– Да, ваша честь, – ответил Вексвер, – я хочу заявить основания, по которым Туджэддин Гюлям может считаться одним из организаторов террористического акта.

– Суд вас слушает. Излагайте.

– Да, ваша честь. Я полагаю, что необходимо рассмотреть преступление в комплексе. Похищение туристов само по себе не являлось целью. Целью, как и в любом теракте подобного рода, было запугивание и шантаж в отношении общества. Исполнители в Таиланде похитили четверых наших граждан, и те, кто руководил реализацией всего преступного замысла, начали публичную кампанию по нагнетанию страха. Главной выгодой преступников должен был стать рост влияния их группировки, известной как Федерация исламских ассоциаций Новой Зеландии. Как известно, террористические группировки часто создают себе организацию-прикрытие такого рода. Я полагаю, что Туджэддин Гюлям планировал и организовывал ту часть комплекса террористических действий, которая должна была прямо повлиять на общество, и находился на связи с организаторами насильственных действий в Таиланде. Это находит подтверждение в материалах дела. На Туджэддина Гюляма получен запрос об экстрадиции в связи с его участием в деятельности террористической группы «Тахрир» на Тиморе и Южных Молуккских островах. Запрос направлен военным трибуналом Восточного Тимора с обосновывающими документами. Я прошу приобщить этот запрос к делу.

…

Комплекс, возведенный за 3 недели на мелководном плато Наканотори, можно было назвать искусственным микро-архипелагом (по аналогии с древним комплексом Нан Мадол, где сегодня Поэтеоуа Тотакиа и Брют Хапиа делали промежуточную посадку с целью раннего обеда или позднего завтрака). Нан-Мадол известен тем, что поражает воображение туристов. ещё бы: квадратный километр моря у южного берега Понпеи, застроенный прямоугольными каменными островами и барьерами. А что касается Наканотори, занимавшего почти в сто раз большую площадь, и не где-то у берега, а в открытом океане, то… Нет, он не поражал воображение. В него просто не удавалось поверить. Здравый смысл подсказывал: ничто, созданное человеком, не может иметь такие огромные размеры – и, тем не менее, это существовало…

– Прикольно, ага? – весело спросил Поэте, небрежным на вид, но точно отработанным движением отправляя «Майского жука» в пологое пике.

– Монументально! – Прошептала Брют.

– Сорок миллионов кубометров бетона, – гордо сообщил он. – Эврика Торба…

– Я отлично знаю Эврику! – Брют улыбнулась. – Мы с ней вместе стряпали диплом на магистра по специализации «геология и физхимия неорганических компаундов». Мы практически ровесницы, прикинь? И старшие дети у нас почти ровесники, учатся в Хониаре, в колледже сетевых продукционных систем. Оба одинаковые балбесы.

– Ну, как тесен Великий океан Мауна Оро! – Пилот от избытка чувств хлопнул себя по колену, – Если ты хорошо знаешь Эврику, то знаешь и её бизнес Торба на Бокатаонги.

Брют утвердительно кивнула.

– Диатомовый плафер. Бетон и стройматериалы. Плюс свиноферма. И ещё я знаю, что в семье Торба ребята хваткие, своей выгоды не упустят. Этот Супер-Нан-Мадол уже по стройматериалам должен был обойтись в бешеные деньги.

– Не ситуация, – беспечно ответил Поэте. – За это платит не семья Тотакиа, а тот дядька, японец, рядом с красивой euro-hine… Смотри правее, между папой и Ематуа Тетиэво, автором папуасского космоса. Euro-hine, это Доминика Лескамп, инженер-астронавт, а японец, это Иватомо Таданари директор консорциума «Itokawa Robotics»… Упс!…

Термин «упс» в данном случае заменял предупреждение о лэндинге. «Майский жук» остановился в воздухе, и через секунду, мягко сел на бетонную площадку.

– …Благодарим за то, что выбрали наше авиа-партнерство для этого полета! – С этими словами, Поэте откинул лепесток прозрачного пузыря кабины, и добавил. – Aloha foa! Докладываю: это доктор Брют Хапиа с Новой Каледонии.

– Aloha, doc Brut, – сказал король Фуопалеле. – Maeva-i oe o Nakanotori-Shima ea Nor-Nomuawao, point-la-extreme north te Kanaka-fenua.

– Mauru, ariki. E aloha, – ответила она, сообразив вдруг, что оказалась в самой северной точки Земли Канаков (Меганезии), поскольку плато Наконатори расположено на 31-й широте. На 10 градусов севернее острова Нор-Фараллон, что в округ Марианы…

…

Цепь Элаусестере расположена южнее Главного скопления Туамоту, и, подобно ему, тянется на ист-саут-ист. Сначала – главный атолл Херехеретуэ, дальше, через сто миль, атолл Раро, ещё в 15 милях: Руго, и ещё через 12 миль – последний атолл: Тепи. Если покинуть Элаусестере и двигаться дальше в том же направлении, то через полтораста миль будут атоллы Тематанги и Фетиамити, а ещё через сто – Муруроа и Фангатауфа.

«Крейсер Аврора» двигался, наоборот: от Муруроа, минуя Тематанги, к Элаусестере. Своему знаменитому прототипу он уступал по размеру в 10 раз, но во столько же раз превосходил в скорости. В общем, это был не крейсер начала XX века, а модерновый любительский скринер, построенный по схеме тримарана, и его центральный корпус напоминал по форме крейсеры 1-й Мировой войны… Экипаж «Крейсера Аврора» был сейчас в 200 раз меньше, чем у прототипа: три моряка с дробью. В самом деле, считать Лианеллу Лескамп следовало как дробь, а не как полнофункционального моряка. Эта обидная для самолюбия мысль оказалась так четко написана на лице почти 14-летней француженки, что Поэле Ваэохо Гоген счел необходимым приободрить её.

– Выше нос, надежда галактической экспансии! Просто есть вещи, которым ты ещё не научилась, но это дело поправимое, ага?

– Вот, я в твои годы вообще ни фига не умел, – поддакнул Уфти Варрабер, сидевший за штурвалом, – только выследить и зарезать кого-нибудь.

– Уфти, блин! – Возмутилась Нехе Офаифаи, атлетически сложенная девушка – утафоа, новый социальный инспектор Элаусестере, переведенная с сегодняшнего дня сюда из Северо-Восточного Туамоту (тоже крайне непростого округа).

– Но я имел в виду дикую свинью или типа того, – начал оправдываться бывший суб-лейтенант спецназа INDEMI, а ныне – северо-тиморский полковник. – Не обязательно человека. А каннибалом меня прозвали просто за присказку: «Как говорил мой папа – каннибал, плохих людей не бывает». Уточняю: своего папу я ни разу не видел. А эту присказку придумал чисто для прикола. Шутка папуасского этнического юмора.

Юная француженка скептически хмыкнула и поинтересовалась.

– Гаагский трибунал тебя разыскивает за дикую свинью, я правильно поняла?

– Молодец, – похвалил Уфти, – владеешь спецификой обстановки.

– Мама владеет, – призналась она. – Маму жалко. Я свалилась на её голову в самый ответственный период. Орбитальные запуски, комплектация и сборка Каравеллы, до отправки к Марсу полста дней, а кукла-непоседа вроде меня…

– Ну что ты грузишь себе на мозг! – Перебила Нехе и обняла Лианеллу за плечи. – Не сомневайся: мама тебя любит больше, чем всю астронавтику и планетологию.

– Я знаю. Просто понимаешь, Нехе, на ней куча проблем именно сейчас…

– Понимаю. Поэтому она именно сейчас нашла хорошее место, где ты можешь не по-детски оторваться с интересом и без особого риска для организма. А я буду зверски признательна, если ты мне поможешь с кое-какими знаниями. Принцип моей работы таков, что надо быть на уровне, а сейчас я на здешний уровень как бы не тяну.

– А что я могу такого знать? – Удивилась француженка.

– Космос, – ответила социнспектор. – Атолл Руго, куда мы едем, это инкубатор идей, а сейчас космос это мэйн-драйв и Руго это самое космическое место в Меганезии.