– Можешь, – согласилась Чубби. – Но почему-то никогда этого не делаешь.

Последнее слово, как обычно, осталось за экс-майором INDEMI. Когда молодежь появилась в бэк-ярде у дома, она полулежала на одной из скамеек, подложив ноги на столик и прислонившись спиной к фоампластовой подушке вполоборота к экрану раскрытого на столе ноутбука. Из одежды на ней была только пляжная накидка из паучьего шелка. В последние недели Чубби решительно перешла на этот фасон и не надевала ничего другого, утверждая, что открытые накидки – это единственное, что действительно ей идёт в данный период жизни. Всё остальное либо жмет, либо по-дурацки выглядит на её животе, напоминающем аккуратный глобус какой-нибудь планеты с радикально-равнинным рельефом.

– Итак, – произнесла она, – меня интересует поссум-фотограф.

– Тётя Чубби, это был реальный поссум! – Уверенно сказал Хаген.

– Это поссум из той семьи, которая живет под крышей, – добавила Люси.

– Детка, – вмешался Микеле, сидевший на другой скамейке. – Я сто раз видел этих поссумов, но я сомневаюсь, что кто-либо из них пользуются фотоаппаратом…

– Мы не утверждаем, что это был именно фотоаппарат, – перебил Хаген. – Просто квадратная штука, немного блестящая, как металл или металлизированый пластик.

– А почему вы решили, что это похоже на фотоаппарат? – Спросила экс-майор.

– Мама, все было не так. Просто поссум так смешно держал в лапках эту штуку и я вспомнила про папарацци, которые бегают с фотоаппаратами. Один-в-один, как на карикатурах в американских журналах. И про того папарацци, который сфоткал, как секретарша президента США делала ему оральную стимуляцию…

Микеле Карпини повертел в пальцах сигарету, которую собирался прикурить.

– Хм… Секретарша президента США орально стимулировала какого-то фотографа?

– Не фотографа, па!

– Но не поссума же, – заметил он.

– Не поссума, а президента США в конце прошлого века, а папарацци из другой их партии сфоткал, и потом был суд, этого президента чуть не закрыли в каталажку, его партия просрала выборы… Ма, подтверди, что так было!

– Было совсем не так, – ответила Чубби. – Папарацци там абсолютно ни при чём.

– Как это ни при чём? А кто же сфоткал оральную стимуляцию?

– Никто, – ответила экс-майор. – Но давайте сначала разберемся с поссумом. Сейчас попробуй объективно описать предмет, который ты видела у него в лапках.

– Ну… – Люси задумалась. – …Это был квадрат примерно два на два дюйма и около одного дюйма в толщину. В лунном свете он давал матовый блеск. По краям у этого квадрата была, как бы, полоса. Мне показалось, что она немного погнутая. Ещё мне показалось, что на корпусе это штуки есть какой-то рисунок или маркировка.

– Отлично, детка, – похвалила Чубби, поднимаясь со скамейки. – Всё сходится.

– Что сходится, мама?

Чубби махнула рукой и двинулась к дверям дома, поглаживая живот и насвистывая простенькую мелодию (по некоторым данным это способствует развитию у ребенка чувства ритма). Она исчезла в доме минут на пять. Микеле уже собирался начинать беспокоиться, когда она появилась, держа в руках маленький квадратный предмет.

– Ма! Ты лазила под крышу к поссумам?! – Изумилась Люси.

– Я лазила в буфет на кухне, – ответила экс-майор. – Хаген, лови!

Она бросила предмет и Хаген механически-точным движением взял его из воздуха.

– Тётя Чубби, но это ведь мои шоколадные крекеры.

– Совершенно верно. Это твои крекеры, которые ты употребляешь с кофе, какао и прочими напитками, когда работаешь на компе. Ты не замечал, что они исчезают несколько быстрее, чем ты их ешь? Так. Ты не замечал. А я несколько раз находила обертки от них в разных частях двора. Их могло бы выдуть ветром из окна или из мусорного бака, но я обратила внимание, что эти обертки странно разорваны. Ты разрываешь их самым обычным образом, а у этих имелся неровный вырез.

– Поссумы таскают крекеры из нашей комнаты? – Догадалась Люси.

– Да. И это не удивительно, поскольку у вас почти всегда открыт люк на крышу. Я не думаю, что это подходящая для них еда, так что, если вы держите люк открытым, то оставляйте на столе какие-нибудь фрукты или вроде того. Тогда и с поссумами не случится ничего плохого, и обертки не будут валяться где попало. ОК? Отлично! А теперь перейдем к оральной стимуляции президента Соединенных Штатов.

Микеле вспомнил о своей сигарете, прикурил и произнес.

– Начало истории звучит интригующе, любовь моя.

– Я тренируюсь, милый, – ответила Чубби. – Мне скоро предстоит рассказывать сказки двум мелким непоседливым юношам, а сказка должна быть интригующей. Итак, Билл Клинтон в 1993 году в возрасте 47 лет стал 42-м президентом США, а в 1995 году познакомился с Моникой Левински, 25 лет, которая стажировалась в Белом доме в течение года. После этого, в 1996, Левински устроилась на работу в Пентагон, но с Клинтоном продолжала общаться, и в этот период, уже не являясь его подчиненной, встречалась с ним в его офисе в Белом доме. Она 9 раз проводила ему оральную стимуляцию. Из них 2 раза он достиг оргазма, а 7 раз не достиг.

– А по-обычному трахаться они не пробовали? – Спросила Люси.

– Нет, детка. Наверное, им так больше нравилось.

– А кто наблюдал и считал разы и оргазмы? – Поинтересовался Хаген.

– Они сами и считали, – сообщила экс-майор.

– Хэх… Тоже развлечение. А как об этом узнала публика?

– Левински болтала по телефону со своей подружкой, а та записала на диктофон и передала запись прокурору. Так началось расследование в Конгрессе США.

Хаген глубокомысленно почесал макушку.

– Я не врубился, Тётя Чубби. Прокурору и Конгрессу в Штатах больше делать нечего, кроме как считать, кто с кем, как и сколько раз кончил?

– Думаю, лучше сначала послушать, что скажет Люси, – сказала Чубби. – Ну-ка детка, посмотрим на твои знания в экоистории.

– Ну… – Люси тоже почесала макушку. – …Типа, там главы оффи-кланов решили, что модернизация и технократическая экспансия зашли слишком далеко, и надо жать на тормоза. Поэтому начали убирать из правительства образованных прогрессистов и запихивать туда неграмотных неоконсерваторов. Пять следующих президентов были дебилами, фундаменталистами и христианско-исламскими пуританами. Они засрали постиндустриальные программы по науке и образованию и почти отстали от Китая в развитии базовых новых технологий. Тогда они вернули в правительство сколько-то прогрессистов, чтобы не оказаться совсем в жопе.

– Неплохо, детка, очень неплохо. А почему процесс Клинтона был именно таким?

– Это понятно, ма! Если тормозить развитие, то знаковый процесс надо делать под пуританский стандарт. Оффи так делают уже лет пятьсот. Ничего нового.

Чубби улыбнулась, вздохнула и посмотрела на Луну, карабкающуюся к зениту.

– Знаешь, детка, мне даже нечего добавить по существу. Если бы ты так же хорошо успевала по химии и физике, как по математике и экоистории…

– Мама! Ну, почему нельзя меня просто похвалить!?

– Потому, что я такая вредная. Но ты все равно выиграла приз. Давай решим: какой?

– А можно, я потом скажу? А то ты будешь нервничать, а тебе сейчас нельзя.

– Так… – Произнесла Чубби. – …Интересно, это почему же я буду нервничать?

– Ну, понимаешь, ма. У меня есть идея… Как это сказать..?

– Стоп, детка! Ты пока подумай. Видишь: по TV дали заставку «выборы судей».

---------------------------------------------------------------------

---------------------------------------------------------------------

Объявляются официальные результаты рейтингового голосования и жеребьёвки, утвержденные действующим составом Верховного суда. Итак, новыми Верховными судьями Свободной Конфедерации Меганезия стали: