недоволен твоим лексиконом.

Из дома вышел Микеле с подносом, на котором стоял большой стеклянный чайник, наполненный темно-рубиновой жидкостью и четыре чашки.

– Что тут происходит? Почему моя любимая женщина стучит кулаками по столу?

– У мамы разыгралась профессиональная паранойя, – сообщила Люси.

– Сейчас кто-то получит по заднице, – пообещала экс-майор.

– Родная моя, маленькая глазастая Чубби – ласково произнес Микеле, – Совсем не обязательно шлепать ребёнка по попе. Давай спокойно разберемся в создавшейся ситуации. В нашей стране с небольшим, но активным населением сложно найти человека, который ни в чём не замешан. За столом нет ни одного такого. Про тебя я просто молчу. И про себя тоже. И про детей. Все мы немного это…

Чубби сделала глоток чая и снова вытерла ладонью вспотевший лоб.

– Ну, что теперь поделаешь…. Ребята, это такая жаркая ночь, или мне кажется?

– Тётя Чубби, – проникновенно сказал Хаген, – ты перенервничала, а обещала, что не будешь. Ответь честно: Как ты себя чувствуешь?

– Как-то так… Знаешь, по-моему, это своевременный вопрос… Люси, детка, сбегай пожалуйста, в мой кабинет, принеси зеленую пластиковую коробку, которая стоит на тумбочке. Там маркировка: красный ромб и логотип «Fiji drive cyber-test».

– Да, мама! – Люси сорвалась с места и побежала в дом.

– Может быть, позвонить в медпункт? – Спросил Микеле.

– Не знаю. По-моему, нет причин суетиться. А ты как думаешь?

– Любовь моя, я никак не думаю, но мы договаривались, что позовём фельдшера.

– Вот этот дивайс, ма? – спросила Люси, возвращаясь с пластиковым медицинским тестером в типично-армейском исполнении.

– Да, детка, именно этот… – Чубби открыла коробку, щелкнула тумблером и прижала резиновый диск-сенсор на спиральном проводке к своему животу… – Так я и думала.

– Хэх, – сказал Хаген, глядя на экран. – Тётя Чубби, это, типа, ты начинаешь рожать?

– Типа начинаю, – передразнила экс-майор.

– Я звоню в медпункт, – проинформировал Микеле.

…

Вместо ожидаемого фельдшера из медпункта Колиа приехала Лаэа Лэфао, бакалавр экстремальной биомедицины, агрокибернетики и молекулярной генетики. 27-летняя утафоа, в недавнем прошлом студентка доктора Рохо Неи (по первой специальности), доктора Микеле Карпини (по второй) и доктора Мак Лоу (по третьей). Лэфао была искренне возмущена тем, что Карпини не позвонили непосредственно ей.

– Это не по-товарищески! – Объявила она, снимая с багажника своего трицикла два увесистых чемодана. – Надо же! Просто взять и позвонить в медпункт! Док Микеле, я такого никак не ожидала! Хорошо, что там все мои знакомые.

– Мало ли, вдруг у тебя дела, – вмешалась Чубби.

– Дела?! – Завопила Лаэа. – Ты о чём? Какие более важные дела, чем такое событие у друзей?… Так… Сейчас клеим тебе на пузо хорошие современные микро-сонары, и смотрим… Ага!… Что мы видим?… Видим… Ну! Классно! Хэй, Чубби, ты можешь полюбоваться своим парнем, вот он, на 3D-сканограмме… А кстати, а почему нет музыки? Я привезла диск, 500 рекомендуемых ритмов. Выбери, что тебе нравится.

Экс-майор, с любопытством посмотрела на полупрозрачное 3D отображение своего живота и младенца, как будто, висящего вниз головой.